Жена-невольница. Непокорное пламя (СИ) - Соловьева Елена - Страница 49

- Отведите меня к нему, пожалуйста...

Ноги не слушались ее, а перед глазами словно пробегала яркими всполохами вся ее жизнь с Астором. Она чувствовала себя так, будто вновь шла по проходу церкви, готовая вручить себя холодному незнакомцу.

Эйден рванул к ней, но Ралф удержал короля от опрометчивого поступка.

- Людская молва может быть куда опаснее всех демонов преисподней, - предупредил советник. - Она должна остаться при нем и проводить его в последний путь. Ни у кого не должно возникнуть желания подозревать Вас в смерти соперника.

Эйден устало прикрыл глаза и кивнул, соглашаясь. И лишь одна мысль не давала ему покоя:

- Кюрель наверняка попытается вновь воспользоваться силами жены для восстановления. Я не желаю, чтобы он тянул из нее дар.

Ралф поддержал опасно покачнувшегося короля и заверил его:

- Даже будучи при смерти, нельзя нарушать законов Шилдании. Не волнуйтесь, Ваше Величество, я прослежу за Кюрелем. А Вам следует отдохнуть - как и Вашим боевым магам, и тиграм. Адалард непременно прознает о морионе и нанесет ответный удар.

- В прошлом бою мы лишили эйшелльцев почти всех летательных аппаратов, - не без гордости заявил Эйден. - К тому времени, как они нарастят мощь, мы успеем прийти в себя. Какими бы сильными не были их маги, им не построить и не оживить их адские механизмы за несколько суток.

И все же, несмотря на столь громкое заявление, Эйден отправился в свои покои. Ралф поручил короля заботам Верна и прислуги, а сам отправился исполнять данное обещание. Астор Кюрель, как ядовитый паук, мог жалить и будучи при смерти.

Розалинда вошла в лазарет, но мужа в нем не оказалось. Врачи сообщили, что граф призвал к себе своего камердинера и потребовал перенести его в его покои.

- Так и заявил, - испуганно проговорил молодой хирург, осеняя себя знаком богини. - Хочу, говорит, умереть среди своих людей как обманутый герой. А не как проигравший и на больничной койке.

- Кто... кто его обманул? - заикаясь, произнесла Розалинда.

Неужели Астор прознал, что Эйден побывал в ее спальне ночью? Как, откуда?.. Впрочем, от мужа-некромага не могло укрыться ни одно событие.

- Он не сказал, - покачал головой хирург и посмотрел на графиню со смущением. - Только стонал, а еще звал Вас... Таких страшных ран, как у него, я еще в жизни не видывал. И Вам смотреть не советую.

Парень смущенно потупил взгляд, преодолевая подступившую к горлу тошноту. Отметины темной магии не шли ни в какое сравнение с ранами, нанесенными другим оружием. К такому не готовили хирургов в шилданской академии.

- Ничего, я выдержу, - заверила врача Розалинда. - Он мой муж и мне придется быть рядом с ним. До самой смерти.

Она развернулась на каблуках и уверенной походкой направилась в замок. Ей, как никому другому, было известно, что самые страшные последствия некромагии - это не раны на теле. А незаживающие язвы души, что не позволяют человеку возвратиться к свету.

В покоях, отведенных королем Шилдании магам Хартии, царил полумрак. Через плотно закрытые ставни не проникал ни свет, ни свежий воздух - словно граф опасался, что единственный луч солнца обратит его тело в прах и развеет по всему Бэтлтону. Толстые восковые свечи нещадно чадили, распространяя вокруг себя запах кипариса. И все же хвойный аромат не мог перебить удушающего смрада тьмы.

Астор лежал на кровати, грудь его тяжело вздымалась и опускалась с болезненным хрипом. Его лицо и сложенные на груди ладони прислужники накрыли тонким кружевом, пропитанным эфирными маслами. В изголовье, опустившись на колени, стоял Блез. Сгорбленный и недвижимый, он напоминал горгулью, застывшую на стене собора.

Завидев графиню, толпа магов расступилась, освобождая ей путь. Розалинда подошла к мужу и привычным жестом положила левую ладонь на его грудь. Почувствовала изуродованные руки Астора под тонкой тканью. Ее дар непроизвольно потек по венам и попытался пробить черную, как уголь, печать некромагии. Вопреки воле, слезы заструились по щекам Розалинды. Пусть она не любила мужа, но бессилие против тьмы ввергало ее в уныние, заставляло сердце болезненно сжиматься.

