Моя сумма рерум - Мартин Ида - Страница 47

— Значит, я её не обижал?

— Ярослав, ну хватит, — она встряхнула волосами, пытаясь избавиться от этого давления. — Я-то тут при чем?

— Тогда почему не хочешь нас пустить? Боишься хозяйского гнева?

— Будешь продолжать в том же духе, я вообще не стану с тобой разговаривать.

— Интересно, с каких это пор ты настолько перестала себя уважать? — казалось, Яров вот-вот готов выплеснуть всю накопившуюся злость на Зою. — Чего ты так боишься?

— Я не боюсь. Это просто поддержка. Солидарность.

— Слышала бы ты сама себя! Поддержка чего? Непомерного эгоцентризма и самодурства?

— Ты просто злишься из-за вчерашнего, но я не могу ответить тебе ни за Трифонова, ни за Нину.

— Вот отсюда, пожалуйста, поподробнее. Может, объяснишь, в чем её проблема? — голос Ярова был тверд и холоден, как метал. — Я хочу знать, зачем эта стерва — твоя сестра, согласилась на подставу.

— Это не подстава, Ярослав, — Зоя отбивалась из последних сил. — Она сама не понимает, что ей нужно. Маленькая ещё. Глупая погоня за популярностью, вот и всё.

Неожиданно двери гудящего лифта скрипнули, и на площадке нарисовался Дядя Гена собственной персоной. Прямиком направился к Зое и, подтолкнув её в квартиру, прикрыл за собой дверь, которая не захлопнулась и начала медленно приоткрываться.

Они были на кухне. Зоя попыталась дать Дяде Гене какую-то бутылку, но он, дико разозлившись, принялся трясти её за плечи:

— До каких пор это будет продолжаться? Даже жалкой тысячи для родного дядьки у тебя нет! А что, если я голодаю? А что, если я из-за вас умру? Мне, может, на лекарства не хватает.

— Знаю я твои лекарства, — Зоя оттолкнула его и пошла к выходу.

Но быстрым движением он схватил её за волосы.

— Как ты разговариваешь, дрянь?

Зоя вскрикнула.

Яров решительно вошел в квартиру, подошел к Дяде Гене и ударил его в живот, а когда тот согнулся, потащил за шиворот к выходу. Дядя Гена цеплялся за двери туалета и ванны. Я бросился на помощь, и мы вытолкали его из квартиры. Но Ярику этого было мало. Он довел Дядю Гену до лестницы и, ничуть не колеблясь, толкнул вниз. Зоя ахнула. Но ничего ужасного не произошло. Тот вовремя ухватился за перила и попросту съехал вниз.

— Ах ты, мелкий сученыш, да я тебя по стенке размажу, мокрого места не останется, — шмыгал носом Дядя Гена, стоя внизу. — На кого руку поднял?

— Пошел отсюда, — Яров завел Зою в квартиру, дождался меня и захлопнул дверь.

Мы с Яриком разместились на кухонном оранжевом диване, а Зоя осталась стоять, подпирая столешницу.

— Надеюсь, раньше следующей недели не придет, а там, может, маме заказ оплатят. Но, когда ты его сбросил с лестницы, я испугалась.

— А помнишь, как Криворотов с лестницы в торговом центре навернулся, когда по перилам пытался съехать? — спросил Яров.

— Как такое забудешь? — Зоя засмеялась. — Он, между прочим, тогда колено вывихнул. Идти не мог.

— Я думал, что придуривается, — Ярик внимательно огляделся по сторонам.

Посмотрел на деревянные кухонные полки, на гудящий холодильник, на подоконник, заставленный цветочными горшками, на пластиковые настенные часы в виде тыквы.

— А я сразу поняла, что дело плохо, потому что ржал он больше обычного.

В первый раз за сегодняшний вечер Яров улыбнулся:

— Я тоже чуть со смеху не умер, когда его за руки, за ноги домой тащили. Сколько нам было? Двенадцать?

— А потом эта тётка с тележкой, — продолжала вспоминать Зоя.

— Точно, тележка же ещё была. Тифон возле магазина отобрал. И мы Криворотова в ней потом везли.

— А как на светофоре перешли, он из неё вывалился, — она уже вытирала заслезившиеся от смеха глаза, — В лужу прямо.

Я тоже засмеялся, зная Лёху, это нетрудно было представить.

— Хотите есть? — спросила Зоя.

— Лучше кофе, — Яров резко посерьёзнел.

