Последний солдат СССР (СИ) - Шу Алекс - Страница 39

  Ребята ерзают, поудобнее устраиваясь на сиденьях. Я подтягиваю к себе темно-бордовую папочку с золотистой надписью 'Меню' и начинаю изучать её содержимое, пробегая взглядом сероватые, местами слипающиеся буквы, опечатанные на машинке. Ага, вот нашел: Мороженое 'Снежинка' с шоколадным сиропом, фруктами и тертыми орехами. Рубль сорок порция.

  - Молодой человек уже выбрал, что будет заказывать? - раздается над ухом.

  Поднимаю глаза. Чуть в стороне от меня стоит улыбающаяся полненькая официантка лет тридцати, в белоснежном фартуке и таком же чепчике, из-под которого кокетливо свисает золотистая челка.

  Паша, Иван и Аня стреляют в меня вопросительными взглядами.

  - Молодой человек, - улыбаюсь в ответ работнице общепита, - хочет заказать для себя и друзей, четыре мороженых 'Снежинка', четыре молочных коктейля, а на десерт, немного попозже, чай и пятьсот грамм порезанного на маленькие ломтики 'Наполеона'.

  Официантка кивает, сосредоточенно записывает мой заказ в маленький блокнотик и уходит, бросив на меня изумленный взгляд. Удивляется, что школьник так деньгами разбрасывается.

  - Леш, а это не дорого обойдется? - Николаенко встревожено смотрит на меня, - у меня только рубль имеется.

  - Действительно, Лех, что-то ты много заказал, - поддерживает девушку Иван, - денег то нам хватит? У меня копеек восемьдесят на кармане.

  - Ребята, сегодня я вас угощаю, - жестом предупредительно останавливаю Пашку, тоже рвущегося что-то сказать, - вы помогли мне сделать большое дело. Мы сработали как одна команда, и у нас все получилось. Поэтому давайте не будем дальше обсуждать эту тему, а просто посидим в кафе, пообщаемся и поедим лучшее мороженое в городе.

  - Лешка, ты точно клад откопал, - в глазах Амосова мелькают лукавые искорки, - а может, ограбил кого?

  Пашкина голова сотрясается от легкого подзатыльника.

  - Ваня, ты задолбал!!! - обиженно взвывает Амосов.

  - Не говори глупостей, - назидательно говорит Иван, - придумал тоже 'ограбил'. Ты Шелестова с шоблой Быка не ровняй. И вообще, захочет Леша, сам расскажет, откуда у него бабки.

  - Да тут вобщем-то никакого секрета нет, - немного смущенно отвечаю Амосову, - родители регулярно дают деньги на всякие мелочи, школьное питание, дарят на день рождения, просто я их уже несколько лет никуда особенно не трачу. Вот и накопилась приличная сумма.

  Наш разговор прерывается подошедшей официанткой с подносом. На столе поочередно появляются стеклянные вазочки с горками белоснежного пломбира, обильно политого темным жидким шоколадом, посыпанного тертыми орехами и кусочками фруктов. Все это великолепие прикрывает собой основу из безе. Умелые руки работницы общепита мелькают как молнии, расставляя молочные коктейли с тающей на бокалах нежной пенкой и лопающимися воздушными пузырьками.

  - Леш, а что дальше? - задумчиво спрашивает Аня.

  - В смысле? - интересуюсь я.

  - Ну вот, организовал ты... мы, - поправляется одноклассница, - встречу с ветераном. Послушали, похлопали и разошлись. Через несколько дней большинство все забудет. Что дальше? Чего ты хотел этим добиться? Заработать очки перед директором и завучем? Начать карьеру в комсомоле?

  - Видишь ли, Ань, это очень сложно рассказать в двух словах, - я на секунду задумываюсь, как донести свои мысли до Ивана и девушки, с интересом ожидающих моего ответа. Только Пашке все нипочем. Амосов выложил на тарелочку соломинку и увлеченно смакует напиток, не обращая внимания на белую полоску молока на верхней губе.

  - Паша не будь хрюшей, - подаю ему салфетку.

  - Ага, спасибо, - бормочет Амосов, вытирая пенку. Под негодующим взглядом Вани, у которого явно чешутся ладони, Пашка аккуратно складывает руки как на школьном уроке, и, изображая невинного ангелочка, с преувеличенным вниманием смотрит на меня.

