Люси Салливан выходит замуж - Кейс Мариан - Страница 95

Глава шестьдесят шестая

То, что я сделала потом, мне совершенно несвойственно.

Объяснить мои действия можно только количеством выпитого мною алкоголя. И переживаемой психологической травмой. И тем фактом, что у меня не было секса уже сто лет. Так или иначе, физическое влечение взяло верх над моим разумом.

— Может быть, начнем, — медленно сказала я.

— Начнем что?

— Развлекаться.

Целеустремленно — и лишь слегка покачиваясь — я встала и обошла кухонный стол, не сводя с Дэниела глаз. Он же с недоумением следил за тем, как я спустила на глаза кокетливый завиток, развязно села к нему на колени и обвила руками его шею.

«Боже, как он великолепен вблизи, — подумала я. — Подумать только, через секунду эти чудесные губы будут целовать меня. Да, сейчас мне нужен сумасшедший, безудержный секс, а с кем этим лучше всего заняться, как не с Дэниелом?»

Разумеется, я не была влюблена в него. Я любила Гаса. Но я ведь женщина. И у меня есть определенные потребности. Почему мужчинам можно заниматься сексом для удовольствия, а женщинам нельзя?

— Люси, что ты делаешь? — спросил Дэниел.

— А ты сам не догадываешься? — Я придала голосу сексуальную хрипотцу, по крайней мере, постаралась это сделать.

Он не положил руки мне на плечи или на талию. Поерзав, я плотнее прижалась к нему.

— Ты же обещала своему отцу, — с тревогой в голосе напомнил он мне.

— Я — нет. Это ты обещал.

— Я? Хорошо, я обещал твоему отцу.

— Ты солгал, — подсказала я, подпуская в голос низкие, страстные ноты. Оказывается, соблазнять было весело. И очень легко.

Я решила, что на этот раз пойду до конца. Я собиралась оторваться по полной, как не отрывалась уже очень давно.

— Люси, нет, — выдохнул Дэниел.

Нет? Нет? У меня что-то со слухом?

Он поднялся, и я соскользнула с его коленей — на пол. Чувство унижения не сразу завладело мною, сдерживаемое опьянением, но довольно быстро до меня дошел ужас моего положения. Дэниел трахается со всеми подряд. Почему не со мной? Неужели я такая неприятная?

— Люси, я польщен…

И я взорвалась.

— Польщен! — заорала я. — Проваливай отсюда, благодетель чертов. Сначала ты флиртуешь со мной, а как дошло до дела, сразу на попятный!

— Люси, все совсем не так. Просто ты сейчас слишком расстроена и растеряна, и с моей стороны было бы непростительной вольностью воспользоваться твоим…

— Это мне решать, — рявкнула я.

— Люси, ты мне очень нравишься…

— Но трахать меня ты отказываешься, — закончила я за него.

— Ты права, трахать тебя я не хочу.

— Господи, как стыдно, — прошептала я. Но потом совладала с собой и снова бросилась в атаку: — Так во что же ты играл тем вечером? Вряд ли это пистолет был в твоем кармане — тогда ты вел себя как мужчина с совершенно определенными намерениями.

Дэниел ответил не сразу, и у меня появилось время пересчитать свои ноги. Их, похоже, было четыре. Нет, две. Ой, нет, опять четыре.

— Люси, послушай меня, — голосом, полным ласки и терпения, произнес Дэниел. — Я хочу, чтобы ты поняла: я не хочу тебя трахать. Но когда ты успокоишься, когда жизнь твоя придет более-менее в норму, я бы хотел заняться с тобой любовью.

А вот это уже забавно. Я смеялась и смеялась.

— Что смешного я сказал? — озадаченно спросил Дэниел.

— О, Дэниел, прошу тебя, не надо этих скользких, льстивых, хитрых отговорок! «Я хочу заняться с тобой любовью, но не сейчас». Пожалуйста, не считай меня полной идиоткой — я отлично понимаю, когда меня отвергают.

— Я не отвергаю тебя.

— Позволь мне уточнить. Ты бы хотел заняться со мной любовью, — ядовито передразнила я его.

— Да, — тихо сказал он.

— Но не сейчас. Кто же я после этого, как не отвергнутая женщина? — Я снова захохотала.

