У нас в Заримании (СИ) - Фирсов Алексей Сергеевич - Страница 59

"Они из меня душу так вытрясут!"

104.

Продираясь через растущую толпу зевак у глинтвейной, Николай пытался вспомнить адрес прачки, к которой водил Степу.

Он никого в Норведене не знает. Кроме как у прачки ему негде затихарится. Прачками в городе были тетки крепкие и часто одинокие. При этом они обычно с готовностью принимали в свои дома и постели мужчин. Нет, прачки не были проститутками. Они не брали денег за любовь, они просто хотели получить хоть иллюзию счастья и любви.

Иллюзия лучше, чем ничего…

Все равно, Николай отгонял от себя мысль о том, что Степа-убийца. Разгильдяй, конечно, скандалист, но не убийца….

"Я должен все прояснить сам, пока стража не добралась до Степы. Ведь я его поручитель перед прево!"

Улица прачек пересекалась с улицей ведущей к дому господина Харальда, главы гильдии оружейников и Николай быстро до нее добрался. На дверями горели тусклые фонари, многие окна во тьме и закрыты ставнями. Прохожих нет. Снег с булыжниковой мостовой сметен и следов не разглядеть в тусклом свете.

Он прошелся до угла, пытаясь вспомнить дом.

Вроде третий или четвертый справа…

Разглядывая двери и фасады, Николай шел не спеша и в тишине скрип двери за спиной показался оглушительным.

Мгновенно развернувшись на месте, он схватился за рукоятку кинжала на поясе.

На мостовую выступила женщина, закутанная в шаль с фонарем в руке. Из приоткрытой двери на улицу повалил клубами пар.

-Господин кого-то ищет?

-Марта?

-Магда, господин. - Спокойно уточнила женщина.

Николай подошел ближе.

-Степа у тебя?

-У меня, заходите.

Николай вошел в дом и в глубине комнаты у чана с дымящейся водой увидел нахохлившегося как мерзлая ворона Степу.Руки в карманах.Морда бледная…

-Привет, братан! Чего пришел?

-А ты не догадываешься?

-Какие еще догадки на….?!Бросил ты меня у этого….кровопийцы! Он у меня всю кровь через….!

Николай шагнул вперед.

Сзади захлопнулась дверь, отрезая сквозняк и холод.

-Ты был в глинтвейной сегодня?

-Чо я там забыл в этой….дыре? У меня и бабла столько нет чтобы там …….!Эт ты у нас богатый Буратин!

-Не темни, Степа.

-Не был я ни в какой глинтвейной! - крикнул Степа. - Ты чо, не веришь мне?!

-Ты чего руки в карманах держишь?

-А чо, нельзя?

Внезапно возник звон в ушах, и каменный пол бросился в лицо….

….Зверски болела голова. Точнее-затылок.

Не открывая глаз, Николая потрогал голову. Не шишки, не раны….

-Очухался? - осведомился кто-то знакомый.

Открыв глаза, Николай обнаружил себя на полу клетки для преступников. За прутьями стоял сержант Риман.

-Почему я здесь?

Николай сел, держась за голову. Пояса с кинжалом, шапки зимней, теплой куртки на нем не оказалось. По полу сквозило холодом.

-Ты и сам знаешь, Николас.

-Знаю?

-Да. Расскажешь, за что ты убил своего друга Андрея? Ради денег? Из-за женщины?

-Я его не убивал. Я же пришел в глинтвейную после твоих стражников….Альдина же видела убийцу!

-Ну-ну…Расскажешь завтра утром прево обо всем.

-Кто меня оглушил? Почему я здесь?

Риман отвернулся и пошел к выходу, унося с собой фонарь.

-Риман, постой!

От крика голова заболела еще больше. Хлопнула дверь, и лязгнул железный запор.

Николай опустился на пол, привалившись спиной к решетке.

"Глупость, какая….Ничего, Прево все завтра выяснит…Козел-Риман…"

Он невиновен и завтра все разъясниться. Кроме того, он же стражник дома Гарра и он им нужен. Его здесь не оставят.

Кто же убил Андрея? Что случилось в доме прачки Магды?

105.

….Хорошо, что вскоре повозка выбралась на наезженную дорогу и трясти стало меньше. Снизу от пола сквозило. На дне повозки оказалось отверстие, небольшое, только руку просунуть и пахло там неприятно.