  - Ладно, давайте пока мороженого поедим, - предлагаю я. Амосов радостно кивает, и начинает энергично работать ложкой, Ваня с задумчивым видом тянет из соломинки коктейль. Аня ест пломбир маленькими порциями по половине ложечки, заказывая глаза от гастрономического экстаза. Через пять минут Николаенко решительно отставляет опустевшую вазочку, Ваня с тяжелым вздохом откидывается на спинку стула, только Пашка продолжает увлеченно хрустеть остатками льдинок коктейля.

  - Леш, ты не ответил на вопрос, - напоминает мне девушка.

  - Хорошо, Аня я поясню, - вдыхаю, набирая в грудь воздух перед продолжительным монологом, - помните цитату, знаменитого чехословацкого журналиста Юлиуса Фучека в 'Репортаже с петлей на шее': 'Бойся равнодушных! Именно с их молчаливого согласия творится все зло на Земле'. Это немного перефразированные слова Роберта Эберхарда, вымышленного персонажа романа Бруно Ясенского 'Заговор равнодушных'. Впрочем, речь не об авторстве этого выражения.

  Я не хочу оставаться равнодушным. И желаю сделать все возможное, чтобы окружающие меня люди не становились ими. Чтобы идти в будущее, надо помнить и ценить свое прошлое. На зыбком песке не построить прочное здание. Для движения вперед, нужна основа, на которой общество будет стоять как на прочном фундаменте. Сегодня мы школьники, а завтра станем учеными, инженерами, офицерами и врачами. От нас, в том числе, зависит, каким будет будущее, сможем ли мы в нужный момент не дрогнуть и встать на защиту своей Родины.

  Дело в том, что сегодня мы воспринимаем многое как должное, и не задумываемся, какой ценой добились этого предыдущие поколения, пережившие две войны, голод, восстановление страны из руин. Вот об этом я и хочу напомнить. Заставить задуматься, осознать и понять.

  - Какие-то слишком взрослые у тебя мысли Леша, - Иван серьезно смотрит мне в глаза, - ты как старик рассуждаешь.

  - Просто в последнее время много читал и думал, - криво усмехаюсь я, - дальше продолжать? Я не договорил.

  - Продолжай Леш, - Николаенко сердито тыкает локтем в бок Вани, - мы тебя слушаем.

  Очередное озарение накатывает неожиданно. Вся жизнь ребят в 'лихих 90-ых' проносится у меня перед глазами в ярких цветных картинках. Волков, перемещающийся в инвалидной коляске, после избиения бандитами, сутулящийся в телогрейке Амосов, потерявший работу в своем НИИ, и торгующий носками на рынке, чтобы выжить, Николаенко, за несколько лет превратившаяся из красивой девушки в усталую, замордованную жизнью мать-одиночку, озабоченную ежедневной добычей пропитания для своего ребенка. Смутное время ельцинского беспредела тяжелым катком проехалось по ним, безжалостно ломая судьбы.

  - Леха, ты чего? - Ваня трясет меня за руку, - ты в порядке?

  - Все нормально, - выдергиваю предплечье из ладони Волкова.

  - Теперь, что касается 'забудут через несколько дней', - продолжаю я, - Ань, ты в корне неправа. Да впечатления со временем сгладятся, рассказанное будет постепенно забываться, вытесняться новыми интересами, заботами и проблемами. Но уверен, след в душе у многих все-таки останется. А я позабочусь о том, чтобы он опечатался навечно.

  - Ну хорошо, - вступает в разговор девушка, - а тебе зачем это все надо? Не слишком ли ты много берешь на себя в шестнадцать лет? Для всего этого есть комсомол, партия, люди, которые этим занимаются.

  Задумываюсь. Несколькими словами здесь не отделаешься. Попробую донести до ребят свои мысли доступно и максимально сжато.

  - Ань жизнь можно прожить двумя способами. Первый - учиться, затем устроиться на работу, завести семью, растить детей. Это абсолютно нормально. По такому пути идет большинство. А можно попытаться сделать что-то особенное для людей и страны, в которой ты живешь. Менять мир вокруг себя, ощущать как тобой и твоими единомышленниками творится история. Ты никогда не задумывалась, почему сейчас многие комсомольцы, бросают налаженный быт, обустроенную жизнь в больших городах и едут возводить БАМ, годами ночуя в палатках и вагончиках под ветрами и дождями? Конечно, большую роль играет романтика, чеки на новые автомобили и высокие зарплаты.