Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG) - Савицкий Анджей - Страница 60

Втроем они галопом помчались через лагерь, Дорота посредине, выскочили на дорогу, ведущую на север, прямиком в Жванец, и поскакали, насколько можно было скакать по раскисшему от дождей тракту. Тадеуш пару раз чуть не свергся в грязь, так как еще не до конца был привык к кольчуге на теле и к мисюрке на голове. Дорота выругала про себя Йитку, тем более, что уже после четверти часа скачки болезненно набила себе ягодицы и стерла бедра. Конечно, нужно было махнуть рукой на дурочку, но не могла она вот просто так оставить девчонку в беде. Хотя Дорота давно уже вернула Йитке свободу, все время считала ее своей подопечной. Полька относилась к ней, словно к младшей сестре, немного – словно к подруге. Так что она только стиснула зубы и подогнала коня.

Но в Жванце молодых людей они не нашли. Поп, вновь устраивающийся в покинутой турками церкви, служившей мусульманам мечетью, клялся всем святым, что гусара с девушкой не видел. К счастью, казацкий отряд, патрулирующий окрестности крепости, доложил пану Михалу, мол, да, встретили гусарского товарища в сопровождении девушки, направлявшегося в сторону Каменца. Дорота перемолола во рту ругательство, массируя болящую задницу, и погнала коня дальше. Все трое преодолели очередную милю или две по размокшей дороге, как вдруг услыхали топот, звон и скрип колес. Из леса выехал авангард отряда из нескольких тысяч человек, неспешно направляющегося на юг под полощущими алыми знаменами с Погоней, гербом Литвы. Передний отряд, состоящий из легковооруженных кавалеристов, тут же помчался галопом в их сторону. Пан Михал поднял руку в знак приветствия и громко назвал себя.

Поручик драгун, который их приветствовал, сразу же повел встреченных к каретам и повозкам, число которых свидетельствовало о том, что ехал кто-то важный. Ротмистр Пиотровский внимательно приглядывался к солдатам и шляхте, равно как и к знаменам. Увидав хорошо экипированную и поддерживающую порядок армию, он быстро понял, с кем сейчас они будут иметь дело.

- Не хвалитесь, будто мы мы служим под командованием гетмана Яблоновского, - вполголоса сообщил он Дороте и Тадеушу. Про Гнинского тоже было бы лучше помолчать. В общем, мы едем прямиком в Каменец, где должны усилить гарнизон крепости. Сейчас только лишь обмениваемся приветствиями – и все. В случае чего, стоим из себя ничего и никого не знающих.

- А зачем все эти хитрости? – спросил Тадеуш.

- Это войско великого литовского гетмана Михала Паца, и я опасаюсь, что он и сам путешествует с ним. Пац ненавидит Собеского и пытается бороться с ним где только можно и как только можно. Гетман Яблоновский и канцлер Гнинский, в свою очередь, это верные приятели короля Яна, а мы – в качестве их подчиненных – как бы по определению находимся на их стороне баррикады, - пояснил ротмистр. – Так что с нами может случиться и чего-нибудь нехорошего, включая неожиданное исчезновение без вести. Так что держи-ка, парень, язык за зубами. И вы тоже, милостивая госпожа.

Дорота кивнула. Она ненавидела Яблоновского за то, что тот держал ее брата за решеткой, и за то, что был беззастенчивой сволочью, но она понимала, что Пац, скорее всего – еще хуже. Первый ее шантажировал и вынуждал к бесчестным поступкам, чтобы защищать границы и интересы Речи Посполитой, но второй творил подлости исключительно из амбиций, чтобы укрепить собственные влияния и ослабить короля. Он, вроде как, даже снюхивался с Москвой и Бранденбургом, естественными неприятелями Польши, лишь бы только досадить Собескому.

Опасения пана Михала подтвердились – их провели к открытой карете, в которой сидел великий гетман. Это был мужчина, уже разменявший шестой десяток лет, с вытянутым лицом и высоким лбом. Пышные усы придавали ему вид человека озабоченного и измученного. Вельможа окинул нашу троицу печальным взглядом и тяжело вздохнул. Дорота окаменела, потому что в карете, напротив гетмана, сидела Йитка. Девушка казалась несколько сконфуженной, но выражение лица было таким же высокомерным.