"Все ясно, в туалет меня водить не будут!"

Хотелось, есть и пить. Трясясь в темной, жесткой коробке, Маша размышляла о своей дальнейшей судьбе.

Если император Бориден-землянин, может и не так все плохо. Может он типа дяди Федора, только на большом посту? Может быть, удастся к нему в доверие попасть?

Пора определяться со своим местом в Заримании. Давно пора! Быть при дворе императора не так уж и плохо, наверное?

Маша попыталась задремать, но тут послышались глухие крики, звон оружия, повозка остановилась так резко, что девушка кубарем покатилась на пол, больно ушибая правый локоть. Шипя от боли и тихо ругаясь матом, он прислушивалась к звукам боя.

Может это свои? Может это люди дель Вина?

Схватка не продлилась долго. Лязгнули запоры на дверце.

Грубые руки, ослепительный свет факелов…

-Эй, вы кто?!

Машу выволокли из повозки и бросили на землю, лицом вниз, прямо в пыль проселочной дороги.

-Это она! Вяжите ее! Это эльфийская ведьма! - верещал кто-то рядом.

"Нет, это не свои…Кто же они?!"

Раздирая рот, засунули тряпку кляпа и выкрутили руки до хруста.

Она могла только застонать, глотая слезы.

Машу привязали к седлу, головой вниз. Воняло лошадиным потом и кровью свежей.

Кто-то уселся в седло, больно надавив коленом в бок.

-За мной! - рявкнул кто-то. - Быстрее!

Скачка продолжилась.

Маше очень хотелось потерять сознание и не видеть и не ощущать всей прелести езды в виде куля с тряпками на хребте скачущей лошади.

"Почему это героини старых романов так легко падали в обморок от малейшего чиха мышиного? Почему я не могу???!"

В рваном свете факелов мелькали деревья, кусты, черные тени метались вокруг, словно лесные демоны бросились в погоню….Вскоре исчезли кусты и деревья. Кони скакали по лугу. Грохот копыт по деревянному настилу, лязг подков по мостовой. Вот и искры даже летят.

Всадники сдерживают коней.

Несколько рук сдергивают Машу с седла и волокут куда-то, внутрь здания.

Мелькают каменные истертые ступени, каменные стены….

Лязг засова.

Ее небрежно роняют на каменный пол, так что дыханье перехватывает. Топот сапог, громыхает дверь. Тишина и темнота и еще воняет прелой соломой и дерьмом.

"Я в тюрьме? У кого?"

От тугих веревок она совсем перестала ощущать кисти рук.

"Кольцо! Драконье кольцо!"

Оно же должно ей как-то помочь!?

Дура дракониха не дала никаких инструкций и как с этим управляться?!

Маша пожелала чтобы веревки порвались, чтобы истлели во мгновение ока, чтобы тряпка во рту испарилась или превратилась в кусок колбасы….

Увы, ничего в ее положении не изменилось. Разве что тряпка во рту размокла и ее можно было пошевелить языком. Этим увлекательным делом она занималась долго.Пока в щели между дверью и полом не засветилось желтым и не загремели подкованные сапоги по камням.

"Ко мне гости? "

Внезапно страх накатил такой что заледенела спина и промокли подмышки…Захотелось писать до судорог в коленях.

В камере стало сразу так светло, что глаза заболели.

Стало не только светло но и тесно. Здоровенные лбы в доспехах каждый с факелом, выстроились вдоль стены. Двое бездоспешных рысью притащил стул с высокой спинкой.

И только потом в камеру важно вступил невысокий старичок лет под семьдесят на кривеньких, тонких ножках.

Старичок уселся на стул, на мягкую подушку, поерзал немного и положил руки на подлокотники. Из под отороченного темным мехом куртки виднелся стальной панцирь с золочеными насечками. На груди витая золотая цепь до пупка свисает. На голове большущих берет по краю унизанный то ли значками, то ли золотыми иконками.

Перстни на каждом пальце, надеты поверх черных перчаток.

Обрюзгшее, тщательно выбритое лицо с провисшими щеками в коричневых старческих веснушках, нос крючком и удивительно яркие живые карие глаза.

Каблуки коротких рыжих сапожек сантиметров по десять не меньше, как у модницы.

Маша уставилась на каблуки в первую очередь, а потом уж разглядела все остальное.