Главный конструктор - Асташенков Петр Тимофеевич - Страница 50

Восторгом и ликованием были отмечены эти дни на советской земле. В адрес Центрального Комитета партии, Советского правительства шел поток телеграмм и писем. Родилось новое понятие — «почта космонавтов», куда шли приветствия со всех концов земли.

Ю. А. Гагарин и академик А. П. Александров. 1965 год.

Особенно воодушевили выдающиеся достижения в космосе нашу молодежь. Вот отрывок из письма, полученного «почтой космонавтов» в 1968 году. Пишет студент А. Загорков:

«Я учился в 8-м классе. Была весна. Мы писали контрольную по математике. Вдруг репродуктор торжественно объявил: „Впервые в мире в космосе гражданин Советского Союза…“

Человек в космосе! Сердце мое колотилось, я смотрел, не отрываясь, на розовую коробку динамика, а со лба моего капал пот.

Неделю я ходил радостно взбудораженный, потом успокоился. Для себя решил окончательно: я полечу. Это не порыв фантазера. Я готовлюсь к этому, учусь. Просто я отлично понял но новым шагам в космосе — еще дальше полетим мы».

Были на конвертах и такие адреса: «Ученым — строителям космических кораблей», «Главному Конструктору космонавтики», «Участникам строительства воздушных кораблей».

«Преклоняюсь перед гением строителей кораблей и ракет, — писала жительница села Коротыгино Вологодской области. — Это они помогли возвыситься человеку в воздушном пространстве и взять первенство в космосе. Земно кланяюсь вам, неизвестным пока. Желаю здоровья, счастья и успехов».

Люди высоко оценили заслуги ученых, инженеров, рабочих — строителей космических кораблей, называя их волшебниками науки и техники.

На открытке, присланной домашней хозяйкой из Кисловодска, всего несколько фраз. Каждое слово лучится признательностью: «Восхищена подвигом, а особенно работой конструкторов, создателей корабля. Низкий им поклон!»

Врач из Тульчина Винницкой области прислал большое письмо, в котором подробно говорит о заслугах деятелей науки и техники в завоевании космоса: «Если любой героический поступок, будь то стремительный бросок солдата на врага, спасение тонущего или полет летчика-испытателя, требует разовой, более или менее кратковременной мобилизации и самоотвержения, то подвиг ученого сопряжен с длительным напряжением всех его интеллектуальных дарований, часто с тяжелым испытанием его нервной системы, его морального волевого закала. Труд ученого обычно малозаметен, он неизмерим и не всегда может быть оценен массами в период творчества. Только после успешного завершения народ оценивает его, и то не всегда в современном поколении. Знать, кто они, в силу обстоятельств сегодня нельзя, это дело будущего.

Но придет время — и мы будем знать и помнить имена создателей первых космических кораблей наряду с именами других великих людей нашего Отечества».

На отдыхе

В мае 1961 года автору этой книги довелось встретиться с Сергеем Павловичем и видеть Юрия Гагарина и других будущих космонавтов на отдыхе в Сочи.

Чаще всего их можно было встретить на волейбольной площадке. Все было так просто, так обыденно, как будто не было ни полета по околоземной орбите, ни всеобщего восхищения, ни триумфальных поездок Гагарина по дружественным странам. Все так же светило южное солнце, а сквозь блестевшие, будто лакированные, листья субтропических растений синело Черное море.

Над волейбольной сеткой проносится мяч. Вот он попал к Юрию Гагарину.

— Оп! — Пружинящим ударом пальцев он отправляет мяч партнеру. И советует с характерной гагаринской интонацией: — Леша, Леша, повыше давай пасик!

Рядом с Юрием командир космонавтов Е. А. Карпов. У обоих крепкие загорелые спины и ручейки пота между лопатками. Остальные играющие — в майках. Это будущие космонавты. Играют с азартом. Кидаясь за мячом, падают на землю.

На площадке шутки, смех. И здесь то и дело слышен характерный говорок Гагарина. Юрий подшучивает над неудачно сыгравшим товарищем:

— Он эмоционально неустойчивый: стоило девушкам подойти, как мазать начал.

