Гномка в помощь, или Ося из Ллося - Мари Ардмир - Страница 18

– Ося, в ваших интересах рассказать мне все, что произошло. С самого начала! Как вы покинули Бурфо? Кто сделал вас невидимкой? Кто обеспечил вас саркофагом? А самое главное, где Регген?

– Отдыхает, – ответила истинную правду. Пока щенок здесь, маг так уж точно в несознанке.

Вернулась к закипающему ошрамованному, забрала предложенные лист бумаги и перо, села в ближайшее кресло, положила четвероногую кроху на колени и крепко задумалась. Что бы такого соврать, чтобы правдоподобно, недоказуемо и связно с уже сказанным при капитане Маррете и старичке Дийе?

– Ося, не стоит отмалчиваться… – поторопили меня.

– Ага, – согласилась я и положила на лист первую строчку.

«Не орите, мне и так жить неохота».

– Вы поссорились с Реггеном?

«С его зверьем поганым».

– Со зверем? – ласково уточнил глава отдела стражей и присел на подлокотник.

Сдается мне, нельзя писать о звере. Вот как и о способностях графа к порталам говорить нельзя было, о прогулках без трости и о рычании.

«Со слизняками и пауками! Взялась я, значит… поутру уборку делать, чтобы хоть не по обломкам ходить. В домине грязища, пыль и паутина, обломки стен, прожженные дыры…»

– Да, знаю, – попытался остановить меня Врадор. Но я таки дописала:

«А еще плесень и сырость, обломки мебели, осколки стекол и зеркал».

– Понял. Не перечисляйте ни фронта работ, ни комнат, в которых убирались, – поспешил он с уточнениями. – Напишите, что дальше было.

«И вот только я взялась за тряпку, как эти твари взялись за меня! Первые немотой и невидимостью наделили, вторые порталом из Бурфо… А чтобы возвращаться не смела, все мои вещи впихнули в саркофаг!»

Тут я задумалась, что ж про Реггена написать, а Врадор вознамерился меня утешить. Руку на плечо положил и этак ненавязчиво:

– А не хотите ли вы сменить место работы?

«Не горю желанием», – как на духу ответила я. Покосилась на щенка, а его и след простыл.

– Задохлик очнулся, – смекнула я и сжалась от неприятного предчувствия.

– Кто-кто? – неожиданно вопросил самый главный страж. И только я подумала, что стала вновь слышима и видима, как он ткнул пальцем в появившуюся рядом серебряную капельку и попросил повторить донесение. Капля донесла нечто невнятное, но он понял. – Регген вернулся? Сам… Кхм, вы уверены, что это он? – Врадор выслушал ответ, пытливо глядя сквозь меня, а затем искренне удивился: – Потребовал немедля начать поиски? Оч-чень интересно.

Наверное, речь шла об атрибуте буйных одержимых.

– Эх, кому-то тросточка как в горле косточка, – прошептала я и вздрогнула, услышав:

– Допросить? Нет. Я сам. И посмотрю, и допрошу. – Он еще раз прикоснулся к капле, почти по-дружески погладил меня по плечу и с сожалением заметил: – Вас уже хватились. Желаете вернуться или?..

Отказу Урген Врадор был удивлен куда меньше, чем предлогу. И сдается мне, в гонке за внимание тесто его еще не обставляло. Воспоминание о том, что в Бурфо меня ждет дрожжевая заготовка для пирожков и разборки со слизнями из-за корзинки, затмили переживания последних часов. Я вцепилась в главу отдела стражей как чесоточный клещ и потребовала поспешить.

И не зря я так торопилась, меня ждали! Наконец-то в доме, что стал моим пристанищем, ждали не моих рук, услуг, мозгов, а меня, о чем задохлик заявил, не таясь:

– Врадор, чтоб вас черти пожрали вместе с вашим допросом! Я не могу оставаться в поместье и тратить на вас бесценные минуты… Ося пропала! Мне плевать на протокол и дело об исчезновении одержимых мастеров, я ухожу.

– Куда? – невозмутимо поинтересовался мой провожатый.

– На поиски!

