Начало и конец мира - Мейер Вильгельм - Страница 40

Мы знаем теперь, какие неизмеримо большие пространства отделяют отдельные Солнца одно от другого, по крайней мере — в той области Млечного Пути, к которой принадлежит наше Солнце. Несомненно, должны пройти тысячи миллионов лет, пока два таких Солнца смогут так близко подойти одно к другому, что их взаимное притяжение снова вызовет приливные действия их масс. Но, в конце концов, все же должен произойти такой случай. Если оба Солнца пройдут не слишком близко мимо друг друга, то каждое из них только немного отклонится от своего пути, а затем эти Солнца снова навсегда удалятся друг от друга. Это будет только мимолетное происшествие в их существовании.

Наоборот, иначе обстоит дело, если оба Солнца подойдут так близко друг к другу, что одно из них попадет в область еще сохранившееся планетной системы другого Солнца. Тогда порядок этой системы, разумеется, будет совершенно нарушен, и может случиться, что большее из обоих Солнц принудит меньшее стать его спутником так же, как планеты своим притяжением захватывают кометы.

Возникнет система двойных Солнц, в которой одно Солнце обходит вокруг другого, большею частью, по очень вытянутой эллиптической орбите. На тех же основаниях орбиты периодических комет в большинстве случаев также оказываются сильно вытянутыми эллипсами. На небе существует большое число таких «двойных звезд», и все они имеют этот отличительный признак очень длинных эллиптических орбит. Это показывает, что обе звезды, собственно говоря, лишь слабо связаны друг с другом, не так, как, например, Юпитер с Солнцем.

Многие из этих звездных пар кажутся, однако, чрезвычайно тесными. Существует, кроме того, целый ряд таких звезд, которые даже в лучшие телескопы кажутся только одной звездой, между тем как в спектроскоп узнают по смещению их линий, что здесь в действительности две звезды, которые вращаются друг около друга в непосредственной близости и, большею частью, очень быстро.

Другие, как, например, знаменитая звезда Альголь в Персее, правильно изменяют свою яркость. Это изменение яркости Альголя можно объяснить только предположением, что здесь темное тело движется вокруг светлого, по временам отчасти закрывая его от нас, как это делает Луна при солнечном затмении.

Отсюда следует, что оба тела в системе Альголя не очень различны по величине и должны находиться очень близко одно около другого, так что они почти соприкасаются. Здесь два Солнца, — одно темное, отжившее, а другое еще светящееся, — вступили в страшную борьбу, они все теснее и теснее смыкаются, борясь друг с другом.

Два почти равных по силам соперника подошли слишком близко один к другому, и в этой почти равной борьбе оба они должны погибнуть, образовав одно новое, общее тело. Столкновение здесь неизбежно. Только наличие кольца вокруг одного Солнца, возникшего благодаря распадению планет, и в которое попадает другое Солнце при этом большом приближении, может ускорить эту катастрофу или вообще сделать ее более возможной.

Такое соединение означает конец двух миров и начало нового большего. Все жизненные зародыши, которые, быть может, еще могли содержаться в скрытом состоянии на одном из них, неминуемо погибнут. Если считать правильным вышеприведенное толкование явлений у новой звезды в Персее, то и все химические соединения, все атомы, распадутся в этом случае на первичные атомы, электроны. С максимальной скоростью, равной скорости света, они понесутся в пространство, приобретая при этом снова огромную живую силу, с помощью которой они в состоянии построить новый мир, подобно тому, как они с помощью этой живой силы в свое время создали оба разрушившихся теперь мира.

Здесь кончаются наши рассуждения о «конце мира» и должны снова начаться рассуждения о «начале мира», которые были нами уже приведены в первой части этой книги.

Заключение

Я позволю себе высказать здесь одно предположение, как бы неправдоподобно оно ни было. Пока отжившая большая масса, по крайней мере — на своей поверхности совершенно остывшая, образовавшаяся из соединения целой системы мировых тел, встретится с другой большой массой, которая вышеуказанным образом произведет это новое оживление их — без сомнения пройдет, и по космическим понятиям, огромный промежуток времени.

После всего того, что мы уже раньше узнали по этому поводу, невольно напрашивается следующее предположение: природа не будет бездействовать в течение этого огромного промежутка времени, измеряющегося тысячами миллионов лет, когда эти большие массы, в оцепенелом и бездеятельном состоянии, будут носиться в темном мировом пространстве, не служа больше ни для какой организации природы. Природа использует этот долгий промежуток времени для того, чтобы подготовить внутренне эти массы к новому кругообороту мирового развития, навстречу которому они стремятся.

Примерно так же за опадающим листком уже готовится новая почка, которая в течение всей зимы покоится под защищающей ее корой в ожидании весеннего пробуждения.

Мы ведь знаем, что мировое тело может скрывать мощный жар внутри себя, когда его внешняя оболочка давно стала твердой, как камень. Даже тогда, когда на поверхности уже царит максимальный холод, ядро мирового тела еще может состоять из раскаленных и чрезвычайно сильно сжатых газов. Но, чем больше такое тело сжимается вследствие охлаждения и взаимного притяжения частиц, тем благоприятнее становятся условия для образования тех тяжелых атомов радия, которые, по-видимому, могут быть получены и сохранены только под сильным давлением или при других необычайных условиях, господствующих в самой глубине мировых тел.

Таким образом, очень возможно, что этот долгий промежуток времени между умиранием какого-нибудь мирового тела и его новым рождением во время новой мировой весны употребляется на то, чтобы образовать внутри его радий и подобные ему вещества, мельчайшие частицы которых распыляются на их первоначальные атомы при первом освобождении этих веществ из недр мирового тела. Внутри мирового тела, находящегося в зимней спячке, образуется как бы семенная коробка, оболочка которой лопается при бурном соединении двух мировых тел, и тогда рассеиваются эти семена нового мира — первичные атомы.

Так мы возвращаемся к началу наших рассуждений, когда мы сравнивали мировые тела с живыми организмами. Мы видели, что и мировые тела подчинены общему развитию жизни, что они рождаются, растут и размножаются, что они испытывают неудачи в борьбе за существование, от которой и они не избавлены, и что, наконец, они могут умереть насильственной смертью.

Но природа отечески заботится и о них и защищает их при помощи всевозможнейших мер предосторожности от таких преждевременных несчастий.

Далее, приняв во внимание именно те условия, которые существуют на нашей Земле, мы узнали, что мировое тело в самом себе носит все условия, необходимые для постепенного развития этого тела, хотя в борьбе созидающих элементов иногда бывает неизбежна катастрофа.

Нападение извне на это постепенно развивающееся мировое тело всегда может быть, так как всякое другое мировое тело, как и Земля, не представляет из себя совершенно обособленного мира. Но мы видели также, как такие воздействия, поскольку они исходят от известных нам тел, не могут вызвать мировой катастрофы. Бояться же неизвестных нам тел, существование которых мы, разумеется, должны признать, было бы таким же безумием, как если бы мы стали видеть опасность для своей жизни в каждом кирпиче, который может свалиться с крыши.

С той же уверенностью, с какой мы говорим, что такому хорошо организованному миру, как наша Земля, трудно погибнуть от несчастного случая, мы должны сказать, что при нормальном ходе вещей всем мировым телам предстоит неизбежный конец, как и вообще всему созданному. Но и здесь, как в мире живых организмов, нет окончательной гибели.

Атомы только покидают те соединения, которые они раньше составляли, чтобы образовать новое, другого рода соединение. Каждая смерть есть в то же время возрождение, и на могилах цветет жизнь.