Северная война 1700-1721
(Полководческая деятельность Петра I) - Тельпуховский Борис Семенович - Страница 39

Шведские же генералы вели своих солдат проливать кровь за чуждые им интересы. Это не могло не сказаться на моральном состоянии шведских солдат. Уже 8 лет они были оторваны от своей страны, кроме того, они были деморализованы холодной и голодной зимовкой на Украине, частыми набегами и стычками с русскими войсками и, наконец, безуспешной трехмесячной осадой Полтавы.

От былой самоуверенности и прославленной дисциплины шведской армии не осталось и следа. Участились случаи дезертирства и неповиновения начальникам. Король уже не имел авторитета среди солдат. Они говорили, что «он ищет смерти потому, что чувствует дурной конец». И, действительно, солдаты не ошиблись. Этот конец пришел: вся шведская армия, которая до этого времени казалась страшной, перестала существовать.

На поле битвы шведы потеряли убитыми 9 234 солдата и офицера. Взято в плен в ходе сражения у Полтавы и через два дня на переправе у Переволочны свыше 18 тысяч. Среди пленных был и весь шведский генералитет (с фельдмаршалом Реншельдом и министром Пилером во главе). Всего было захвачено в плен 1 160 офицеров. В качестве трофеев русские захватили в плен 246 штандартов и знамен. Кроме того, все оружие и обоз, который шведы не успели сжечь или бросить в Днепр, остались русским. Потери русских составляли 1 345 убитых и 3 290 раненых.

Так окончился Полтавский бой, в котором решалась будущность Русского государства. Разгром шведской армии был полным и окончательным. Остатки разбитой армии потянулись к Переволочне в надежде где-либо переправиться на правый берег Днепра.

7. Преследование противника. Капитуляция шведов у Переволочны

После боя русские войска были отведены на отдых. Петр I, убедившись, что «баталия окончена благополучно», построил свою армию, объехал вдоль фронта, а затем остановился и, преклонив перед ней свой меч, сказал:

«Здравствуйте, сыны отечества, чады мои возлюбленные! Потом трудов Моих ради вас, без вас государству как телу без души жить невозможно. Вы, имея любовь к отечеству, славе и ко Мне, не щадили живота своего и на тысячу смертей устремлялись небоязненно. Храбрые дела ваши никогда не будут забвенны у потомства».

На приветствие царя ответил князь М. М. Голицын. «Благочестивейший государь!.. Кто тебя достойно восхвалить может? В тебе утвердилось сердце наше. Ты остротою разума, храбростию и смыслом учения всех нас обогащаеши».

После этого Петр I беседовал с пленными генералами шведской армии, а потом объезжал с непокрытой головой русские полки и благодарил их за проявленную самоотверженность в боях за родину.

В это время остатки разбитой шведской армии потянулись вниз, вдоль р. Ворскла к Переволочне; туда же направился и шведский король с гетманом Мазепой.

«Тогож числа, по окончании щастливого боя, к вечеру за неприятелем в след посланы генерал порутчик и полковник от гвардии князь Голицын с гвардиею, да генерал-порутчик Боур с драгунским полки. На завтра же в 28 день июня его светлость князь Меншиков тудаж послан»[156].

Шведы торопились к Переволочне. Но за ними стремительно двигалась русская кавалерия, уничтожая остатки разбитой под Полтавой шведской армии. Сам король, будучи в обморочном состоянии, очнулся только к часу следующего дня. Придя в себя, он узнал от своих генералов о тяжелом поражении, понесенном его армией. Король сначала не хотел верить, что его армия совершенно разгромлена, и даже намеревался повернуть отступающие остатки снова против русских. Но окружавшие его генералы сообщили королю, что Пипер, Реншельд, принц Виртембергский и многие другие генералы взяты в плен. Тогда король отказался от этой безумной мысли и приказал забрать весь обоз и двигаться дальше вниз вдоль Ворсклы.

К вечеру 29 июня шведы достигли Переволочны; здесь перед ними расстилался широкий Днепр. А между тем русские эскадроны все ближе и больше теснили остатки шведской армии. Король все еще верил в возможность сопротивления, но русские передовые отряды уже начали переходить в наступление. Дальше оставаться на берегу, не имея никаких переправ (они были уничтожены), было невозможно.

Генералы уговорили короля немедленно переправиться на правый берег Днепра, так как оставаться на левом берегу было уже опасно. Он согласился. Начальствование над остатками разбитой армии Карл передал Левенгаупту, приказав ему отступать во владения крымского хана, а сам вместе с Мазепой и небольшой группой своих приближенных за несколько часов до появления у переправы русских успел на небольших лодках переправиться через Днепр и бежал в Бендеры.

Между тем русские отряды плотным полукругом прижали остатки шведской армии к Днепру. Шведские солдаты уже не исполняли приказаний своих офицеров. В изорванных мундирах, босые, голодные, упавшие духом, они не хотели больше воевать. Многие из них в беспорядке устремились к переправе. Но «при давке от столпившегося народа и в попытках переплыть реку погибло множество людей»[157].

Шведские генералы, собравшиеся у Левенгаупта, решили послать парламентера в русский лагерь с предложением о перемирии, но парламентеру был дан ответ, что «теперь уже поздно»[158].

Меншиков категорически потребовал сложить оружие и сдаться, угрожая перебить всех пытающихся оказать сопротивление. Получив этот ответ, Левенгаупт после совета с генералами решил сдаться на «аккорд», по которому «неприятель (состоящей еще паче всех чаяний в четырнадцати тысячах в тридцати человеках вооруженных, большая часть кавалерии) ружье свое, яко воинские полонянники положили, сдались, и оное еще тогож дня купно со всею артиллериею и принадлежащею к тому воинскою казною, канцеляриею, и всеми знамены, штандарты, литавры и барабаны, посланному генерал-лейтенанту Боуру отдали»[159].

Сдача без боя такой значительной части армии поражала современников.

Английский посол Витворт, внимательно следивший за ходом Северной войны, писал: «Может быть, в целой истории не найдется подобного примера покорного подчинения судьбе со стороны такого количества регулярных войск»[160].

Датский посол Грунд писал из Москвы, что «такое множество вооруженных людей, доходившее до 14–15 тысяч, разделенное на полки и снабженное генералами и офицерами, не посмело обнажить шпаги, но сдалось в плен гораздо более малочисленному врагу; они (шведы), конечно, указывают, что у них не хватало пороху и съестных припасов; но если их лошади могли нести их, а они сами могли держать в руках шпагу, то каждому кажется — сдаться без боя — это уж слишком»[161].

Между тем к моменту капитуляции шведов прибыл к Переволочне и Петр. Узнав о том, что Карла XII не было в числе пленных, он поручил Меншикову отправить генерал-майора князя Волконского преследовать короля. Волконский быстро переправился через Днепр и пустился в погоню за шведским королем и Мазепой.

Многие из свиты короля погибли в степи. Голод и жажда, дневной зной и ночная стужа были неминуемыми орудиями в руках смерти, поражавшей без пощады начальствовавших и подчиненных. Степь была усеяна трупами шведов. Только незначительная часть казаков спаслась от смерти.

Волконский догнал отступающих уже у переправы через Днестр и прижал их к реке. До 300 человек, бросившихся в реку, потонуло, а 500 были взяты в плен и отведены в Полтаву. Только королю и Мазепе и на этот раз удалось уйти, «хотя не далее как до места, с которого мог зреть гибель, постигшую его спутников»[162]. Мазепа через два месяца умер в Турции.

Так были разгромлены последние жалкие остатки шведской армии, которая еще год тому назад наводила ужас на всю Европу.