Последний солдат СССР (СИ) - Шу Алекс - Страница 52

   Серега согласно кивает, и моментально исчезает. Только входная дверь гулко хлопает за ним.

  - Может быть чаю? - спрашивает мама Мальцева.

  Она пытается привстать, но опять обессилено опускается на стул. На лице женщины мелькает гримаса боли, и рука непроизвольно обхватывает живот.

  - Что с вами Тамара Федоровна? - обеспокоенно смотрю на маму Сережи.

  - Ничего, такое уже бывало. Съела наверно что-то не то на дне рождения у свекрови, вот и живот уже третий день побаливает, - бормочет она, - пройдет все со временем.

  Я смотрю на неё, и замечаю расширенные от боли, слезящиеся глаза, склеры, изборожденные кровавыми прожилками, капельки пота, выступившие на лбу, мертвенное бледное лицо.

  Очередное озарение ярким взрывом заполняет мозг, заставляя прикрывать глаза от нарисованной в сознании картины.

  - Тамара Федоровна вас ведь уже трое суток тошнит и температура повышенная. Нельзя так относиться к своему здоровью, - обеспокоенно смотрю на неё.

  Женщина поднимает на меня глаза.

  - Откуда ты знаешь? - изумленно бормочет она.

  - Лех, поехали, я уже все загрузил в машину, - на пороге возникает Серега.

  - Сережа, ты дурак? - спокойно интересуюсь у товарища.

  - Чего дурак? - здоровенный Мальцев растерян.

  - Какие нахрен краски и кисти?! - мой голос дрожит от ярости, - У тебя мать от перитонита загибается. Уже трое суток мучается. Почему врачей не вызвал?

  - Так это, она говорила, что скушала что-то не то, само пройдет, - мямлит Серега, - такое уже раньше было.

  - Нет Сережа, ты точно дурак, - делаю вывод, - мало ли кто, что тебе говорит. Пойми, со здоровьем не шутят. Это чревато. У твоей матери перитонит. Операцию надо делать в ближайшие часы, иначе может быть поздно.

  - Леша, ну что ты фантазируешь? - Тамара Федоровна морщится от боли, но продолжает строго смотреть на меня, - Откуда ты знаешь, что это перитонит? Я же сказала, съела что-то не то. Не в первый раз уже такое. И поэтому врачей вызывать Сережке я запретила, нечего их попусту гонять.

  - Извините Тамара Федоровна, мы с вами потом на эту тему поговорим, а сейчас вам надо собираться, - я отворачиваюсь от женщины и хватаю Серегу за плечи.

  - Мальцев, если мы сейчас не отвезем твою маму в больницу, все может плохо закончится, - хорошенько встряхиваю его, - просто поверь мне. Это нужно сделать немедленно. Слышишь?!

  Мгновение Сережа смотрит мне в глаза, и резко поворачивается к матери.

  - Так мам одевайся, мы едим в пятую больницу, она тут недалеко, - командует он.

  - Не выдумывай, - пытается возмутиться Тамара Федоровна, - ты чего, Лешкиным фантазиям веришь?

  - Верю, - Серега тверд как скала, - даже если это и не перитонит, тебе все равно провериться нужно. Леха прав, а я дурак, что пошел у тебя на поводу. Короче, ма, одевайся, поехали.

  Тамара Федоровна, недовольно фыркнув, уходит в другую комнату переодеваться, а Мальцев бежит открывать ворота. Через несколько минут мы уже выезжаем из его частного дома. Закрыв вход, Серега прыгает в свою 'копейку'. 'Жигуленок' резво несется по улицам, сопровождаемый удивленными взглядами прохожих. Слава богу, машин на дороге мало и неприятностей удается избежать. Через десять минут 'копейка' тормозит возле пятой больницы.

  Тамаре Федоровне становится хуже, и мы с Мальцевым подхватываем её под руки. Врачи реагируют быстро. После нескольких уточняющих вопросов, девушка из регистратуры называет номер кабинета, куда мы приводим побелевшую от нового приступа боли женщину. Врач выгоняет нас наружу. Некоторое время из кабинета слышатся неразборчивые голоса. Затем в дверь заходит парочка санитаров. Через минуту они уже увозят Тамару Федоровну на носилках.

  Доктор выходит в коридор, и приглашает Серегу войти. Я остаюсь ждать его в коридоре.

  Через пять минут взволнованный Мальцев выходит из кабинета.

  - Ну что Серега как дела? - обеспокоено смотрю на товарища.

