После взрыва (СИ) - Швец Сергей - Страница 34

- Надо бы женщин и детей выпустить.

- Рано еще, сначала трупы надо убрать.

- Хорошо, мы займемся. Их трупы вынесем за территорию. Метров на пятьсот отнесем и там оставим. Захотят, пусть приходят и сами хоронят. Своих к центру надо снести. Александр Викторович, давай, выполняй.

- Понял, - отозвался заместитель, все это время молча наблюдавший за удаляющимся врагом.

- Не вернутся они за своими. Нам придется их закапывать.

- Сначала своих похороним. Пошли.

Картина после побоища была определенно не для слабонервных. Изувеченные тела лежали по всему лагерю. Возле обоих ворот они образовывали кучи из кровавого месива. Дополняли весь этот ад стоны раненых. Как своих, так и чужих. Последних без жалости добивали. Поселенцев же аккуратно заносили в палатки и оказывали помощь. Сводилась она к промыванию ран водой и перевязку чистыми тряпицами.

Сергей шел к западным воротам, чтобы проверить караул. Подойдя к ним, он увидел, как несколько бойцов склонились над лежащим на земле поселенцем. Он был весь изрезан. Из открытых глубоких ран уже почти перестала сочиться кровь. Раненый то и дело закатывал глаза, готовый вот-вот потерять сознание.

- По-моему, он не жилец, - шепотом сказал подошедшему разведчику один из дозорных. Сергей, присев на корточки, внимательно осмотрел раненого и тяжело вздохнул.

- У него сильная кровопотеря. И раны такие, что сами вряд ли затянутся. Да и инфекция наверняка уже попала.

- Что делать будем? - встревоженно спросил боец.

- Да что тут еще можно поделать? - отозвался другой. - Бедолага все равно умрет. Пусть хоть не мучается. Надо добить его.

Первый злобно посмотрел на него.

- Ты охренел что ли, Вася? Это же наш брат.

- Он прав, - негромко сказал Сергей. - Позовите старосту, пусть он решает.

Командир забрался на леса вдоль стены и начал вглядываться вдаль. Западные еще не скрылись из виду, но успели отойти от лагеря на четыре-пять километров. Они больше не бежали, видимо выбились из сил. Но шли достаточно быстро.

Вскорости подошел Игорь Федорович. Ему объяснили ситуацию, и мужчина сразу сник. Потом оживился и принялся внимательно рассматривать раны лежащего на земле бойца. Но поняв, что сделать ничего нельзя, снова насупился.

- Столько потерь..., - голос старосты заметно дрожал. - Столько раненых... И не всех получится вылечить.

- Чем дольше будем тянуть, тем больше он будет мучиться, - резонно заметил Василий.

- И кто это сделает? - поднял на него глаза староста. - У меня рука не поднимется.

- Я сделаю, - после некоторых колебаний ответил Василий. Было видно, что в нем борется желание помочь человеку и понимание того, что тот уже не жилец. Непростой выбор даже для побитого жизнью в пустошах бойца. Одно дело сражаться с врагами и совсем другое добивать своего раненого товарища, лежащего уже без сознания и даже не подозревающего, что сейчас решается его судьба.

- Хорошо, - бросил староста и резко развернувшись, пошел к центру лагеря. Смотреть на то, что произойдет, он не хотел. Разбрелись по сторонам и остальные дозорные. Возле раненого остались только Вася и Сергей. Дозорный посмотрел на разведчика, как будто ища одобрения. Тот кивнул.

- Прости меня, друг, - обратился он к товарищу и резким движением вонзил ему в грудь копье. Тот издал громкий хрип, тело забилось в конвульсиях, а через несколько секунд затих.

По Васиной щеке пробежала слеза. Опустив голову, чтобы не встретится ни с кем взглядом, он пошел прочь от ворот. Сергей склонился над убитым и негромко произнес: «Спи спокойно, друг. Ты достойно сражался».

Поднявшись, он увидел, как в нескольких метрах от него стоит Александр Викторович. Видимо, он подошел давно и молча за всем наблюдал.

- Ребята, - после некоторой паузы обратился он к бойцам. - Всех погибших, наших погибших, нужно отнести к центру лагеря. Оставьте несколько дозорных на стенах. Остальные займитесь этим.