Регген, с трудом стоящий на ногах посреди груды сваленного на пол оружия, сорвал со стены очередной образец своего мастерства. Взвел курок, выстрелил в сторону печи сгустком зеленого огня и с досадой проследил за полетом магического разряда.

– Прицел сбит, но для ускорения переговоров сойдет, – процедил он мрачно, закинув ружье на плечо. И нет чтоб в подвал спуститься и слизням учинить разбор или паукам разнос устроить, граф на глазах изумленной публики попытался открыть портал. То бишь знакомой мне волной повел перед собой ладонью, соединил пальцы для щелчка…

– Совсем сдурели?! Вы же строить их не умеете… – напомнила я и на удивление была услышана.

– Ося?! – Регген обернулся, мутным взглядом выискивая меня.

– Осока, – укорил Врадор. Видимо, сам он желал убедиться в «неспособностях» графа, а я помешала.

– Это кто сказал? – удивились присутствующие здесь же стражи и взвели арбалеты.

– Я, – ответила я и оказалась в крепких объятиях некрепко стоящего на ногах задохлика. Учуял он, что ли?

– Жива! – воскликнул маг и поцеловал меня куда пришлось. Пришлось в ухо, со смачным чмоком и не менее громким: «Больше ни капли коньяка!»

– Жмотина, – веско припечатала я и поспешно объяснила, как я волею пауков и слизней оказалась за пределами поместья. От легенды для Врадора не отошла, а потому получила весьма удивленный, а затем уже и понимающий взгляд графа-оружейника. Правильнее сказать, получила бы, будь видна, а так он смотрел на мое ухо, а не в глаза и мысленно что-то прикидывал.

Недолгую тишину разорвал голос главы контроля:

– Итак, Регген, надеюсь, теперь вы согласны пройти допрос?

– Всецело, – ответил тот, обнял меня сильнее и заявил: – Завтра. При моем адвокате, лечащем враче и кураторе.

– Хорошо, – с усмешкой согласился самый главный страж. – Завтра в десять здесь.

Через минуту поместье опустело, остались только мы, оружие, сваленное в кучу, и мокрые следы.

– Ушли? – Граф ослабил хват.

– Да.

– Вот и славно, – заметил он и кулем свалился к моим ногам.

– Регген? – позвала я несчастного, а в ответ услышала уже знакомое «у-у-у!».

Н-да, тоже мне спаситель выискался!

В беспамятстве одержимый маг провалялся до поздней ночи, щенок все это время пролежал подле меня, не требуя ни воды, ни еды. Тесто, минуя стол, устроило побег на пол и было безвозвратно испорчено, как и настрой провести вразумительную беседу с обнаглевшими слизнями. Территорией подвала они себя уже не ограничивали, поэтому в кузне на полу было целых три блестящие дорожки и два знакомых укуса на столе. Уж этот-то отпечаток зубов я никогда не забуду, бедная моя корзинка.

В Ллосе плетенка испокон веков является атрибутом домовитости. Заводишь ли ты новое хозяйство, берешь ли на себя старое – корзинка при хозяйке должна быть. Как ключи у ключницы, булавки у швеи, красная трость у буйного одержимого. Женская рать моей семьи почитала корзинки из ивовых прутьев, белых и тонких, я же, гномка, всегда любила виноградную лозу, за что корзинка моя не раз была бита… То отцу попала под сапог, то мужу в руки, а после вовсе сгинула у свекрови в печи. И вот только жизнь новая началась, а на корзинку мою уже в прямом смысле покусились. Обидно!

Еще обиднее, что Регген спит, а я глаз сомкнуть не могу, все мерещится, что кто-то за мной наблюдает. Оттого и сижу уже не первый час над списком дел, бездумно на него взираю, думаю, взять ли в руки кочергу для успокоения.

И тут вопрос как гром среди ясного неба:

– Отчего вздыхаем?

Я вздрогнула, подняла глаза, а это Урген Врадор в накинутом на голые плечи мундире и пижамных штанах, заправленных в сапоги. Стоит, понимаешь ли, улыбается.

– Вы что тут забыли?