Индукция страсти (СИ) - Mur Lina - Страница 3

– Буду молчать, – киваю ему.

– Сойдёт, – соглашается он и указывает рукой на освещённое помещение.

Дом. Что такое, вообще, дом? Место, куда возвращаешься после работы? Место, где тепло и уютно? Место, где ты провёл своё детство? Не знаю. У меня нет дома, я предпочитаю всегда двигаться, хотя недвижимость имею. Но дом, это слишком громко сказано для такого, как я. Мне он не нужен, ведь я не испытываю ни радости, ни счастья, ни возвышенных грёз, ни строю планов на создание семьи. Тогда зачем мне дом? Вот и ответ – незачем.

Викторианский стиль поместья, которое передаётся по наследству всем первенцам нашего рода, утомляет. Это же так скучно из года в год, из столетия в столетие жить в одном и том же месте, не изменяя ничего, а даже гордясь этим. Этой лестницей, которую какой-то предок строил сам, а другой на ворованные деньги украсил перламутром и золотом. Этими огромными и никчёмными люстрами, украшающими высокие расписанные потолки. Этими огромными залами и спальнями на втором этаже, этой башней, где валяется барахло. Неужели, действительно, всё это у кого-то вызывает восхищение? Ужас.

– Эйс, братик! Ты прилетел!

Лёгкий вихрь, под названием Молли, обхватывает мою шею, обдавая сладким ароматом духов, от которого на минуту выступают удушливые слёзы на глазах. Она оставляет на моей щеке влажный поцелуй, липкий, противный, и это вызывает во мне отвращение. Ненавижу помады, блески для губ и другие ухищрения, используемые женщинами, чтобы испачкать мою кожу.

– Кажется, он обескуражен твоим платьем, которое сейчас на тебе треснет. Привет, брат, – не успеваю я отойти от объятий младшей сестры, как моя рука оказывается в плену у другого родственника. Он тянет меня на себя и хлопает по спине. Да что же это такое? Я что, вещь, которую они могут тягать из стороны в сторону, ради всех этих телячьих нежностей? Ненавижу. Вот одна из главных причин, почему я не присутствую на праздниках.

Едва меня выпускают из рук, как я на всякий случай делаю шаг назад и достаю из пиджака платок, чтобы стереть след от поцелуя Молли.

– На сегодня с меня достаточно приветствий, – бубню себе под нос, оглядывая девушку, стоящую рядом со мной. Слишком много косметики, снова проблемы с кожей. Новая инъекция в губы, для этого и блеск, чтобы скрыть гематомы. Обтягивающее платье в пол синего цвета подчёркивает голубые глаза, унаследованные от матери всеми её детьми. Светлые пшеничные волосы, она их недавно покрасила, чтобы походить на нашу мать, ведь последней доставляет удовольствие видеть своё молодое отражение в дочери. Значит, хочет что-то попросить у неё или же натворила нечто такое, что вызвало у матери приступ ярости, и теперь заглаживает свою вину. Высокие каблуки, скрытые подолом платья, отчего сестра переминается с ноги на ногу. Неудобные, но красота требует жертв. Глупо.

– Мы не думали, что ты всё же появишься, – слева от меня раздаётся знакомый голос. Закатываю глаза и резко оборачиваюсь. Тёмно-серые глаза искрятся весельем, а полноватые губы растянуты в озорной улыбке, которая никак не идёт моему ровеснику кузену. Подсел на алкоголь за два года, начал курить и вести беспорядочный образ жизни. Как всё прозаично.

– Ларк, выглядишь ужасно, переходи на лёгкие, – отвечаю ему и слегка киваю.

– Как всегда, умеешь сделать комплимент, – смехом отзывается он.

– Он ни капли не изменился, да? – Молли дёргает меня за рукав, желая, чтобы все обратили на неё внимание. Конечно, она хочет продемонстрировать то, что сделал с ней косметолог.

– А должен был? – Сухо интересуюсь я.

– Хотя бы немного. Та же форма. Качаешься? А я забросил, времени не хватает. Но ты, знаменитый Эйс Рассел, не можешь выглядеть иначе. Всегда идеален и прямолинеен, – насмешка в голосе Стэнли явно демонстрирует зависть, ведь он набрал три фунта с того момента, как я видел его в последний раз. Две недели назад.

– Мне вот интересно, вы оба могли сообщить мне о том, что отец ушёл в отставку, как и об этом ужасающем мероприятии, но не сделали этого. По какой причине? – Спрашиваю брата и сестру. Они переглядываются и улыбаются мне, собираясь солгать.

