Худший из миров 4 (СИ) - Софроний Валерий Иванович - Страница 33

Сорок пять минут приключенцы ожидали результата. Комбинатор сидел спокойный и сосредоточенный. Рубину было плевать, он не воспринимал всерьез аферу с банком, а по сему ни капли, не нервничая наслаждался чтением толстенного талмуда, зато Юм нервничал за всех остальных, он поминутно выглядывал из под матерчатой крышки и оглядывал помещение пустого ресторанчика.

Появился пресвятой неожиданно, за его спиной стояли двое высших жрецов, моложавый эльф и лихо шрамированный кобольд, а за спинами долгожданных гостей рыдал алчный охранник.

Командор улыбнулся старому знакомцу и приветливо помахал тому рукой. Глаз пресвятого невольно задергался, а губы предательски затряслись. Прескотту понадобилась целая минута, чтоб привести себя в порядок и понять, что перед ним не мираж.

Придя в себя пресвятой первого высшего храма шёпотом отдал несколько команд храмовым жрецам и те выгнали всех немногочисленных посетителей взашей, не забыв прислугу, хозяина питейного заведения и алчного стража – почтальона. Убедившись, что кроме Командора со своей компанией и пресвятого в заведение общепита никого не осталось жрецы вышли за двери.

- Гребаный ты каторжанин! - вместо здравствуйте прозвучало из уст Прескотта, - ну почему от тебя столько мороки?

- Садись, Прескотт, - пригласил Олег гостя за стол, - у нас с тобой имеется несколько очень важных дел.

- Будь ты проклят! - цедя слова произнес Гнилиус и нехотя уселся за столик.

- Уже проклят, - без малейшей доли иронии ответил комбинатор, - И так уважаемый пресвятой из моего письма вы, наверное, уже поняли, что труд вашего замечательного учителя Хереса находится в моих руках.

- Этого не может быть, - огрызнулся козломордый, - я сам лично, вот этими руками уничтожил рукописи.

- Как говорили древние и мудрые: «Рукописи не горят», - философски заметил Олег, - а то что уничтожил ты, было всего на всего, черновиком. К величайшей радости миллионов читателей оригинал, дополненный и самый подробный хранился в голове твоего замечательного учителя. Старик Херес передал мне последнюю версию рукописи на смертном одре и велел от всей души поблагодарить тебя за то, что ты подарил ему столько много свободного времени на размышления. Кстати тебя он тоже упомянул в своих трудах, особенно как ты повел себя в саду Эдема.

Нижняя губа Прескотта предательски дернулась, и Командор понял, что попал точно в цель. Теперь все сомнения пресвятого были развеяны окончательно.

- Шесть экземпляров этой замечательной книги уже переписаны писцами, а к окончанию этого замечательного труда я прибавил от себя историю, как один любитель ребусов и головоломок отправил меня на встречу самому занимательному приключению в моей жизни, - продолжил добивать Олег пресвятого.

- Судя по тому, что этих самых книг еще никто не видел, тебе от меня что-то нужно?

- В точку, мой весьма высокопоставленный друг!

Командор откинул матерчатую крышку рюкзака и помог дядюшки Юму выбраться на стол. При виде леприкона Прескотт недовольно клацнул зубами:

- Послушай, 666, мало того, что мне голову оторвут, когда узнают, что я общался с тобой, так ты еще и эту пакость сюда притащил!

- Это не пакость, - заступился Олег, - это мой деловой партнер.

Леприкон вежливо поприветствовал высокопоставленного храмовника и аккуратно положил перед ним толстую стопку заранее приготовленных документов. Прескотт с подозрением взял титульный лист и ознакомившись иронично поглядел на всю компанию.

- Вы серьезно?

- Серьезнее некуда, - подтвердил свои намерения Олег.

- Каторжанин, а ты хоть понимаешь, что моя подпись и печать под этими документами будет равносильна публикации той самой книги?

- Ну зачем вот так сразу выносить себе приговор? - вступил в дело дядюшка Юм, - в этом важном документе может кто-нибудь другой поставить свою подпись и оттиск печати, например, один из трех ваших жрецов, и вы многоуважаемый будете вроде как не при делах.

- А если он расскажет, как дело было? – прищурив глаза поинтересовался козломордый.

- Прескотт вы же взрослый козлоид, и прекрасно знаете, как нужно прятать концы в воду.

