Белая роза - Кук Глен Чарльз - Страница 77

– Сомневаюсь. – Надо держаться выбранной роли. – Мамочке не понравится, что ты портишь ее пленников. – Ее тут нет, лекарь. – Хромой отплыл назад. – Мы скоро начнем. Пораздумав вначале.

Из-за его спины выплыл клок безумного смеха. Я не уверен, смеялся ли он, Шепот или кто-то еще. Из коридора на нас смотрела она.

– Но она здесь, – произнес голос.

Взятые застыли. Шепот побледнела. Хромой как-то сложился внутрь себя.

Госпожа материализовалась из ниоткуда, из облака золотой пыли. Она молчала. Взятые тоже не произнесли ни слова – что они могли сказать?

Я хотел было вставить одну из своих хохмочек, но лучшая часть доблести возобладала. Вместо этого я попытался стать совсем маленьким. Как таракан, Чтобы не заметили.

Правда, таракана можно раздавить и не заметив…

– Хромой, – произнесла наконец Госпожа, – тебе дали задание. И ты не получал позволения покидать свой пост. Но ты его покинул. Снова. С тем же результатом, что и в тот раз, когда ты отправился в Розы, чтобы напакостить Душе-лову.

Хромой сжался еще сильнее.

Это было чертовски давно. Одна из наших атак на тогдашних мятежников. А получилось, что мятежники напали на штаб Хромого, когда тот отлучился, пытаясь подложить Душелову свинью.

Значит, Душечка победила на равнине.

Настроение мое резко улучшилось. Теперь я знал, что восстание не подавлено.

– Иди, – приказала Госпожа. – И помни: больше прощения не будет. Отныне мы живем по тем жестким правилам, что установил мой супруг. Следующий раз будет для тебя последним. И для тебя, и для любого из моих слуг. Поняли? Шепот? Хромой?

Они поняли. И очень многословно заверили ее в этом-.

Видимо, был еще один уровень разговора, в слова не облеченный и оттого мне недоступный, потому что вышли Взятые совершенно убежденными, что жизни их зависят от безусловного и беспрекословного выполнения не только буквы, но и духа приказов. Они потерпели поражение.

Госпожа пропала в тот самый миг, когда захлопнулась дверь камеры.

Во плоти она появилась незадолго до заката. Гнев ее еще не улегся. Из болтовни стражников я узнал, что Шепот тоже отослали на равнину. Там шли серьезные бои. Остальные Взятые справиться не могли.

– Покажи им, Душечка, – бормотал я. – Устрой им кровавую баню.

Я старательно готовился встретить любую судьбу, какую бы для меня ни приготовили на складе ужасов рока.

Сразу после заката стражники вытащили меня из камеры. Ворона тоже. Вопросов я не задавал – все равно не ответят.

На центральном дворе крепости лежал ковер-самолет Госпожи. Солдаты положили Ворона на ковер, привязали. Мрачный сержант взмахом руки приказал мне залезать. Я послушался, удивив его тем, что знал, как это делать. Сердце мое трепыхалось в пятках. Я знал, куда мы полетим.

В Башню.

Ждал я полчаса. Наконец она пришла. Она показалась мне задумчивой. Я бы даже сказал, взволнованной и неуверенной. Она заняла свое место на головном конце ковра, и мы взлетели.

Полет на ките намного удобнее и меньше треплет нервы. Летучий кит обладает массой, размерами.

Мы поднялись на тысячу футов и двинулись на юг, делая вряд ли больше трех десятков миль в час. Перелет будет долгим, если только нам не предстоят остановки.

Где-то через час Госпожа обернулась ко мне. В темноте я едва мог различить черты ее лица.

– Я побывала в Курганье, Костоправ, – сказала она.

Я промолчал, не зная, чего от меня ждут.

– Что вы сделали? Кого освободили ваши колдуны?

– Никого.

Она посмотрела на Ворона.

– Возможно, путь есть. – И после паузы: – Я знаю того, кто вырвался на свободу… Спи, лекарь. Поговорим в другой раз.

И я заснул. А проснулся уже в другой камере. По мундирам стражников я понял, что новой моей тюрьмой стала Башня в Чарах.