– Не мы должны были говорить об этом, а папа. И как тебе Лондон? – Молли меняет тему, они явно скрывают что-то ещё. Что?

– Скучно. Безумно скучно, как и все присутствующие раздражают. Не берите это на свой счёт, вас я вычеркнул из списка развлечений уже довольно давно, хотя вы не перестаёте быть моими родственниками.

– Да ты сегодня сама вежливость, Эйс, – хмыкает Ларк, приглаживая тёмные волосы назад.

– Это его нормальное состояние. Итак, ты вернулся, твоё задание завершилось. Чем теперь займёшься? – Интересуется Стэнли, пока я оглядываю присутствующих гостей. Ничего не изменилось, тот же состав, те же лица, тот же напыщенный лоск.

– Моя работа никогда не завершится. Пока существует парламент, мне всегда найдётся, чем заняться. Как долго это будет продолжаться? – Указываю на зал, наполненный людьми.

– Долго, Эйс, ты попал в эпицентр личного ада, – пытается поддеть меня Ларк. Поддел бы, будь я обычным человеком, наполненным комплексами, и с заниженной самооценкой.

– Тогда дождусь дьявола, или как там его называют, и начну пир, – хмыкаю я.

– Боже, мальчики, сегодня праздник, и хватит его сравнивать с преисподней. Это же так здорово, что мы все здесь, и можем, как раньше, собираться дома. Разве вы не рады? – Весело произносит Молли.

– До смерти счастлив, – от моего ответа брат и кузен смеются, а сестра пытается пристыдить меня взглядом.

Всё же, она хорошая девочка, милая, яркая, и надо бы сообщить, что эти губы ей не идут. Но… нет, пусть это сделает кто-то другой. Да, возможно, моя двадцатитрехлетняя сестра вызывает во мне более тёплые чувства, чем другие. Я её воспитывал, благодаря мне она узнала алфавит и латынь. Стэнли всегда был оболтусом, увлечённым примитивным наслаждением благами жизни. Хотя он младше меня всего на пять лет, но до сих пор живёт с родителями и не работает. Прожигатель жизни, вроде бы так называют подобных людей. Скучно.

– Наконец-то, отец появился. Я голоден, мы ждали его дольше, чем тебя. Наверное, всё никак не мог выбрать, какой костюм надеть, – сообщает брат, и я поворачиваю голову, расчищая взглядом толпу, которая окружает моего родителя.

Что-то не так. Нет, не может быть.

– Кто эта женщина? – Недовольно спрашиваю я.

– Где? – Удивляется Молли.

– Рядом с отцом, он держит её за руку, и она явно не наша мать, – цежу сквозь зубы.

Люди отходят, и теперь мои родные могут увидеть высокую, статную, темноволосую незнакомку в чёрном классическом платье в пол с открытыми плечами. Её чёрные, как смоль волосы, уложены элегантными волнами за спиной. Пронзительно синие глаза сверкают подобно алмазам. Идеальное и пропорциональное лицо, скорее всего, благодаря пластической хирургии, имеет тёмный загар, словно она живёт под солнцем. Выразительные губы, подведённые тёмно-вишнёвой помадой, слабо улыбаются, делая одолжение смертным, стоящим вокруг неё. Что это, чёрт возьми, за женщина?

– Оу, она… – Молли кусает губу и бросает нервный взгляд на Стэнли.

– Она, она, она. Не заикайся. Кто она? И почему наш отец обнимает её? Где мама? – От более раздражённого состояния, в которое меня приводит сорок шестой человек на этом вечере, мой голос приобретает стальные и грубые ноты.

– Вы не сказали ему? – Удивляется Ларк.

– Так, если вы сейчас же мне не ответите внятно, что за объект демонстрирует всем свои скудные умственные данные глубоким декольте и годится в дочери нашему отцу, то я совершу кое-что ужасное, – рычу я, неотрывно следя за черноволосой женщиной, грациозно кивающей кому-то из гостей.

– Это Бланш Фокс. И она… она любовница нашего отца, – выдавливает из себя Стэнли.

Удар под дых. Я всё мог предположить, даже больше, чем видят люди, но не то, каким подонком на самом деле окажется мой отец. Любовница. Как такое возможно? Как? Почему я не предвидел этого? Меня срочно отправили на задание в Америку, затем в Канаду, в Австралию, далее практически во все страны Европы и снова в Америку, держа подальше от дома, будучи уверенными, что я не пожелаю возвращаться, ведь там было интересно для такого, как я. И всё это послужило возможностью прикрывать интрижку отца. Интрижку? Я упомянул интрижку? Нет! Это катастрофа!