А неподалеку, в зыбкой тени деревьев, — Сергей Павлович и Нина Ивановна. Перед обедом в тот день Королев пригласил меня к себе. И когда я увидел, что они отправились к себе, поспешил за ними. В номере — Сергей Павлович, в белой майке, улыбающийся, Нина Ивановна и командир космонавтов…

Командир только что побывал в Болгарии, рассказывает:

— Там дома кроют черепицей.

Сергей Павлович прерывает его шуткой:

— Вот уйду из науки на пенсию, поеду в Болгарию крыть крыши черепицей. Вспомню молодость, строительную школу.

Заговорили о Юрии. Сергей Павлович рассказал, как американский корреспондент говорил своему коллеге на пресс-конференции:

— Трудно с Гагариным. Что передавать? Ведь ясно видно: все, что он говорит, — правда.

Чувствовалось, что Сергей Павлович очень любит и высоко ставит Юрия:

— В Юре счастливо сочетаются природное мужество, аналитический ум, исключительное трудолюбие. Я думаю, что если он получит надежное образование, то мы услышим его имя среди самых громких имен наших ученых…

И, следуя пожеланиям умудренного опытом учителя и большого друга, Гагарин и его друзья вскоре стали слушателями Военно-воздушной академии имени Жуковского.

Юрий Алексеевич очень любил Королева и гордился, что у космонавтов такой научный руководитель. Особенно сблизила их подготовка к первому космическому рейсу.

Королеву очень понравилось, как Юрий Гагарин выступил на партийном собрании незадолго до полета: «Приближается день нашего старта. Этот полет будет началом нового этапа нашей работы. Я очень рад и горжусь тем, что попал в первую шестерку (было определено шесть космонавтов, которые должны лететь в первую очередь. — П. А.). Я не жалел своих сил и старания, чтобы быть в числе передовых. Я могу заверить, что и впредь не пожалею ни сил, ни труда и не посчитаюсь ни с чем, чтобы выполнить задание партии и правительства.

На выполнение предстоящего полета мы идем с чистой душой и большим желанием выполнить это задание так, как положено».

Королев и Гагарин дружили семьями. Когда они находились вдали друг от друга, завязывалась переписка. Так было осенью 1962 года — Сергей Павлович с Ниной Ивановной после болезни отдыхали в Сочи, Юрий Алексеевич с Валентиной Ивановной и детьми — в Гурзуфе.

3 октября Королев написал Юрию Алексеевичу письмо, из которого видно, как охотно Сергей Павлович советовался с Гагариным по космическим делам. Вот текст этого письма:

«Дорогой Юрий Алексеевич!

Мы с Ниной Ивановной шлем Вам и Валентине Ивановне самый сердечный привет и пожелания доброго отдыха.

Около недели уже мы отдыхаем здесь, в Сочи, на старом нашем месте. Погода отличная, море теплое, и мы помаленьку начинаем приходить в себя после всей этой истории (болезни. — П. А.).

В Москве будем числа 20-го. Но по делу если говорить, то после консультации моей все советуют переложить на весну, на конец марта и самое начало апреля.

Но хотят, чтобы было на этот раз три, а не два! Я сказал, что у нас всего есть только два, но мне ответили, что надо бы сделать еще штук пять! Я полагаю, что, чем скорее будет сделан заказ, тем лучше. Вот и все о делах; поговорим 20–25 октября уже дома.

Как отдыхаете Вы? Достаточно ли у Вас тепла и солнышка? Здесь просто чудесно, и жаль, что Вас, дорогие друзья, и остальных наших друзей здесь нет.

На „Явейной“ (дача в Сочи. — П. А.) все развалено — там идет большая стройка.

Крепко жму Вашу руку. С. Королев».

Обсуждение будущих полетов продолжается и на отдыхе у моря. С. П. Королев, Н. П. Каманин, В. И. Яздовский.

Юрий Алексеевич отвечал так:

«Здравствуйте, дорогие Сергей Павлович и Нина Ивановна!