Предшественники Дарвина в России
(Из истории русского естествознания) - Райков Борис Евгеньевич - Страница 25

Конечно, далеко не все примеры и соображения, приводимые Щуровским, правильны с современной научной точки зрения, но надо иметь в виду, что он писал это в начале 30-х годов прошлого века, более 120 лет тому назад, когда сравнительная морфология находилась в начале своего развития. Важно, что Щуровский в своих рассуждениях стоит на почве трансформизма, притом трансформизма во многих отношениях оригинального и самостоятельного, который не является простым повторением того, что утверждал Жоффруа Сент-Илер.

Что касается причин, которые вызывают трансформацию животных, то Щуровский высказывается в неопределенной форме, так что сделать вполне ясное заключение о том, какие собственно факторы эволюции он имел в виду, затруднительно.

Щуровский написал «Органологию животных» как пособие к своему университетскому курсу. Все сочинение должно было состоять из четырех частей. Но вышла в свет только первая часть. В дальнейшем автор прервал эту работу, и она осталась неоконченной. Мало того, имеются сведения, что автор сделал попытку изъять из продажи выпущенную им первую часть и собрал по магазинам оставшиеся экземпляры, чтобы предать их огню.

Странная судьба этой книги объясняется, по-видимому, тем, что выраженные в ней мысли не встретили сочувствия в университетском кругу, и Щуровский решил уничтожить книгу, чтобы предупредить возможные нападки. Может быть, для этого были и более серьезные поводы. Дело в том, что после победы Кювье над Сент-Илером в их ученом споре идея эволюции в стенах Парижской Академии наук потерпела, как тогда казалось, полное крушение и сделалась крайне непопулярной в Европе. Отголоски этого дошли, конечно, и до России. Если бы университетское начальство в Москве поинтересовалось этим делом, то оно обнаружило бы, что в университете применяется пособие, проводящее взгляды, которые были осуждены представителями официальной науки, и автору пришлось бы плохо.

В 1835 г. в университете была открыта кафедра геологии и минералогии. Щуровский воспользовался этим случаем, чтобы оставить чтение биологических дисциплин, и перешел на новую кафедру в звании профессора. Таким образом, он навсегда расстался с биологическими науками, и его основной специальностью сделалась геология. Он занимал эту кафедру в течение 45 лет, до 1880 г., когда вышел в отставку и прекратил преподавание. 20 марта 1884 г. на 82-м году жизни Щуровский скончался.

В нашу задачу не входит рассмотрение деятельности Щуровского как геолога. Достаточно сказать, что он блестяще справился с трудной задачей поставить и вести этот новый курс, впервые введенный в Московском университете. Русская геологическая литература до 1835 г. была чрезвычайно бедна. Среди московских ученых не было никого, кто бы мог оказать Щуровскому помощь. Геологического и минералогического кабинетов в университете также не существовало, их надо было организовывать. При таких условиях Щуровскому пришлось на первых порах быть самоучкой и потратить огромную массу труда и энергии, чтобы поставить дело.

Будучи не только талантливым, но и в высшей степени добросовестным работником, Щуровский со всей серьезностью подошел к новой задаче. Он занялся изучением геологической литературы на иностранных языках, а для личного самоусовершенствования предпринял две длительные научные поездки: в 1838 г. — на Урал и в 1844 г. — на Алтай. В результате этих экспедиций Щуровский напечатал две большие книги — одну, посвященную Уралу (1841), другую — Алтаю (1846). Он принял при этом во внимание и свои наблюдения и наблюдения других путешественников и дал превосходные сочинения, которые положили у нас начало новому виду серьезной научной литературы по геологии, доступной и неспециалистам.

Эпоху в геологии составило третье двухтомное сочинение Щуровского, посвященное истории геологии Московского бассейна (1866–1867). Это сводка огромного количества фактов, взятых из многих специальных работ более чем за полвека, с их критической оценкой и с дополнениями, основанными на собственных наблюдениях.

Одновременно с этими работами Щуровский вел преподавание геологии в университете, показав себя превосходным лектором. Он обладал способностью говорить живо и образно, с большим одушевлением, увлекая слушателей. К лекциям он готовился тщательно, и они всегда читались им на высоком научном уровне. Много времени и труда положил он на организацию геологического и минералогического кабинетов, создав их буквально на пустом месте и постепенно приведя в образцовое состояние.

Щуровский не ограничивал свою деятельность университетом. Это был человек широкого почина и огромной умственной и деловой энергии. Он очень много сделал в области культурно-просветительной работы в России. О его участии в этой работе можно было бы написать целую книгу. Мы ограничимся краткими указаниями лишь на главные этапы его деятельности.

Прежде всего надо отметить широкую научно-популярную деятельность Щуровского. В отличие от многих других научных работников, он придавал этой деятельности весьма важное значение. Наука, по мнению Щуровского, должна служить народу — и не только в области лучшего устройства жизни, но и в области просвещения. Начиная с 1856 г., Щуровский написал ряд научно- популярных статей по геологии, которые сделали его имя широко известным за пределами ученого круга. Статьи эти он помещал в журналах «Атеней», «Русский вестник» и др. Очень охотно он выступал с речами научного содержания на различных общественных собраниях, съездах и т. д.

Свой взгляд на важность натуралистического просвещения и на желательный его характер Щуровский особенно ясно высказал в своих речах на Первом и Втором съездах русских естествоиспытателей и врачей в 1867 и в 1869 гг.

«Общедоступность или популяризация естественных наук, — сказал Щуровский в своей первой речи, 28 декабря 1867 г., — в наше время становится потребностью всякой образованной страны». Популяризация, по словам Щуровского, «дело в высшей степени серьезное». Популяризация не есть для ученого что-то случайное или даже вовсе ненужное: она входит в обязанность каждого ученого, — великие ученые были и великими популяризаторами.

Для успеха популяризации, согласно взгляду Щуровского, требуется ряд условий. Одним из существенных условий Щуровский считал отказ от беспредметного космополитизма, преклонения перед иностранным, пренебрежения к своему родному. «Популяризатор, — говорил он, — должен понимать характер своего народа и со всею чуткостью прислушиваться к биению его пульса — к народному чувству. Для этой цели естественные науки, по нашему убеждению, прежде всего должны изображать по преимуществу ту природу, посреди которой мы живем, предметы нашей родной страны… Универсальное, или всеобщее, направление должно переходить по преимуществу в национальное, или народное. Каждая страна обращается к самой себе и начинает изучать себя».

«Позаботились ли мы даже о том, — спрашивал Щуровский многолюдную аудиторию съезда, — чтобы, например, в наши учебники попали представители русской фауны, чтобы в них преобладал русский элемент?

Во всех учебниках мы находим большею частью один иностранный материал, без всякого изменения, или только пережеванный русским человеком. Как будто бы Россия — какой-то небольшой клочок земли, не представляющий никакого естественно-исторического интереса…»

Другим важным условием правильно поставленной популяризации Щуровский считал выявление связи науки с практической жизнью. Популяризатор должен показать значение теоретического знания для жизни народа: «В популярных сочинениях, — говорил Щуровский, — естествознание кроме чисто научного необходимо должно быть и прикладное или практическое. В знакомстве с природою человек не только ищет удовлетворения своему познающему духу, но и своим материальным потребностям, ищет приложения естественно-исторических сведений к общественной или домашней жизни. Наука необходимо должна ответить ему на тот или другой вопрос, т. е. кроме чисто научного интереса должна показать и интерес материальный».