Северная война 1700-1721
(Полководческая деятельность Петра I) - Тельпуховский Борис Семенович - Страница 48

Гангутская битва показала уже достаточную зрелость, военно- морскую опытность, смелость и отвагу русских офицеров и солдат, бесстрашно сражавшихся за честь своей страны.

Петр I проявил в этом бою, как и во многих других, незаурядные способности крупного общевойскового начальника и флотоводца. С широким военным кругозором, полный энергии, с большим оригинальным умом, он прекрасно изучил все отрасли военной науки и сам практически дошел до ее самых мельчайших деталей. Был «исправным, осторожным, благоискусным и бесстрашным огнестрельным мастером и художником», искусным кораблестроителем, инженером и флотоводцем. Это позволило Петру во время Гангутской битвы во всей широте развернуть свои военно-морские способности и дать шедевр комбинированных действий галерного флота с пехотой. Все это характеризует Петра I как крупного флотоводца, опередившего своих современников на Западе, у которых он учился.

Петр I блестяще оценил шхерный театр войны, гениально использовал на нем галерный флот, умело организовал маневр прорыва шведов, выполнение которого привело к рассредоточению сил противника, что дало возможность заблокировать, а потом уничтожить часть шведского флота.

Шведы поздно оценили значение галерного флота. Только после кампании 1712 г. они начали строить галеры, и поэтому у Гангута шведы могли выставить только незначительный отряд. Однако он не мог воспрепятствовать прорыву русских к Або.

Операции шведов на море ограничились главным образом действиями корабельного флота. Допущенные крупные ошибки адмирала Ватранга (расчленение флота) еще больше ухудшили положение шведов и привели к бездействию значительную часть флота. За это шведы жестоко поплатились: на глазах у шведов Петр I атаковал и уничтожил их сильный отряд.

Во время сражения внимание шведского флота было приковано к своему побережью, которое находилось под угрозой нападения русских десантов. Гангутская виктория дала возможность русскому флоту широко использовать выход в Ботнический залив и Балтийское море, она завершила «отлучение» Финляндии от Швеции и открыла операционное направление к Стокгольму и другим важнейшим экономическим центрам Швеции. Это обеспечило перенесение театра войны на территорию Швеции и предрешило успешное окончание Северной войны в пользу России.

Военное искусство на Западе в начале XVIII в., несмотря на плодотворное развитие ряда отраслей военных знаний, находилось в глубоком упадке; и в сухопутной войне, и в морских операциях на бой смотрели, как на «рвотное» средство. У флотоводцев так же, как и у полководцев, не было стремления к уничтожению живой силы противника посредством сокрушительного удара. Они стремились к бесконечным сложным искусственным маневрам, демонстрациям, диверсиям, к удержанию сильной позиции и к истощению противника.

Что касается морской стратегии Карла XII, то он исходил из ложного убеждения, что Россия не имеет мощного флота и что война с ней будет решена на сухопутных театрах. Действиям же русского флота Карл XII придавал второстепенное значение и недооценивал возможности превращения его в грозную для Швеции силу, которая решит исход войны. Этими причинами и объясняется нерешительность шведских адмиралов в проведении операций на море. Они придерживались иных принципов ведения морской войны, чем Петр I. Следовательно, нерешительность в действиях шведских адмиралов нужно искать в самой системе взглядов на морскую войну, утвердившейся в европейских флотах того времени.

Петр правильно оценил значение морского флота для исхода Северной войны. Он понимал, что только превосходством на море можно окончить войну со Швецией. Уже после заключения Ништадтского мирного договора на гравюре, выпущенной в честь Северной войны, была надпись, оценивающая значение флота и сухопутной армии:

«Конец сей войне таким миром получен ничем иным токмо флотом; ибо землею никаким образом достигнуть было того невозможно ради положения места, понеже в Финляндии сухим путем пребезмерной трудности проход, ради каменной и узкой дороги и бескормицы и почитай невозможный».

