Пятый угол (СИ) - Фирс Мари - Страница 47

И, кажется, я даже не бежала, а летела. Неожиданно. вынырнув из темноты, бросилась к доку на шею, обхватывая ногами его бедра и впилась в такие любимые губы поцелуем, достаточно откровенным, ну и пусть.

«Хрен что у тебя получится», — мысленно адресовала данные слова я Алисе, и, наконец-то насытившись своим мужчиной, повернулась к шатенке.

— Алиса, какими судьбами? Геморрой замучил?!

— Катя, ты, как всегда, словно черт из табакерки, — криво улыбнулась она, стараясь скрыть злость. Но получалось у нее это так себе. В темноте глаза блестели, но не от слез, а от ярости, и я ее понимаю, счастье было так возможно и так близко, а тут снова проигрыш на всех флангах.

— Я по делу, а ты? Неужто возраст дает о себе знать и наметились проблемы?!

— Кать, — шикнул тихо Градов, подталкивая меня сзади в спину.

— Я открываю медицинский центр и пригласила Костю сотрудничать! — выдала она с такой интонацией, словно читает доклад.

— Спасибо. Но я настолько редко вижу своего любимого, потому как делю его с двумя ставками, так что делить его еще и с тобой не намерена.

— Катя, ты такая язва, — неожиданно выпалила Алиса, а я даже растерялась, лишь заморгала глазами, как болванчик.

— Алиса, — подал голос Градов, — спасибо. Мне действительно приятно и лестно, но Катя права, я и так тут «зашиваюсь» тем более интернов дали, вообще уйма дел, но у меня есть знакомый профессор, если будет надобность позвони, хорошо?!

— Конечно, Костя, — елейно пропела она и, отодвигая меня плечом, вновь приложилась к его щеке.

В этот миг я почувствовала себя конкретной такой дурой, но включать заднюю уже поздно.

Алиса, наградив меня жалким взглядом, отправилась к такси, которое ждало ее уже за воротами. Наверное, я и вправду выглядела жалко, напридумывала себе гору всего, не удосужившись даже мало-мальски разобраться.

— И что это был за спектакль? — серьезным тоном произнес Костя. — Она тебе ничего плохого не сделала, а ты сразу с нападками.

— Док, ты серьезно? — хлопала я ресницами, находясь в шоке от того, что Градов встал на ее сторону.

— Вполне, Кать, ведешь себя словно задержалась в пубертатном периоде. Обязательно надо было паясничать?!

— Кость, тебе стыдно за мое поведение?

— Да, Катя, мне сейчас стыдно. Потому что ты повела себя, как взбалмошный ребенок, у которого в песочнице отобрали совок. Алиса для тебя, как красная тряпка, но она… — замолчал док на несколько секунд, — просто пришла с предложением о сотрудничестве. А ты успела надумать бог весть что. Катя, это уже паранойя.

— Нда… — протянула я, — неожиданно, но спасибо, что честно. Ловко ты с диагнозом-то, — похлопала я его по плечу.

— Пожалуйста, Кострова. Что ты вообще здесь делаешь в такой час?

— То есть кому-то можно в такой час быть здесь, а мне нет?

— Кто-то не моя невеста, — резко произнес Костя, — поэтому мне все равно, а ты пока еще моя любимая, следовательно, я и волнуюсь.

— «Пока любимая» очень перспективно звучит.

— Катя, прекрати, да что с тобой происходит, а? По-моему, тебе необходим отдых, поезжай к родителям на недельку, собери мысли в порядок.

Я слушала Костю и диву давалась, неужели это все говорит он, казалось, что это какая-то плохо срежиссированная комедия, которая идет на центральном канале в прайм-тайм. Неужели он всерьез считает, что я веду себя ужасно глупо, хотя, наверное, в чем-то прав. Ревность просто рвалась наружу и если бы я не подлетела к ним, то потом бы просто изнемогала от любопытства и рвала б на себе волосы, изводя Градова подозрениями. Хотя сейчас я именно этим и занимаюсь.

— Хорошо, — помедлив, все же решилась ответить, — к родителям, значит. До встречи, док.

Я взмахнула рукой, направляясь к своему «Форду». Костя сделал шаг за мной, пытаясь сказать еще что-то, но я закрыла уши ладонями, не желая слышать, слушать и понимать. А он не попытался больше меня остановить, наверное, решив, что мне полезно побыть одной и подумать над своим поведением. А может ему до изжоги надоела девушка с проблемами, смешно, но ломать так легко, а вот, чтоб построить, иногда, требуется восемь лет.