- Нет!.. - прохрипел Астор и сбросил ее ладонь.

- Почему? - Розалинда отпрянула и непонимающе уставилась на едва шевелившиеся губы мужа. - Вас еще можно спасти... я попробую... я должна...

Капля живительной силы, что успела проникнуть в умирающее тело Астора, вернула его в сознание. В человеческое сознание. Внутри него шла последняя ожесточенная схватка между тьмой и светом.

- Нет... - Астор захрипел вновь. Он все же одержал победу. Пожалуй, самую ошеломительную в его жизни. - Ты больше ничего мне не должна.

- Он бредит, миледи... - Розалинда впервые услышала голос Блеза - хриплый, дрожащий. - Помогите ему!

Астор дернулся, кружево сползло с его обезображенного тьмой лица.

- Уходи! - он повернулся к Розалинде. - Ты больше не принадлежишь мне и не можешь лечить. Я отдал тебя ему... иди... и будь...

Болезненная судорога прокатила по телу графа, и он затих. Розалинда так и не узнала, что хотел он сказать ей на прощанье: «будь проклята» или «будь счастлива».

Блез поднялся с колен и покинул комнату. Никто не пытался остановить камердинера - его связь с Астором тоже прервалась.

Розалинда долго смотрела на мужа и не верила, что он мертв. Она освободилась от него, но какой ценой. И что все же значили его последние слова?..

- Ваше Сиятельство, Вам стоит прилечь, - стоявший все это время поодаль Ралф подал руку Розалинде. - Я обещаю лично проследить за приготовлениями к похоронам графа. Да примет Светлая Богиня его темную душу...

Розалинда утерла слезы рукавом и неожиданно твердо возразила:

- Я не могу отдыхать, пока не окажу помощь другим магам. Тем, кто не откажется от моих услуг...

- В таком случае я провожу Вас в лазарет, - предложил Ралф. - И от себя попрошу осмотреть рану Его Величества. Вы уже работали с последствиями темной магии и наверняка сумеете помочь.

- Я постараюсь, - кивнула Розалинда.

При мысли об Эйдене на душе ее потеплело - словно первый весенний лучик растопил накопленный за долгую зиму лед. И в голове запела капель.

Чем дальше Розалинда отходила от Астора, тем энергичнее становились ее шаги. Она ожила - согретая солнцем роза - и приготовилась зацвести.

Эйден не покинул лазарет, предпочтя и в роли пациента не выделяться среди боевых магов. Ему обустроили ложе в самом дальнем закутке, отгородив небольшое пространство ширмами. Когда Розалинда вошла, Верн как раз закончил осмотр короля.

Главный хирург посмотрел на графиню сквозь линзу, с помощью которой осматривал темный шрам на лбу пациента.

­ - Вы пришли помочь? - Верн не стал спрашивать Розалинду о муже - все в замке, начиная от тигрячих и заканчивая придворными, искренне сочувствовали и жалели супругу жестокого и не в меру эгоистичного графа. И его уход для многих стал избавлением.

- Если позволите, - Розалинда с тревогой посмотрела на короля - левую часть его лица закрывала повязка, пропитанная вязкой кашицей. - Плакун-трава?

- Да, - Верн подтвердил ее догадку, - и немного корицы. Увы, мои навыки лечения темных ран слабы, и эти травы - единственное, чем я сумел помочь.

В это время Эйден приподнялся на локтях и сделал вид, будто сердится.

- Между прочим, я еще в сознании, - заявил он и глянул свободным от повязки глазом на Розалинду. - И тоже хочу участвовать в обсуждении моего лечения.

- Простите... - Розалинда опустилась в изящном реверансе.

- Вижу, к Вам вернулась Ваша привычка извиняться по каждому поводу, - Эйден не удержался от замечания. - Кажется, я на Вас дурно влияю.

Розалинда улыбнулась в ответ, но глаза ее остались грустны. Тревожные мысли не оставляли ее, словно Астор все еще мог ворваться в ее светлый мир и разорвать на куски с хрупкое счастье.

- Я клянусь, что сделал все, что в моих силах, - проговорил Эйден. - Но он как безумный рвался к мориону, и лишь поняв, что не сможет справиться с ним, передумал. Но слишком поздно...