Он обидел меня и унизил, и я хотела ответить ему тем же.

— Пожалуйста, Люси, выслушай…

— Нет!

Потом я вдруг то ли протрезвела, то ли успокоилась.

— Мне очень жаль, что все так получилось, Дэниел. Я сейчас немного не в себе. С моей стороны это было ужасной ошибкой.

— Нет, не было…

— И я считаю, что тебе пора уходить. Тебе предстоит долгая дорога.

Он печально посмотрел на меня:

— Ты в порядке?

— Отстань. С чего бы мне не быть в порядке? — бросила я раздраженно. — Меня отвергали и куда более привлекательные мужчины, чем ты. Вот только чувство стыда немного поутихнет, и вообще все станет хорошо.

Он открыл рот, чтобы выдать очередную приличествующую случаю фразу.

— До свидания, Дэниел, — твердо оборвала я.

Он поцеловал меня в щеку. Я стояла как изваянная из камня.

— Я позвоню тебе завтра, — сказал он, стоя в дверях.

Я пожала плечами.

Мы больше не будем друзьями, как раньше.

Боже мой, как же я несчастна.

Глава шестьдесят седьмая

На следующий день состоялся мой официальный отъезд из квартиры на Ладброук-Гроув. Шарлотта и Карен проводили меня. Но сначала, само собой, Карен заставила меня подписать пачку чеков для оплаты коммунальных услуг и аренды.

— Прощайте, может, мы больше никогда не увидимся, — сказала я, надеясь, что Карен станет стыдно.

— Люси, не уезжай, — Шарлотта чуть не плакала. Она была так сентиментальна.

— Мы свяжемся с тобой, — пообещала Карен, — когда придут счета за телефон.

— Моя жизнь кончена. — Я тяжко вздохнула. — Но если позвонит Гас, — добавила я, — не забудьте дать ему мой номер телефона!

Глава шестьдесят восьмая

Жизнь с папой оказалась совсем не такой, как я ожидала.

Я думала, что мы с ним хотим одного и того же: чтобы я посвятила свою жизнь заботе о нем и сделала его счастливым, а он ответит бы тем, что позволил мне ухаживать за ним и стал счастливым.

Но что-то пошло не так, потому что у меня не получилось сделать его счастливым. Более того, было похоже, что ему это совсем не надо.

Он все время плакал, и я не могла понять из-за чего. Мне казалось, он должен радоваться тому, что избавился от своей жены, что теперь с ним живу я. Сама я по матери не скучала и не видела причин, чтобы он скучал по ней.

Меня переполняла любовь к папе, и ради него я готова была пойти на любые трудности, проводить с ним все свое время, баловать его, кормить, давать ему все необходимое. Единственное, к чему я была не готова, так это слушать, как сильно он любил мою мать.

Я хотела заботиться о нем, но только при условии, что моя забота составит его счастье.

— Может, она еще вернется, — повторял он снова и снова.

— Может быть, — бурчала я, думая про себя: «Да что с ним такое?»

Меня утешало только то, что отец не предпринял ни единой попытки вернуть ее. Во всяком случае, он не выкрикивал оскорбления в адрес Кена, стоя под окнами его желтого дома, не писал флуоресцентной краской «Прелюбодей» на его входной двери, не опустошал мусорные бачки со всей округи у его калитки, не пикетировал химчистку с плакатом: «Этот мужчина украл мою жену. Не пользуйтесь его услугами».

Хоть я и не понимала боли, испытываемой моим отцом, я тем не менее пыталась уменьшить ее — всеми доступными мне средствами, которых было немного: еда, выпивка и обхождение с ним как с инвалидом. Еще я иногда предлагала ему посмотреть телевизор («Может, новости? Футбол?»). Или советовала прилечь и отдохнуть.

Папа ел мало, как бы я его ни уговаривала. У меня в эти дни тоже не было аппетита, но что касалось меня, я знала, что со мной все будет в порядке. За папу же я страшно волновалась.

Уже к концу первой недели я была вымотана до предела. Я-то рассчитывала, что моя любовь придаст мне силы, что чем больше папа будет нуждаться во мне, тем лучше я себя буду чувствовать, что чем больше я буду делать для него, тем больше буду хотеть сделать для него.

И еще столкнулась с бытом.