«Да пошел ты, док, куда подальше», — пробурчала себе под нос, заводя автомобиль.

Стукнула руками по рулю, прикусила губу и попыталась не разреветься от обиды, так горько было внутри, словно кто-то засыпал мне в рот пилюли и забыл поднести стакан воды.

Сейчас я ненавидела весь мир, чертову Алису, Градова с его нравоучениями, а больше всех себя. За несдержанность, инфантилизм, дебильную привычку принимать все близко к сердцу. Несмотря на злость, хотелось плюнуть на все и кричать во все горло, что я до бесконечности люблю Костю, люблю до зубного скрежета, до хруста костей. Что без него я — никто, птица с одним крылом, скрипка без смычка и прочая фигня, которую так любят повторять влюбленные, находясь в эйфории. Но правда такова, что я действительно уже не представляла свою никчемную жизнь без этого мужчины. Посидев еще немного, я дала все же себе отмашку и поехала домой.

— Как там у Митчелл: «Об этом я подумаю завтра». Вот и отлично, а сейчас пусть все горит синем пламенем.

В достаточно нервном состоянии, я подкатила к подъезду, и вот тут меня ждал еще один неприятный сюрприз, правда, лучше бы сидеть мне этой ночью дома, да и маму надо слушаться…

Прислонившись к капоту, и, задрав голову вверх, стоял Олег. Во мраке ночи он напоминал великана, с виду такой надежный, огромный, как стена, который способен защитить от драконов и прочей нечисти, а на деле…на деле просто эгоист. Подбоченившись, он что-то там пытался рассмотреть под сенью звезд, вряд ли мечтает или ждет, когда очередная сорвется с неба.

Я тоже подняла голову, но кроме раскачивающихся проводов ничего не обнаружила. Только странная мысль проскочила, скорее даже страшная настолько, что по спине пробежал холодок. «Я навсегда запомню Олега таким», — мысль жуткая, пугающая до дрожи, до липкого пота.

— Зачем приехал? — присвистнув, поинтересовалась я, пристраиваясь неподалеку от него.

— Ты не слишком любезна сегодня! Чего шляешься одна в такое время?

— Тебе какое до этого дело?! Жизнь моя, да и годков мне уже много, хочу и гуляю.

— С врачевателем своим поругалась? — усмехнулся Волокитин.

— Ты прям оракул, третий глаз нигде не появился?!

— Не хами, мне ничего не стоит раздавить тебя одной рукой.

— Ага, я помню прошлый раз, — хмыкнула в ответ. — Так чего тут торчишь?

— По твоей глупости и тупости я сегодня четыре часа просидел на чертовом допросе в отделении, поэтому теперь имею право торчать там, где душе пожелается.

— И как? Привыкай сидеть — вдруг пригодится.

Олег отлепился от капота и сделал шаг ко мне. Я инстинктивно вжалась спиной в дверь его «Ауди», еще немного и сзади раздался бы треск оконного стекла, но Волокитин ближе чем на полметра ко мне не подошел. Может опасался, что не сдержится и в этот раз, а может ему тоже было противно от моей наглости, похоже я успела «допечь» и бывшего и настоящего.

— Глупые шутки, — скрестив руки на груди, произнес он: — Нахрена ты отдала запонку следаку?

— А что сразу я-то?!

— Дуру не строй, хотя… — махнул он рукой, — больше некому. Ты ж специально это сделала, — повысил тон Олег, — из-за той ситуации. Мстишь значит.

— Может и мщу, ты сам виноват, — повышая децибелы, произнесла я, — несколько недель меня мучила мысль: отдать или нет, промолчать про находку или сознаться. Я не находила себе места, и столько раз пыталась с тобой поговорить, но ты… Да тебе начхать было на мои просьбы открыть мне хоть немного правды о своей жизни. Куда там, ты делал вид, что являешься глухим, — прорычала я.

Слова из меня летели, как пули из автомата, видимо так сильно накипело за все время, что сейчас сдержаться не получалось. Да и ночь похоже способствовала, толкала на откровенность. Ночью мы все намного смелее в своих высказываниях.

Удивительно, но на звук моего голоса, который разрывал тишину сентябрьской ночи никто не обратил внимания, не прозвучали выкрики: «Сейчас вызову участкового», не зажглось ни одно кухонное окно в доме…