Феникс Его Высочества (СИ) - Соловьева Елена - Страница 15

- Игнором мы его только обозлим. Ненавидит Амон нас или нет, но он в нашей пятерке.

Сказала и направилась к помывочной. Сердце громко ухало где-то в пятках. Мне определенно везло на абсурды: и на Граните побывала, и в руках Ферруго. теперь еще и с Амоном договариваться. Хотя, последнее обстоятельство вызывало скорее неловкость, а не панику.

Блондин самозабвенно выжимал одежду над раковиной. При этом его лицо выражало всю гамму чувств: от презрения до ненависти. Я даже вздрогнула.

- Пойдешь обедать? Я кактусы вкусные привезла...

Амон не обернулся и с яростью закинул отжатую тряпку в пустой таз. Склонился над раковиной и засунул голову под кран. Тоненький ручеек мутной воды оставлял бурые следы на его белых волосах.

- Дай побыть в одиночестве, - хрипло приказал бывший элитчик.

Подошла ближе и доверчиво положила руку ему на спину. Ободряюще похлопала.

- Ладно те, еще не все потеряно.

Амон отпрянул, как от ядовитой змеи. Сверкнул на меня глазами.

- Что ты знаешь о потерях? У меня отобрали шанс пробиться, обрести будущее...

Блондина трясло. Я искренне сочувствовала ему и попробовала утешить:

- Не горячись, ты еще можешь вернуться в элиту.

Амон схватил меня за шиворот и с силой швырнул на пол.

- Больше никогда не рискну «куколкой» ради напарников. И не лезь со своей жалостью... Оставь ее дружкам-неудачникам.

С трудом поднялась на ноги. Проглотила остатки сочувствия и оскалилась.

- Теперь ты один из нас: такой же неудачник. Не приживешься в пятерке, и Медведь вышлет тебя с Тифона. Смирись.

Амон двинулся в мою сторону: перекошенное гневом лицо, побелевшие губы. Больше он не казался красивым. Заняла боевую стойку, приготовилась отразить удар.

Дверь помывочной распахнулась, и к нам ввалился Дылда.

- Пошли, Медведь пожаловал, - с подозрением осмотрел нас с Амоном и вопросил: - Вы че тут, а?

- Ничего, - буркнул блондин, покидая помещение.

Дылда подвинулся, пропуская его. И снова загородил проход.

- Он тебя обидел?

- Нет, - дурашливо усмехнулась я. - Все в порядке. Пойдем.

Батя стоял в центре комнаты, придирчиво обводя «птенцов» суровым взглядом. Возле него замер в парадной экипировке Чистюля: важный и довольнющий.

- Так, ребятня, - начал Медведь, - у меня для вас две новости. Обе хорошие.

Мы с Чистюлей незаметно перемигнулись. Похоже, наш командир нашел себе достойного «хозяина».

Батя сложил могучие руки на груди и обнажил передний ряд зубов. Этот жест у него означал улыбку.

- Первое, - пробасил он, - Чистюля с сегодняшнего дня отправляется в вольный полет. Его выбрали.

Медведь никогда не упоминал имен хозяев, но мы знали, что где-то в недрах непроницаемого сейфа он трепетно хранит сведения о каждом «птенце».

- Второе, - продолжил батя. - С сегодняшнего дня командиром группы назначаю...

Напарники подобрались, выпятили грудь. Я покосилась на Амона: и в его глазах блеснула надежда. Пожала плечами и опустила взгляд: мне-то что.

- Фартовую! - закончил Медведь.

Я так и присела. Неверяще воззрилась на батю. А он - на меня.

- Чего зенки пучишь, принимай командование!

Встрепенулась и подскочила к Чистюле. Обменялась с ним рукопожатием.

- П-принимаю командование на себя, - с запинкой произнесла ключевую фразу.

- Вручаю... - Чистюля не сдержался и крепко обнял. - Молодец, Фортовая, заслужила!

Я смахнула скупую слезу. Обернулась к остальным и наткнулась на иронично-хвалебные взгляды Дылды и Бобра. И разъяренный - Амона.

Медведь с необычайной для его комплекции скоростью удалился и прикрыл за собой дверь. На радостях даже не устроил разнос за поедание кактусов. А, может, не заметил, что я нарушила правило и привезла с задания «гостинцев».

- Когда убываешь? - оживленно спросила я у Чистюли. - Сегодня?

Окрыленный сбывшейся мечтой товарищ взъерошил волосы на моей голове.