- Неужто еще беглецы из лагеря Яблоновского? – спросил гетман. – Или это его шпионы? Наш хитроумный ученик Чарнецкого в последнее время что-то не в форме. Поначалу от него сбегает гусар, увозя с собой турчанку, которая утверждает, будто бы она чешка, а тут еще парочка его воинов со следующей турчанкой.

- Я полька, - заявила Дорота.

- О, хоть какой-то прогресс. А почему, если можно узнать, сударыня переоделась в басурманку?

- Вот уже два десятка лет я являюсь подданной Великой Порты. Аль-хакима Дорота Фаляк. В настоящее время – на службе у гетмана Яблоновского, - заявила женщина, понимая, что будет хуже, если ее обвинят в шпионаже в пользу султана.

- Всегда у него были склонности заниматься грязной работой, шпионить, устраивать заговоры и беспокойства, - буркнул великий гетман. – Но вот вербовка потурченцев и рассылка их по всей стране – это уже пересол. Но я не могу допустить, чтобы вы вот так ездили по тылам моих войск. Задерживаю вас всех до предоставления разъяснений.

- Я ротмистр Михал Пиотровский, - отозвался панцирный. – Офицер на королевской службе. Так что ты, гетман, не можешь меня задерживать без причины.

- А кто мне запретит? Я сделаю, что пожелаю, я тут господин! – Последние слова Пац уже кричал, а чтобы подчеркнуть их, стукнул кулаком в подлокотник.

Йитка, перепуганная, съежилась на своем сидении, а конь Дороты фыркнул и застриг ушами. Карета ведь все время ехала, так что разговаривающий должен был подгонять верховое животное, чтобы поспевать. Драгуны гетмана не спускали пленников с глаз, готовые, в случае чего, вмешаться. Пан Михал поглядывал на них исподлобья, раздумывая над тем, а не попытаться ли попросту бежать, но догадывался, что те этого только и ожидали.

- Слышал я про вас, ваша милость, - буркнул Пац. – Это вы подстрелили громадную ящерицу, которая чуть не сожрала султана. Что, не могли подождать, когда она его проглотит?

- У меня не было времени на раздумья…

- Ну, вот это точно. Всегда вы, горячие головы, действуете поспешно! – фыркнул великий гетман. – Только не надо, мил'с'дарь, так грозно поглядывать, я вам не враг. Скажите только, что вас сюда привело, и я вас отпущу.

Когда пан Михал вскоре рассказал про похищение Йитки, Пац широко усмехнулся. Затем махнул рукой, словно отгоняя муху.

- Не верю я вам, уж слишком глупо и тривиально, - со смехом заявил он. – Только нет у меня времени на всякие хитрости и допросы, я ведь не тот лис Яблоновский. Лично я люблю ставить проблемы ясно. Так что приблизьтесь, у меня к вам есть предложение.

Дорота глянула на ротмистра, подняв брови, тот в ответ пожал плечами. В соответствии с приказом гетмана они подъехали поближе к карете. Пан Михал приказал Тадеушу оставаться на месте, чтобы не вмешивать парня в грязную политику. Юноша послушно отъехал к драгунам.

- Мне известно, что в лагере Яблоновского пребывает турецкий офицер, одновременно являющийся гетманом чужих, изгнанным ими за какие-то преступления. Еще мне известно, что это он сконструировал оружие, с помощью которого ротмистр Пиотровский победил дракона. Ха, видите?! У меня есть уши и глаза даже с османской стороны границы, - удовлетворенно заявил Пац. – Я ведь военачальник быстрый и ко всему готовый; из Вильно выступил, как только узнал, что произошло, забирая все силы, которые удалось собрать на месте. И я хочу получить с этой авантюры все, что только можно. У меня большие планы и огромные возможности, чтобы их реализовать, но мне нужны люди, на которых я мог бы положиться, сторонники и достойные доверия рыцари. И вместе мы можем завоевать по-настоящему много. Так что я делаю вам предложение: переходите в мой лагерь.

Он поглядел поначалу в глаза пану Михалу, потом Дороте. Женщине он даже улыбнулся.

- И как мне это следует понимать, гетман? Я что, для тебя шпионить должен? – возмутился ротмистр. – Или мне следует ударить Яблоновского ножом в спину?

Хватит того, что ты войдешь в мой отряд и поддержишь меня своими умениями. Я именую тебя ротмистром моей личной хоругви, когда же мы победим, ты станешь великим коронным стражником. Это высокий придворный чин, который открывает путь к должности гетмана, - ответил на это Пац.