Она отвернулась и занялась приготовлением кофе, а он достал мобильник, немного поковырялся в нем, а затем пихнул его в задний карман джинсов.

Зоя поставила перед нами дымящиеся ароматные чашки и снова начала вспоминать их детские истории.

Яров повеселел и смеялся, она тоже стала собой. Напряжение рассеялось.

А потом Ярик опрокинул на себя кофе. Я даже не понял, как так получилось. Просто он вдруг вскочил и крепко выругался. На тонком светло-сером свитере, прямо на груди, чуть ниже ворота образовалось мокрое коричневое пятно.

— Давай полотенце, — он подошел к стене с часами-тыквой.

Зоя схватила с раковины кухонное полотенце и принялась оттирать пятно.

И тут, тихонько достав из кармана джинсов телефон, и, держа руку внизу, Яров принялся снимать их обоих. А пока до меня доходило, зачем он это делает, вдруг позвал: «Зой».

Зоя машинально вскинула голову, и тогда он её поцеловал. Метился в губы, но промахнулся и попал лишь в уголок.

Она отскочила.

— Ты чего делаешь? Фоткаешь? Записываешь?

— Только фотки, — Яров спокойно убрал телефон обратно в карман, — ничего такого. Спасибо. Надеюсь, теперь отстирается.

— Зачем? — в негодовании Зоя шлёпнула его полотенцем.

— Скоро узнаешь, — Ярик отнес свою чашку в раковину. — Не обижайся, ничего личного.

Зоя пришла в бешенство. Лицо потемнело.

— Теперь будешь шантажировать меня?

— Никакого шантажа, — жёстко отрезал Яров. — И никаких сделок.

— Ярослав, пожалуйста, не нужно, — взмолилась она, теребя его за руку. — Я даже не из-за себя это говорю.

— На войне, Зоя, все средства хороши, — он направился в прихожую. — Столько лет общения с этим придурком должны были тебя научить.

— Но это подло!

В её голосе послышались слёзы.

— Подло было меня перед всей школой так унижать. Я им что? Мальчик для битья?

— Я тебя очень прошу! Никто всё равно не поверит, что у нас с тобой что-то есть. Да и Никита всё объяснит.

Яров пренебрежительно усмехнулся.

— А ещё говорила, что не боишься.

В тот момент он действительно вел себя, как урод.

— Ярослав, это правда некрасиво, — произнес я чуть ли не первые слова с тех пор, как мы пришли. — Сотри, что ты наснимал.

— Шутишь? — сняв пальто с вешалки, он недоуменно застыл, глядя на меня. — С какого перепугу?

— Я расскажу ребятам, что ты всё подстроил.

Он насмешливо поморщился.

— Не в твоих интересах светить своё присутствие здесь. Условно говоря, ты находишься примерно в такой же попе, как и Зоя. Только не так глубоко, и у тебя ещё есть шанс выбраться.

— Ярослав, хочешь, я поговорю с Ниной и узнаю в чем дело? Хочешь, я на неё как-то повлияю?

— Нет уж, пусть теперь с ней Трифонов развлекается. Мне такая шкура не нужна, — он был неумолим, но немного смягчился и даже утешающе взял её за руку. — Ты ни в чем не виновата. Абстрагируйся. Лес рубят, щепки летят.

Она со злостью вырвала руку. И от этого жеста во взгляде Ярова вдруг появилась заинтересованность.

— Слушай, а давай им отомстим? Ты мне всегда нравилась.

— За кого ты меня принимаешь?

— На самом деле, прикольная тема, — он красноречиво покачал головой. — Только подумай.

— Иди к черту, Яров.

Зоя со злостью выпихнула нас на площадку и захлопнула дверь.

========== Глава 21 ==========

Трифонов ввалился на русский с опозданием минут пять. Красоты необычайной. За воскресенье все синяки на его лице успели расцвести буйным цветом. На лбу багровая ссадина, разбитые губы в два раза больше обычного, на правой скуле огромный фиолетовый синячина.

— Извините, Алина Тарасовна, можно войти? — он понимал, какое впечатление производит и от этого сиял, как медный таз.

— Батюшки, — Алина Тарасовна всплеснула руками. — Трифонов! Что случилось?

— Ничего страшного. Просто упал.

— Как так можно упасть, Трифонов?

— Я с табуретки упал. Мама попросила на антресоли слазить.

— Ты что, лицом вниз летел?

— Это на меня старый утюг свалился. Из-за него-то я и упал.

После каждого слова Тифона класс покатывался со смеху, а Тарасовна ужасалась.