- Хозяин заберет меня через сутки. А пока... - он потер ладони друг о друга и объявил: - Гульнем напоследок! Согласны?

Дылда и Бобер радостно завопили. Я ограничилась поднятыми вверх большими пальцами.

Амон ликования не разделял и выглядел так, словно ему назначили с десяток земных лет каторги.

Чистюля настороженно прищурился и подошел к блондину.

- Пойдем, потолкуем?..

- О чем? - еще больше нахмурился Амон.

- О важном, - не остался в долгу Чистюля.

Ухватил блондина за рукав куртки и потянул в сторонку.

Амон резко вывернул руку и освободился из захвата. Едва не брызгая слюной, возмутился:

- Думаешь, возвысился, раз получил хозяина?.. Такое отребье мог купить только зажиревший частник или колонист-недоучка.

- Не суди о том, чего не знаешь, - посоветовал Чистюля. - Напрасно полагаешь, что мои ребята - отребье. Да, они не приучены к этикету и не знают латыни. Но любому из них я доверил бы свою жизнь, не раздумывая.

- Так ты об этом собрался говорить? - взвился Амон. - Станешь расхваливать бывших подчиненных?.. Не желаю это слушать.

Блондин демонстративно отвернулся и вскинул подбородок.

- А придется, - заключил Чистюля, глядя на его спину. - Медведь велел перед отъездом предоставить отчет по каждому члену команды. И это он приказал провести с тобой профбеседу. Но, раз ты отказываешься, предложу бате перевести бунтовщика в другую группу.

Я заметила, как испуганно вздрогнул блондин. Еще бы, кому охота попасть в пятерку мятежников. От них одна дорога - в наемники, «на мясо».

Амон крутанулся на пятках и торопливо вышел в коридор. Уже возле двери обернулся и крикнул:

- Ну, ты идешь?..

- Придумайте, куда поедем праздновать, - предложил нам Чистюля, следуя за ним. - Мы быстро.

Он выскочил вслед за Амоном и захлопнул дверь.

Пока Бобер и Дылда с упоением обсуждали достоинства и недостатки злачных мест Галактики, я прислушивалась. Из коридора доносился размеренный, спокойный голос Чистюли. Он что-то втолковывал блондину. Тот возражал: гневно и пафосно.

Постепенно голоса перешли на шепот. Амон, вроде, успокоился и вскоре перестал возражать. Это только раззадорило мой интерес. Решилась: сконцентрировалась и поплыла в другую реальность.

- Эй, хорош шаманить, - оборвал мои действия Дылда. - Лучше скажи: Зефир или Марс. Где тебе больше нравится?

- Мне без разницы, - я вяло пожала плечами.

- Да ладно те, - проворчал Бобер. - Че, и спорить не будешь?.. Так не интересно.

- Она терь командир, - напомнил Дылда, - оттого и важничает.

Выдохнула и закатила глаза. Вот ведь пристали.

- На Землю хочу, - объявила я. А че: командир, так командир. - Хоть раз побывать.

- До-о-орого, - проскулил Дылда. - У меня столько нету.

- Так Чистюля обещал проставиться, - нашелся с ответом Бобер. - Пускай выполняет. И ваще: Малыш говорил: в трущобах много интересного водится. Заодно и опробуем.

При упоминании о погибшем друге, все приуныли. И желание праздновать сменилось намерением утопить горечь в браге.

Из мрачного омута воспоминаний нас выдернуло появление переговорщиков.

- Что решили? - с ходу поинтересовался Чистюля. - Куда летим?

- На Землю, - пробормотал Дылда.

Улыбка сплыла с лица Чистюли. Эмпат, пусть и слабый, он чувствовал настрой команды. И поддерживал, как мог.

- Заметано, - одобрил план Чистюля. - Доставайте империалы: поездочка недешево обойдется.

- А ты че, разве не банкуешь? - недовольно прошелестел Дылда.

- Ребят, мне для вас ничего не жалко, - расщедрился Чистюля. - Отдам все, что скопил. Но боюсь, этого недостаточно.

- Я вложусь, - поморщился Амон. - Хочу ужраться до радужных пони и забыть на время о вашем существовании. И о своем тоже.

Медведь скептически отнесся к нашему желанию посетить Землю. Но Корабль выделил. И империалов подбросил: столько, чтоб хватило на топливо и стоянку в космопорту.

- На рожон не лезть, меру блюсти, - предупредил батька, застегивая на нас ошейники. - У вас трое суток, не больше. «Золушки» мои безнадежные.