  - Ты был прав Леха. Нужно было давно мать в больницу везти, - голос парня подрагивает от эмоций, - очень похоже на перитонит. Врач сказал: имеется характерное вздутие живота. Но точно станет ясно после рентгена и анализов крови. Если диагноз подтвердится, будут делать операцию прямо сейчас.

  Молчим.

  - Если с ней что-нибудь случится, я, я... - Мальцев замолкает, глотая воздух. Его лицо перекашивает страдальческая гримаса, - я никогда себе не прощу.

  - Все будет нормально Серег, - кладу руку каменное плечо товарища, - мы привезли её вовремя.

  - Ладно, - с усилием выдавливает из себя парень, - маме все равно сейчас будут делать анализы. Я тебя отвезу в клуб, а потом вернусь. Краску и кисти заодно заберешь.

  - Сереж, ты уверен? По-моему ты сейчас не в том состоянии, чтобы управлять машиной. Я вообще сейчас могу с тобой остаться. Мало ли что.

  - Я в порядке, - выдыхает Серега, - привезу тебя, и приеду сюда. И не спорь, хорошо? Я сам отлично справлюсь.

  Внимательно смотрю на него. Похоже, Сереже сейчас нужно побыть здесь одному.

  - Ладно, поехали, - вздыхаю, - но помни, если будет нужна любая помощь, можешь на меня рассчитывать.

  - Я знаю Леха, - громадная лапа стискивает мое предплечье, - спасибо.

  - Батю хоть предупредишь?

  Отец Сереги - Владимир Иванович работает вахтовым методом на Севере. Трудится золотодобытчиком на каком-то прииске. Его по нескольку месяцев не бывает дома. Зато когда приезжает, отрывается на полную катушку. Первые несколько дней веселое застолье с родственниками и друзьями, потом увозит жену на недельку на юг или 'окультуриться' в Москву. Доходы ему позволяют жить 'на широкую ногу', тем более, как признавался Владимир Иванович, в Сибири ему тратить деньги просто не на что.

  - После операции, - басит Мальцев, - раньше все равно не успею. Да и пока дозвонюсь в контору, пока его найдут, уже много времени пройдет.

  - Понятно. Поехали тогда?

  Мы выходим на улицу. После спертого больничного воздуха, наполненного резкими запахами лекарств, дышится особенно свободно. Серега вставляет ключ в дверцу верного 'жигуленка', и через минуту мы уже мчимся к клубу.

  Гляжу на часы. Пять минут пятого. Вполне успеваю. 'Копейка' притормаживает около входа в клуб. Выпрыгиваю из машины, придерживая рукой сумку со сменной одеждой. Мальцев быстро выгружает из багажника краску, хлопает меня по спине в ответ на пожелание удачи и газует, срывая машину с места.

  - Чего это, он так резко? - вышедший из подъезда Потапенко недоуменно смотрит на быстро удаляющийся автомобиль.

  - Мать у Сереги заболела. Он её отвез в больницу, - лаконично отвечаю Вове, - завез меня и поехал обратно.

  - Тамара Федоровна? - Вова встревожено смотрит на меня, - что у неё такое?

  - Перитонит. Сегодня будут делать операцию.

  - Надо будет туда поехать завтра. Может лекарства какие нужны? - беспокоится Потапенко, - я же Тамару Федоровну с рождения знаю. Не чужой человек все-таки.

  - Пока не лезь. Увидишь Сережу, сам с ним поговоришь обо всем, а сейчас лучше помоги занести это в клуб, - подхватываю банку с краской и ведро с кистями.

  Вова забирает остальные три емкости. В клубе уже все в сборе. Вероника, Аня, Миркин, Пашка, Ваня переодеты в сменную одежду. Девушки убрали волосы под платки, парни вотрузили на головы треуголки, сделанные из старых газет. С трудом сдерживаю улыбку, уж больно забавно они выглядят в этом прикиде.

  - Семенович, открыл зал и уехал. У него сейчас тренировка с самбистами, на область готовятся. Вечером заедет посмотреть как у нас дела, и клуб закрыть, - деловито сообщает Миркин.

  - Понятно, - обвожу взглядом присутствующих, - вы хоть уже познакомились?

  Амосов, Волков и Николаенко кивают.

  - А как же, - улыбается Вова, - мировые ребята.

  - Тогда давайте начнем 'ремонтные работы'.

  Подольская деловито распределяет кисти, ведра и краску. Остаток - две банки отправляются в угол тренировочного зала.