Поселенцы, разбившись на пары, начали переносить трупы. Сергей носил тела вместе с Васей. За полчаса, которые понадобились на это, тот не проронил ни слова.

Погибших аккуратно складывали в несколько линий. За процессом с печальным видом наблюдал староста, сидевший прямо на песке возле одной из палаток. Когда всех принесли, он встал и внимательно пересчитал трупы.

- Сто девяносто семь, - выдохнул он. - И еще человек пятьдесят раненых. Причем с десяток тяжелых. Выживут или нет, неизвестно, - потом немного помолчав, добавил. - Теперь давайте вынесем за территорию лагеря нападавших. Не надо, чтобы все это видели женщины и дети. Довольно с них и того, что многие лишились мужей и отцов. И давайте побыстрее. Они в клетках уже несколько часов сидят.

Убитых врагов было заметно больше. Потому на их перенос за стену лагеря ушло куда больше времени. Трупы также аккуратно складывали в несколько линий, примерно в полукилометре от поселения.

- Почти четыреста человек, - пересчитал их староста. - Теперь наши силы с Западными сравнялись. Жаль, что такой ценой... И это, снимите со всех обувь. Им она уже не нужна, а у нас дефицит, - добавил старик.

Мародерство в пустошах было обычным явлением. Если не снимешь с убитого вещи, то снимет кто-нибудь другой. Выжившие после взрыва не брезговали ничем. Даже старые, латанные-перелатанные куртки и штаны считались хорошим трофеем. Ну а обувь и подавно.

Поснимав с трупов более-менее целые вещи и ботинки, бойцы поспешили в лагерь. Предстояла самая трудная часть любой войны - прощание с героями и их погребение.

Все приготовления были закончены к полудню. Игорь Федорович приказал открыть клетки и выпустить женщин и детей. Буквально через минуту после этого округу прорезали полные боли крики вдов. На их фоне с трудом различался детский плач. Все бойцы, за исключением тех, кто стоял в дозоре, собрались в центре поселка и стояли, опустив головы.

Затем выжившие и их семьи стали потихоньку расходится по своим палаткам, оставив убитых горем одних. Плач не утихал еще очень долго.

Сергей вместе с бойцами и Аленой сидел в их палатке. Никто не разговаривал. Даже когда крики женщин стихли, они еще долгим эхом отдавались в голове.

- Надо готовить ужин, - первой нарушила молчание девушка. - Я пойду.

- Я с тобой, - поднялся со своего места Женя.

Минут через десять в палатку заглянул поселенец и попросил их всех подойти к старосте. Возле штаба собирались не раненые мужчины.

- Так, ребята, чем дольше они будут убиваться, тем тяжелее потом будет привести их в чувство, - кивнул на вдов и осиротевших детей староста. Те уже просто молча плакали, склонившись над своими погибшими мужьями и отцами. Сил кричать у них не осталось. - Берите лопаты и идите к восточным воротам. Копайте большую яму недалеко от ворот. Всех положим в братской могиле.

Бойцы двинулись к указанному месту. Сергей только сейчас вспомнил, про порезанное плечо. Наскоро промыв и перевязав рану, он поспешил присоединиться к отряду. Благо, враг зацепил левую руку, а командир был правшой.

Могилу вырыли буквально за час, и поселенцы начали перетаскивать туда погибших, от которых приходилось в прямом смысле слова оттаскивать их жен. Женщины, чьи мужья остались живы, старались успокоить несчастных. Но это получалось с трудом. Убитые горем даже не слышали того, что говорят им окружающие.

Усопших бойцов аккуратно уложили в вырытую яму. Затем староста приказал собрать возле могилы весь лагерь.

- Сегодня мы отстояли наш дом, - громко обратился к поселенцам Игорь Федорович. Люди угрюмо молчали, опустив головы. - Это победа далась нам большой ценой. Мы потеряли много наших людей. Хороших людей, которые отдали жизни, чтобы мы с вами могли жить дальше. Они навсегда останутся в наших сердцах. Помните их жертву. Помогайте их родным. Пусть земля им будет пухом.

Староста кивнул стоявшим возле него поселенцам и те принялись закапывать могилу. С новой силой раздался плач, а у некоторых вдов началась истерика. Они бросались в яму, тормошили убитых, как будто пытаясь вернуть их к жизни, рвали на себе волосы и пронзительно кричали.