Глава восьмая

Окончание Северной войны. Ништадтский мир 1721 г.

После Гангутского сражения шведы на протяжении семи лет продолжали еще вести борьбу за господство на Балтийском море. Этот промежуток времени представляет собой чрезвычайно сложный клубок дипломатических и военных столкновений. Окончание войны за испанское наследство давало возможность западноевропейским государствам вмешаться в борьбу между Россией и Швецией. Две знаменательных победы русского оружия — под Полтавой и у Гангута значительно подняли престиж Русского государства, его армии и флота. Но Петр по-прежнему думал над тем, как нанести сокрушительный удар по самой Швеции и вынудить ее на выгодный для России мир. Для этой цели Петр снова обратился к коалиции, чтобы вместе с ней посредством десанта нанести удар по Швеции.

В 1715 г. против Швеции сложилась новая коалиция, в которую вошли Пруссия, Ганновер (ганноверский курфюрст одновременно был и английским королем), а затем к коалиции примкнули прежние союзники Петра — Польша, Саксония и Дания, возобновившая союз с Петром после Полтавской битвы.

Петр I прекрасно понимал, что нельзя возлагать большие надежды на союзников, но нужно было с ними поддерживать дружественные отношения, иначе они могли бы пойти на сделку со Швецией, а Русское государство могло бы оказаться политически изолированным, не доведя борьбу со Швецией до конца. Петр был прав: на исходе войны некоторые из них так и поступили. Союзники составили комбинированный план нападения на Швецию. В 1715–1716 гг. русские войска снова были двинуты в Северную Германию. Весной 1716 г. предполагалось овладеть Висмаром, а после его оккупации армия Шереметева вместе с датчанами должна была произвести «десант в Сконию».

Для выполнения этой операции датчане обещали перевезти из Мекленбурга в Зеландию 24-тысячный русский отряд под прикрытием своего флота. Апраксин с русским галерным флотом должен был произвести диверсию со стороны Аланда.

Весною 1716 г. в проливе Зунд собралось 22 вымпела — лучшие русские корабли. В Балтийское море ранней весной прибыли английский и голландский флоты для охранения от шведских каперов своих торговых судов.

Адмиралы соединенных флотов просили Петра как опытного адмирала взять на себя общее командование. Командование четырьмя флотами навсегда осталось радостным воспоминанием для Петра. В память этого события была выбита медаль, на одной из сторон которой была надпись: «Владычествует четырьмя. При Борнгольме».

По плану кампании союзные эскадры должны были запереть шведский флот в гавани Карлскрона и этим обеспечить высадку десанта в Сконию.

Однако дело ограничилось только демонстрацией, так как датчане вместе с другими союзниками, опасаясь мощи шведского флота, не решились запереть его в Карлскроне.

Ввиду разногласий между союзниками осуществить высадку десанта не удалось. Союзные государства хотя и обещали помощь России, но реальной поддержки так и не оказали.

После неудачной кампании 1716 г. Петр I делает ставку на свои собственные силы, и чтобы «от Аланда неприятеля теснить», он повелел Сенату «всякое приготовление чинить».

В 1717 г. русские войска покинули Мекленбург, гвардейские полки были перевезены из Ростока в Ревель. Началась тщательная подготовка к высадке десанта на берега Швеции. Апраксин совершил высадку десанта на Готланд и угрожал Стокгольму. На севере, через Торнео, русские войска вступили на шведскую землю и дошли до местечка Луна (Лулео).

Швеция, с большими усилиями выносившая тяжелую войну с Россией, оказавшись под угрозой полного поражения, наконец, обнаружила склонность к миру.

В марте 1718 г. на Аландских островах уполномоченные обеих сторон собрались для мирных переговоров. Швецию представлял Герц (прежде голштинский, затем шведский министр); от Петра I уполномоченными были Брюс и Остерман. Переговоры затягивались и не обещали успеха, так как Швеция не соглашалась удовлетворить требования Петра.