Подкидыш для Цербера (СИ) - Соловьева Елена - Страница 36

Я все же вырвалась из кольца его рук и принялась поспешно застегивать блузку.

- Ты права, нужно было сказать все с самого начала, - проговорил Сандро, спрятав лицо в ладони. - Но я побоялся, что ты меня отвергнешь... И потому молчал.

Меня словно током прошибло. Еще никогда я не стояла так близко к разгадке тайны моего фотографа.

- Расскажи мне, - тихо попросила, присаживаясь рядом. - Клянусь, что не отвернусь от тебя, что бы ни услышала. Я ко всему готова, даже к самому страшному.

И я не врала. За то время, что провела на вилле, успела придумать тысячи вариантов. Но что-то мне подсказывало, что все они неверны.

Не раскрывая глаз, он протянул руку и нащупал мою ладонь. Схватился за нее, как утопающий за соломинку.

- Помнишь, я как-то говорил, что мои родители погибли в автокатастрофе? - спросил он. И голос его был полон печали.

Я вначале покивала, а после спохватилась: он же меня не видит.

- Помню, - подтвердила уже вслух. - Это как-то связано с твоими способностями и таинственными друзьями, живущими в запертом кабинете?

-   Да,  все  началось   именно  тогда.  -  Он   вздохнул   и  поерзал   на  жесткой  лавке.   Стиснул   челюсти,   точно   набираясь   мужества   перед  решающим   броском,  и продолжил: - Мне стыдно признаваться, но я повинен в их смерти. В тот страшный день мои родители объезжали трущобы - искали меня. Накануне мы поссорились, и я ушел из дома. Они были достаточно зажиточными - не сказать, что богачами, но могли позволить себе новое авто. Вот оно-то и приглянулось моей банде. Воспользовавшись тем, что родители вышли выпить по чашечке чая в закусочной, ребята обчистили машину. Но отец заметил их через стекло витрины, выбежал на улицу, угрожал вызвать полицию. А еще заехал по физиономии Луиджи - тот не успел вовремя смыться.

Сандро замолчал, и я почувствовала, как он вздрогнул. Мужчины не плачут, но горевать умеют во сто крат сильнее женщин. Копят все в себе, не позволяя чувствам вылиться наружу вместе с солеными потоками слез.

- Что было дальше? - спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы слова прозвучали как можно мягче. Не как приказ - как просьба. Провела ладонью по его спине, ободряюще похлопала по плечу. - Не молчи...

Сандро вскинул голову и распахнул глаза. Его взгляд был глубоким и безжизненным, как пустой колодец. Мне стало даже немного боязно. Но я удержалась от того, чтобы сбежать.

- Луиджи решил отомстить, - проговорил Сандро. - Он в нашей банде считался виртуозом, собирал взрывные устройства из подручных средств едва ли не с завязанными глазами. Когда-то я даже мечтал быть на него похожим. До тех пор, пока он не установил свою взрывчатку в машину моих родителей. Они сгорели в считанные секунды, едва успев завести мотор.

- Когда ты узнал о том, что произошло?

- Я отсиживался на квартире у Жакоба, нашего главаря. Пил виски и, кажется, курил гашиш. Ребята вернулись довольными, хвалились тем, что «разули» дорогую тачку - вытащили магнитолу, скрутили диски. А Луиджи держал в руках фотокамеру моего отца. Ее я узнал сразу, хоть и был на тот момент не совсем вменяем. Дорогая, с блестящим корпусом - отец отдал за нее целое состояние.

- О боже!.. - не выдержала я, хотя никогда не была верующей. - Такой удар не каждый выдержит. Что же ты сделал?

Сандро выглядел настолько удрученным, что я чуть сама не разразилась рыданиями. Но на занятиях психологи утверждали, что ни в коем случае нельзя давать волю собственным чувствам, если хочешь достучаться до человека. И мне пришлось взять себя в руки и затаиться, ожидая развязки. А Сандро продолжил свою трагичную повесть:

- Я ударил Луиджи и отобрал камеру отца, метнулся к месту трагедии. Там уже суетились пожарные, полицейские и медики. У меня подкосились ноги, и я упал. Глаза отказались видеть, и меня поглотила тьма. Сидя на тротуаре в нескольких метрах от погибших родителей, я испугался до умопомрачения. Вдруг осознал, что остался совсем один на всем свете. Ни друзей, ни близких, цели в жизни - и то не осталось.

