Что-то не так (СИ) - "gaisever" - Страница 22

– Так этот жив вроде...

Присел, тронул щеку лежащего – теплая. Перевернул серого, приложил руку к шее, нащупал на сонной артерии пульс.

– Да! Не откопытился, вроде.

Он присел на платформу, вытянул ноги. Затем лег на спину, задремал – проснулся от холода. Было совсем темно; закат растворился, и синий отблеск неба за ним уже угасал. Вскочил, попрыгал, шелестя цепями, и вдруг заметил, что лежащий уже не лежит, а сидит – на коленях, почти на четвереньках, опершись на руки, и смотрит в камень дороги.

Марк подскочил к серому, замер в полуметре, соображая что делать и что сказать. Затем вспомнил:

– Не́йддве-кхи Марк!

Серый не отреагировал.

– Алё! – Марк, сделав шаг, крикнул это почти серому в ухо. – Ты глухой, что ли?

Серый не отреагировал.

– Они что, правда глухие? По ходу, да – как минимум некоторые...

Марк тронул серого за плечо. Тот поднял голову.

– Не́йддве-кхи Марк!

«Униформист» смотрел, как показалось в густой уже темноте, бессмысленным взглядом. Марк стоял и не знал что делать; наконец серый поднялся на ноги и стал рядом. Постояв так минуту, серый сдвинулся с места, шатаясь подошел к платформе, присел на край, вытянул ноги. Тогда Марк присел рядом, вытащил из-под куртки цепь с жезлом, показал серому.

– Ты знаешь как с этой штукой работать?

Тот секунд десять молча смотрел на стержень. Марк сцепил железку с цепи, тронул многогранником крепление своих оков на платформе, протянул стержень серому:

– Можешь меня отцепить?

Еще раз тронул штыри, к которым были «примагничены» цепи, и еще раз протянул стержень серому. Тот, помешкав еще немного, взял жезл, тронул им крепление цепей. Черный многогранник засветился обычным густым темным рубином, опять же очень приятным в холоде наступающей ночи. Огонь погас. Серый протянул жезл обратно. У Марка возникло вдруг ощущение, что ему подарили какую-то очень продвинутую игрушку, которая послушно выполняет команды, – даже не робот, а что-то проще, просто устройство, запрограммированное на небольшой набор конкретных функций. Он принял жезл, положил на платформу рядом, дернул аккуратно правую цепь. Крайнее звено спокойно соскочило со штыря. Точно также соскочило левое. Марк был свободен.

Тогда он обхватил себя за плечи, съежился, потер плечи руками.

– Холодно! Ты понимаешь? Можно как-нибудь погреться?

И снова протянул железку «униформисту». Тот, внимательно пронаблюдав как Марк трет себя ладонями по плечам, принял жезл и тронул им край платформы. Снова вспыхнул мягкий теплый рубин. И снова жезл был возвращен Марку – который решил, что пока лучше довериться естественному ходу событий, и взял жезл обратно – даром что эта железка его, странным образом, напрягала. Какое-то от нее было странное тягостное «чужое» чувство, как-то было от нее по-странному не по себе.

Секунд через десять платформа под джинсами потеплела. Марк приложил руку к приятно-шершавому металлу – вот тебе раз! Материал быстро теплел; быстро платформа разогрелась до очень комфортной температуры. Марк забрался на теплый металл с ногами и через три минуты согрелся полностью; тело откликнулось на тепло почти с наслаждением. Нервная система, как видно, после такой плюшки по голове требовала восстановления; он ощутил приятную слабость, потянуло в сон. Вернул жезл на цепь, оглядел серого, сидевшего на краю платформы не двигаясь.

– В общем, я сплю, а он пусть как хочет.

Растянулся на теплой, необыкновенно приятной железке и быстро уснул. Когда он проснулся ему показалось, что он не спал, а просто вздремнул, на десять минут, словно передохнуть днем; однако было уже светло, и солнце должно было вот-вот показаться из-за восточного горизонта. Трава и кусты вокруг (опять же – ни деревца) покрылись росой, уже искрившейся под светлеющим небом.

Марк поднялся и сел. Серый лежал рядом – спал. (Так робот он, или нет?) Марк соскочил с платформы, отошел на три метра – и сразу замерз. Дыхание заклубилось паром, по коже побежали мурашки. Тем не менее, решил размяться, и сделал несколько упражнений. Затем вернулся на место, испытывая постыдное блаженство от теплоты. На платформе он обнаружил, что серый уже не спит, а сидит и смотрит. Происходящее и так превращалось в фантасмагорию, а от этого взгляда стало вообще жутко. Взгляд осмысленный, и в то же время совершенно пустой.

