Изменить одиночеству (сборник) - Михайлова Евгения - Страница 10

Спасательница

Аля тупая. Она слышит это так часто, с детского сада, что не считает оскорблением. Это просто ее отличительная черта. Вот этот человек – в очках, этот – толстый. Маша хорошо поет. А она, Аля, – тупая.

Когда она выросла, то сформулировала для себя, что с ней не так на самом деле. Она не то, чтобы не могла ничего понять, она не успевает из-за страха, что не получится. Что-то всегда стоит между ее мозгом и любым знанием. Если знание как-то пробивается – путем мгновенного озарения или долгой зубрежки, то оно где-то так глубоко прячется, что память не может его отыскать. В нужный момент никогда. И во время мучительных попыток Али ответить на какой-то вопрос все вокруг потешаются, как на выступлении клоуна. Аля не против. Ничего нет плохого в смехе, веселье и шутках. Люди, которые обычно окружают Алю, вообще не знают, как бывает плохо. Да, есть у Али знание, которого нет у других. Это ее тайна.

Аля закончила школу. Ей ставили тройки, чтобы поскорее избавиться. Затем устраивалась на короткое время в ближайшие магазины – ученицей, помощницей продавца, – но выгоняли после испытательного срока. Потом повезло: взяли уборщицей в прачечную. Там к Але относились хорошо, убирать ее мать научила с раннего детства. А главное преимущество этой работы было в том, что прачечная круглосуточная. Аля могла оставаться там на ночь, хотя для уборщицы этого и не требовалось.

Как-то на рассвете Аля вышла из прачечной, перешла дорогу к своему дому и остановилась на черной полосе тротуара рядом с грязно-белым тающим газоном. Ее разбудил голод, она шла домой поесть. А ноги отказывались туда идти. Но больше им ходить некуда. Или домой, или обратно в прачечную. Аля стояла одна, не было ни людей, ни вопросов, ни ответов, которые играют в свои прятки. Не было никаких знаний, только очевидность своей страшной ненужности. И вдруг по рыхлому сугробу к островку липкой грязи пробралась собака, тощая как скелет. Она отрыла лапой какой-то ужасный черный комок, похожий на гнилую тряпку, и стала старательно его жевать. Але показалось, что она тяжело вздыхает от слабости и отвращения. И в тот момент у Али появилось новое знание. Она его сформулировала четко и без обычного страха, неуверенности.

– Есть кто-то, кому хуже, чем мне, – уверенно сказала Аля.

Так началась ее новая жизнь.

Аля позвала собаку:

– Эй, песа, пошли со мной.

Собака подняла голову, посмотрела внимательно, ясно и поплелась за Алей. Они дошли до подъезда, Аля шепнула «жди», вошла в дом. Сапоги сняла на площадке у квартиры. Дверь открыла очень тихо, прошла на цыпочках в кухню. Взяла из хлебницы кусок хлеба в нарезке. В холодильнике одну котлету. И нащупала в вазочке на буфете два засохших пряника в глазури. Сглотнула слюну, посмотрев на коробку с яйцами, кусок ветчины, пакет с сосисками и сковородку с тушеным мясом. Это еда для отчима. Если она возьмет, он заметит. Каждый кусок, съеденный Алей, в доме считают, провожают взглядом каждый глоток.

Она вышла на улицу. Свистнула собаке, они ушли в глухой угол двора. И там Аля скормила новой подруге всю свою добычу. Собака ела скромно, благодарно, удивленно. Поднимала на Алю глаза, полные преданности и любви. И Але было хорошо, как никогда. Она сама уже не хотела есть. Но что делать дальше? Она не может привести собаку домой. Их там убьют обеих.

Аля села на поваленное дерево, сняла с головы шарф, постелила рядом на землю. Собака послушно легла. Аля прижала ее к своим ногам, у них обеих слипались глаза.

– Девочка, проснись, – разбудил ее незнакомый приятный женский голос.

Было уже совсем светло. Рядом с Алей стояла хорошо одетая девушка. Ее очень интересовало: кто они, откуда собака, почему они спят на улице. Аля, как могла, объяснила. Девушка достала мобильный телефон, стала звонить. Дальше события развивались быстро, как в кино. Аля по тупости ничего не могла понять из объяснений. Звучали совершенно незнакомые слова. Передержка, сайт, обследования, клиники, сканы документов, сборы пожертвований. К собаке подошел парень с ошейником и поводком. Надел на нее и потянул за собой. Собака заскулила и спряталась за Алю. Аля схватила ее и закричала: «Не отдам! Вы ее убьете». И тогда красивая нарядная девушка ей все объяснила. Собаку везут спасать, лечить, пристраивать в добрые руки.