- Не знаю, что сказать. Как поддержать тебя, - прошептала я, когда он вновь замолчал. - Прежде думала, что хуже, чем у меня, судьбы быть не может. Как же я ошиблась...

Мои ладони продолжали поглаживать его спину. И эти прикосновения, пожалуй, выражали больше, чем сотни никчемных фраз. Утешать лаской - это все, что могла я в тот миг. Только так...

- Ты пережил сильное потрясение, и теперь я понимаю, почему тебе так трудно сходиться с другими людьми. Но все в прошлом. Пусть твоих родителей не вернуть, но ты жив. Ты встал на правильный путь, и твои отец и мать могут тобою гордиться.

Я говорила, с трудом подбирая слова, но Сандро не слышал. Он словно вернулся в прошлое и переживал заново ту трагедию.

- Больше всего меня испугала темнота, - признался он. - Мне казалось, что она окружает меня со всех сторон, затягивает в свою глубину, чтобы разорвать на части. Я тер глаза, кричал, ругался. Но не видел ничего вокруг. Весь мир превратился в бело-серое ничто, словно меня окутала плотная дымовая завеса. Потом были голоса, которых я не узнавал. Вопросы, приказы. Меня пытались куда-то вести, но я отчаянно сопротивлялся. Вспомнил, что у меня есть фотокамера. Попытался осветить пространство вокруг вспышкой.

- Получилось? - спросила я.

- Да, но не совсем так, как ожидалось, - согласился Сандро. - За право снова видеть я заплатил высокую цену. И плачу до сих пор. Мои новые друзья заменили мне все и подчинили своей воле.

- Кто же они? - я вся обратилась в слух, готовая услышать его признание. Даже нет, не признание - откровение.

Сандро

По дороге на виллу он спросил Надежду о ее знакомой, но ответ его расстроил. Вернее не ответ, а нежелание рассказывать. У его красавицы были свои тайны, которые она скрывала. И его, и ее прошлое, как мрачное небо, нависло над ними обоими, готовое в любую секунду разразиться грозой.

«Как бы мне хотелось перечеркнуть прошлое и начать жить заново», - вздыхал про себя Сандро. Прекрасно понимая, что это невозможно.

Словно прочтя его мысли, Надя решила все исправить. В очередной раз. Она рассказала ему о детстве, показала тайное убежище. Мелочь, но для Сандро это говорило о многом.

«Какие мы с ней разные... и такие одинаковые, - размышлял Сандро. - У нее не было родителей, и она о них мечтала. А я предал своих, не понимая, как они мне дороги».

Надежда поделилась своей историей, сделала еще один осторожный шаг навстречу. И у Сандро было два выхода: отойти назад или рискнуть и поддержать ее инициативу.

И он выбрал второе. Поборов себя, отложил камеру. Все в нем бунтовало против этого шага, но он держался из последних сил. И не прогадал. Надежда стала его путеводной звездой во тьме страхов и сомнений.

Потерять ее он боялся теперь больше всего, но знал, что страшный момент непременно наступит. Надежда отказывалась понимать это, не слушала предупреждений. Как выпущенная из лука стрела, опасная и стремительная, она с легкостью рассекала преграды, возводимые Сандро.

«Пусть лучше считает меня безумцем, чем думает, будто я ее бросаю только из-за прихоти, - рассудил он. - Как она может довериться мне, если я ей не доверяю?..»

И он поведал ей все, позволяя словам литься свободным потоком. Воспоминания, так тщательно спрятанные в глубине памяти, оживали и заставляли сердце омываться кровью. Но это была малая расплата за то недолгое счастье, что подарила ему Надежда.

Глава 17

Надежда

- Их называют плазмоидами или орбами, считая шарообразными сгустками энергии, - пустился в объяснения Сандро. - Но мне на собственном примере пришлось убедиться, что они - это нечто иное. Представители другого измерения, обладающие разумом и мышлением, во многом отличающимся от нашего. Они спокойно живут среди нас, но иногда вступают в контакты и оказывают определенное воздействие.