– Не́йддве-кхи Марк! – сказал Марк снова, на этот раз больше чтобы развеять странную жуть. – Не понимает. Или не слышит, все-таки. И что мне с ним делать? Вот это я попал, все-таки.

Он вытащил жезл, отцепил, протянул серому – другой рукой указав на север, в перспективу дороги.

– Ты выспался? Поехали!

Спрыгнул, толкнул платформу. Затем тронул край жезлом, протянул серому снова. Тот, снова внимательно пронаблюдав за всеми манипуляциями, соскочил на дорогу, взял жезл, тронул металл. Платформа заскользила – на юг.

– А почему не туда? – Марк указал на север.

Серый посмотрел вдоль дороги, обернулся и замер. Платформа проскользила три метра и остановилась. Серый стоял, смотрел, ждал. Тогда Марк запрыгнул назад на платформу – и она двинулась дальше. Серый пошел рядом, сопровождая платформу – так же как тот, тогда на дороге, с теми четырьмя гробами, когда они шли с Эйнгхенне.

(Где она? Что с ней случилось? Что случилось, вообще? И кто кого больше подставил – Марк ее, или она его? За ней ведь охотились, это ясно. Во-первых, не выпускали из некой зоны – причем она явно рассчитывала уйти, а ее, как видно, предали, обманули. Неужели они больше никогда не увидятся? Нет, этого не может быть. Просто не может быть, и все. Они не могли встретиться просто так – просто чтобы вот так тупо расстаться и больше никогда не увидеться. Так что на этот счет можно не беспокоиться.)

Вот снова этот необычный, ничем не оформленный перекресток. «Униформист» поднял железку, и платформа повернула налево. Вот снова башня, с подвешенным в пространстве шаром. Вот площадка – вот труп. Кладка под ним сияет утренней свежестью и чистотой; лучи взошедшего солнца уже скользят по перламутру дороги – волосы мертвого искрятся в холодных золотых лучах.

Платформа остановилась, снова уткнувшись в голову мертвого – в той же точке что и вчера, сдвинув голову снова, на то же расстояние что и вчера. Только кровь сегодня была уже черной, сухой. Серый замер. Мертвого «коллегу» он словно не замечал. (А, может быть, правда не замечал.) Марка все это стало напрягать так, что захотелось кричать. Особенно напрягало то, что весь дурдом происходил на фоне такого чудесного прозрачного свежего утра. Он соскочил с теплой платформы в студеную бодрость этого утра, подскочил к серому, застывшему в отлогих лучах солнца как истукан.

– И все? Давай тогда вниз, на юг! Если на север нельзя почему-то, – он указал в квадрат отверстия у опоры. – Ну, двигай! – он выхватил жезл, тронул платформу, указал в отверстие.

Серый не пошевелился. Тогда Марк сделал то что не получилось сделать вчера – подошел к отверстию-лифту и заглянул вниз. Вопреки ожиданию, глубина здесь оказалась совсем небольшой – метров тридцать, этажей девять-десять. Клин, рассекавший стену плато, был здесь не глубоким, не во всю глубину до самого дна долины. Понижение начиналось метрах в сорока к югу; здесь же получался своего рода балкон, из которого вырастала эта башня-параллелепипед.

По идее внизу должна продолжаться-начинаться дорога, на другом уровне, – вести, например, дальше на юг. Но во всей системе опять что-то случилось не так. Сверху башня будто оформляла правильный перекресток – вот он обязательный шар в воздухе. А внизу – внизу ничего, камень и скалы. И гора трупов. Огромная гора серых трупов. Многие россыпью дальше вниз, в бездну долины – серые фигурки разбросаны по серому камню. Несмотря на утренний сумрак ущелья, все было видно отчетливо; появилось мерзкое ощущение, что внизу – куча не мертвых людей, а неких мертвых личинок.

– В таком случае – интересное дело, – Марк выпрямился. – Зачем меня сюда привезли? Если я, например, тоже должен быть там – почему я не там? И что здесь вообще случилось? Понятно одно – сюда привозят уже мертвых, и не с раскроенной головой. А эти двое, – он посмотрел на труп, затем на застывшего болваном серого, – похоже, просто попали под раздачу. Из-за чего? Или, может быть, из-за кого? Из-за меня? Но я ведь, в идеале, тоже тогда должен быть мертвый? Хорошо, тогда зачем эти железки? – он посмотрел под ноги, на цепи, сверкающие на перламутре площадки. – Блин, вот бы взять и проснуться...