- Возможно, - согласился Прескотт о чем-то раздумывая, - ладно давайте ознакомимся с конституцией.

А дальше старик Юм и пресвятой Гниллиус повели серьезный и весьма деловитый спор на предмет содержания текста банковской конституции. Договор образования был разобран по косточкам и частые споры, то потухали, то разгорались вновь. Основной целью Юма было желание обособить средства и статистику банка от остального банковского мира, создать своеобразный офшор в уже имеющейся банковской системе, не лишаясь всех стандартных преимуществ. Осуществить задуманное в запланированном виде не удалось, зато получилось внести пункт о контроле над запросами и принятию решений об ускорении или замедлении банковских обменных операций, а это значило, что любой запрос из прочих банков мог обрабатываться годами прежде чем он попадет в третьи руки. Не смотря на жаркую полемику и не желание давать в маленькие наглые ручки такие возможности, Юм отстоял очень многие пункты, которые он считал важными и прейдя к договоренности, высокие стороны пожали друг другу руки. Еще шесть минут Юм потратил на переписывание толстенной стопки бумаг работая со скоростью лазерного принтера. Договор был переписан согласно договоренности и на его последней странице красовалось два имени с должностями и крупная печать зеленого цвета в виде четырехлистного клевера. Последнюю страницу договора подсунули Олегу попутно вручив ему перо. Первым в списке соучредителей и хозяев банка стояло имя - Олег Евгеньевич Бендер, не Командор, не 666, а его нормальное человеческое имя, которым он отвык уже пользоваться, далее шла должность – учредитель, директор банка. Следующим именем значился некто, Юм Хитриус ПиКри[s9] – соучредитель, заместитель директора. Командор еще раз глянул на будущего делового партнера подмигнул ему правым глазом и подписал лист договора размашистой подписью. Юм проделал то же самое и теперь оставалось дело за Гнилиусом.

- Приготовьте гарантийную сумму и гарантийное письмо, - наставительно потребовал Прескотт, - я вернусь через несколько минут. И чтоб тебя, Юм ПиКри никто из моих не видел.

Раздав ЦУ, храмовник покинул заведение затворив дверь заведения с наружной стороны. Леприкон достал гарантийное письмо и проделав довольно странный жест испарился со стола. Пораженный комбинатор глядел на гарантийное письмо, в котором значилась сумма в один миллион золотых, которую буквально вот-вот нужно было передать в качестве оплаты. На руках у Олега было восемьсот двадцать тысяч, и он теперь с некоторым страхом глядел на все приготовленные документы. Рубин растянулся в недоброй улыбке, но ничего не сказал, в его больших глазах читалась немая фраза: «А ведь я же тебе говорил!». И вот когда Командор был уже совсем близок к панике, Юм вновь материализовался на столе сидя на банковской барсетке. У Олега отлегло, зато во взгляде Ромы читалось искреннее удивление. Входная дверь за спинами заскрипела и леприкон шустро скрылся в рюкзаке. Вся давешняя компания вошла в заведение. Возглавлял пришлых сам пресвятой, за ним следом шел молодой жрец эльф, а замыкали шествие шрамированный кобольд и алчный страж.

Гнилиус мило улыбаясь усадил молодого жреца за стол и пальцем указал на стопку листов:

- Подпишите договор, Хадиус Хнэй, - повелительно потребовал Прескотт.

- Но ведь, надо же сначала ознакомиться с содержимым, вдруг боги будут против? – как-то растерянно промямлил Хадиус Хнэй.

Видимо молодой жрец чтил законы и правила, дарованные пантеоном.

- Да брось ты, - уже более спокойно, по-дружески, заявил Прескотт, - там все нормально, ведь не зря же я над ним полтора часа корпел. Или ты мне не доверяешь? – усилив нажим спросил Гнилиус.

- Нет, нет, - испуганно залепетал молодой жрец, - если вы все сами проверили, то тогда все хорошо.

Напуганный эльф подвинул открытую страницу договора ближе и внес свою резолюцию: Сей договор подтвержден служителем высшего храма города Хлеурт, Хадиусом Хнэйем. После служитель снял массивный перстень – печать, макнул его в открытую чернильницу и поверх своей подписи влепил оттиск. На этом игровая жизнь молодого жреца подошла к своему завершению. Как только он оторвал печать от документа в его спину воткнулись три кинжала, все три орудия применили коллеги по божественному промыслу. Хадиус осыпался горсткой пепла, на стул который он только что занимал.