– Ты будешь ее опекуном. Если у тебя есть компьютер, скажу тебе, как найти ее тему. Там будут ее фотографии, наши отчеты, ты сможешь ее навещать. Можешь дать ей имя. Как мы ее назовем?

– Альма, – шепнула Аля. – Как меня.

– А меня зовут Таней, – представилась девушка. – Я из этого дома. Квартира сорок семь. Запишу свой мобильный. Не потеряемся. До встречи.

Домой Аля пришла потрясенная и одержимая одной мыслью: надо пробиться в этот их мир. Нужно обязательно найти там Альму. Нужно скрыть от этих удивительных людей тот факт, что она сама неумелая и тупая. Только бы ее приняли, только бы не прогнали. Она землю будет грызть, чтобы стать полезной.

У Али в ее закутке, отделенном перегородкой от прихожей, был старый компьютер. Этого потребовала от матери школьная классная руководительница. Для Али компьютер был темный лес. Максимум, что она выжимала из него, были дата, время и прогноз погоды. Но этим утром на нее нашло какое-то озарение. Она легко нашла сайт помощи бездомным животным и даже сумела зарегистрироваться. А через час обнаружила и тему Альмы. И даже собственную фотографию: она прижимает собаку к себе, не хочет отдавать. И слова там такие написаны необыкновенные. «Девушка Аля ночью нашла эту собаку, накормила своим завтраком и спала с ней на улице, потому что им вместе некуда было идти. Такое доброе сердце встретилось нашей Альмочке». Потом снимки собаки уже из клиники, из какого-то уютного чистого дома. И радостные комментарии, в которых Алю хвалили и благодарили совершенно незнакомые люди.

С Алей случилось чудо, и она, конечно, не знала, что это закономерность. В атмосфере восхищения, добрых пожеланий, признания и дружбы она перестала быть тупой. Она познакомилась с активными, сильными, неутомимыми людьми, которые знали все о спасении животных, и она легко усваивала их информацию, перенимала их опыт. Она стала членом большого содружества. Аля даже заняла в нем особое место. Она умела находить самых несчастных, забитых, боязливых собак и кошек, и они сами шли к ее рукам. Она до клиники и без врачей умела находить источник боли и оказывать нужную первую помощь.

Аля очень изменилась, ее даже соседи не всегда узнавали. Из ее подъезда теперь выходила уверенная и позитивная девушка, современно и уместно одетая. Ее только звали по-прежнему Аля. Соседка Таня, которая нашла той ночью их с Альмой, как-то сказала:

– Аля, у меня есть очень приличные вещи, которые мне не нужны. Стремительно худею по плану. За два месяца уже перескочила с сорок восьмого в сорок четвертый. А у тебя, мне кажется, именно сорок восьмой. Пошли ко мне, заберешь. Почти не ношенные вещи.

Другая подруга по зоозащите оказалась парикмахером. Она сделала Але модную и удобную в обращении стрижку. Волосы хорошо лежали после любых передряг: погони за убегающими собаками, поисками кошек в подвалах, драк с их обидчиками.

Все вдруг увидели, что у Али приятное доброе лицо, ясные, искренние глаза. На плотной ладной фигуре хорошо сидели узкие джинсы-стрейч, кожаная короткая куртка. Алю уважали за самоотверженность и смелость, за бескорыстность и честность. Никто над нею больше не смеялся, Аля забыла, когда ее в последний раз называли тупой.

А когда вспомнила, то обнаружила, что она утратила свое безразличие, спасительную толстокожесть. Случилось это в такой ситуации. Аля с новой подругой зоозащитницей Светой притащили собаку с перебитым позвоночником в клинику. После рентгена хирург объяснял им, какие повреждения и какой у него план операции. Он произносил незнакомые Але термины, она напряженно слушала, потому что обязательно должна была понять, что он собирается делать. Аля уже знала, что не все ветеринары одинаковые. Она переспрашивала, уточняла по несколько раз. Света крутилась, дергалась, она устала и хотела есть. Когда они вышли и сели в ее машину, Света сердито выдохнула: