Тёмная ночь - Биргер Алексей Борисович - Страница 6

Да, его братья и сестры были слишком малы, чтобы прыгать с поезда, а отец не бросил бы ни их, ни женщин.

Троша, и без того худой, да еще отощавший до ребер торчком за пять дней поста, без труда протиснулся в узкий проем, прыгнул, покатился с насыпи... и на рыночке ближайшего уральского городка прибился к блатарям, которые его подкормили.

Что было дальше с его семьей, он так никогда и не узнал.

- Сам не знаю, по делу или нет, - ответил Шалый. - Понимаешь, тревожный звоночек у меня тут прозвенел...

- По какому поводу?

- По поводу Кирзача.

Последовало долгое молчание.

- Да-а... - протянул наконец Ямщик. - Это называется, на ловца и зверь бежит.

- А что такое?

- Лично надо, не по телефону. Но дело такое, что... В общем, я сам думал на связь с тобой выйти. Спасаться надо.

- Так я приеду...

- Приезжай. Чем скорее, тем лучше.

У Шалого как раз были три дня выходных. Он хотел провести их с семьей, но тут быстро собрался, расцеловал жену и обоих детей и поспешил на ближайший самолет до Ростова-на-Дону.

7

Шалый и Ямщик встретились в укромном частном доме на окраине города. Ямщик позаботился накрыть хороший стол, принять старого друга, но при этом был он мрачен и хмур, малосольный огурчик ему в глотку не лез, и стопарь водки явно колом встал - а это что-то да значило.

Побагровев - но не спеша, чтоб не терять достоинства - Ямщик встал из-за стола, зачерпнул эмалированной кружкой свежей воды из дубовой кадки, примостившейся в углу, на низенькой самодельной табуретке, выпил, и, спиной к Шалому, проговорил охриплым голосом:

- Трясти нас уже начали. Видно, не до тебя одного звон дошел...

- Про Кирзача?

- Про него... И тут такое дело, я тебе говорил... Большая сходка у нас была... Оно понятно, воровские законы, с любой властью нам нюхаться западло... Но и своя шкура ближе к ребрам. Да и о шкурах тех ребят, что под нами ходят, думать надо... Два десятка уже покрутили. Так, на вскидку, кто ближе под руку попался. А что дальше будет...Сотни под нож пойдут, понимаешь? Не просто по лагерям загремят, у нас тут на месте расстреливать будут. А то и по всему Союзу такие расстрелы прокатятся, что... В массовом порядке. В общем, большая сходка так порешила. На прямые переговоры с легавыми "добро" не давать, не ронять, понимаешь, воровской чести, но не вмешиваться, если кто-то втихую с надежным человеком переговорит. С таким человеком, который не натворит лишнего, который сумеет так ментов известить, чтобы никто не получился замаранным. По сути, мне на то негласное "добро" дали, чтобы я с тобой всю эту дрянь перетер, а ты уж придумал бы, кому и как услышанное дальше довести, чтобы большой крови не было. Врубаешься?

- Пока ни во что не врубаюсь, - сказал Шалый. - Кроме одного: Кирзач нечто такое учудил, от чего даже у бывалых воров волосы дыбом встали.

- Вот именно, - Ямщик вернулся к столу, налил себе и Шалому по стопарю водки, хватанул свой стопарь - на сей раз без особых страданий, зажевал редиской, обмокнутой в соль, и закурил. - Тебе такие кликухи что-нибудь говорят: Коля Уральский, Васька Волнорез и Митька Губан?

- Слышал о них. Вроде, из тех, кто на рожон прет?

- Точно. Этим и берут. Так вот, сперва Волнорез Кирзача пригрел, и ксивы ему выправил, и откормил-отпоил. Потом сюда привез, в Ростов-на-Дону. И сюда же Уральский с Губаном прикатили. Понимай, не просто так. В общем, засели они с Кирзачом за карты.

- И раскрутили его?

- Раскрутили.

- Что за ставка была, когда Кирзач продулся?

- Ставка такая, что Кирзач, может, и сам продуться хотел.

- На чью-то смерть?

- Угу. Кирзачу заранее сказали, что основная ставка будет - на казнь человека, сходкой приговоренного. И что непонятно, как такой проигрыш считать: проигрышем или честью.

- Сходка, небось, не большая была? Вся сходка - только эта троица, Уральский, Волнорез и Губан?

- Правильно. Но они и в узком составе имеют право смертные приговоры выносить, по своему... ну, весу, что ли, по чинам в нашем мире. И часто этим пользуются, потому что они - оголтелые, только и подавай кого на расправу, чтобы другие боялись. Чтобы, как они говорят, порядок был. Мы и сами частенько не против, но...

- "Но"? Договаривай. Кого они на этот раз приговорили?

- В том-то, повторяю, и дело. Даже Кирзач малость увял, как услышал. Имя-то от него до последнего скрывали, пока не стало поздно назад отыгрывать.

Шалый хмуро поглядел на Ямщика:

- Выкладывай, не томи. Мне самому страшно становится, что за имя прозвучало.

Ямщик разлил по третьей перед тем, как ответить. Медленно и аккуратно еще одну редиску пополам разрезал, присыпал обе половинки солью, одну половинку себе оставил, вторую Шалому протянул, и уж потом, выпив вместе с Шалым и тщательно редиску разжевав, сообщил:

- Марка Бернеса они к смерти приговорили, вот.

Тут и Шалый своей редиской поперхнулся. Ямщик выждал, когда Шалый прокашляется и пивком запьет, и лишь затем продолжил:

- Как он Огонька сыграл в "Ночном патруле", этого вора ссучившегося, так кое-кто из наших зуб на него заимел. Ну, это, как власть говорит, агитация и пропаганда огромная. Да и песню он спел в этом фильме отличную, душевную такую. Ну, и завелся, кое-кто. Мол, покарать надо, чтобы другим неповадно было. Мы-то, в натуре, что? Многим и Бернес нравится, сами его песни поем, и соображаем, что он - человек подневольный, велела ему власть сыграть этого сученка, Огонька, он и сыграл. И главное, если шлепнет Кирзач Бернеса - соображаешь, что будет?..

- Прав ты, - сказал Шалый. - Будут повальные расстрелы, сотнями, и чрезвычайные тройки возобновить могут, чтобы в один час приговор выносить и исполнять. Весь блатной мир под корень выжгут. А еще, под такое дело, неизвестно сколько тысяч по стране за просто так положат, за компанию... Один у меня вопрос: почему вы сами вмешаться не могли? Сила-то за вами. Трое всего, против большой сходки.

- По разным причинам, - ответил Ямщик. - Во-первых, не положено такой приговор отменять. Сам знаешь, если жизнь человека в карты проиграна - это святое... Ну, допустим, на это бы мы плюнули. Но опоздали мы. Когда наши об этой затее узнали, Уральский, Волнорез и Губан уже из Ростова-папы на три стороны разлетелись, а Кирзач в четвертую направился. При этом, он совсем глухо зарылся. Получил от этой тройки ксивы хорошие, денег вот такую пачку, - Ямщик левой рукой показал, чуть не до предела раздвинув большой и указательный пальцы, - все адреса Бернеса, и где он живет, и где чаще всего бывает - и с концами...

- Получается, - ввернул Шалый, - они заранее и основательно к этому делу готовились, раз все у них было, и деньги на такое дело, и адреса... В смысле, не за игрой, не с ходу идея родилась, что прибрать надо Бернеса, а не кого другого...

- Получается, так, - согласился Ямщик. - Но я это в том смысле, что теперь, захоти Уральский, Волнорез и Губан Кирзача остановить, они все равно сделать этого не сумеют. Он должен объявиться только после того, как свой долг исполнит.

- Если появится, - сказал Шалый. - Скорей всего, его самого шлепнут... Или на месте преступления, или... А он не расколется, что карточный долг гасил, будет на том стоять, что в одиночку все задумывал. В соучастники они не попадут.

- Не попадут. Но нам-то от этого не легче. Слухом земля полнится. Смотри, и ты меня насчет Кирзача пытать вздумал, какие-то совсем нехорошие слухи уловив...

- Да, - кивнул Шалый, - слух и до меня долетел, что Кирзач свихнулся, и что всем будет хуже, если его не остановить.

- Правильно. А кроме тебя, угрозыск за нас взялся, насчет Кирзача копает. Выходит, и с другой стороны им известно, что Кирзач у нас побывал и что что-то этакое у него на уме. Уже больше двадцати хороших ребят замели. И насчет Уральского, Волнореза и Губана интересуются, чего это они наезжали... Выходит, дошло до них, то ли через стукачей, то ли как, что они ради Кирзача приезжали, чтобы отчаянное дело с ним обмозговать. А я и говорю, что нам Кирзача не затормозить. Допустим, тряханем мы этих троих, оголтелых... Так немало есть таких, кто их поддерживает, и тут до настоящей войны дойти может. Конечно, еще будет у нас разделка, за то, что они нас всех подставили, но это годик-другой выждать нужно, чтобы по-тихому, по-нормальному дело решить, сначала их союз расколов... А за год все может произойти, самое непоправимое.