Велик (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна - Страница 39

Через пять минут вокруг каждой мачты было намотано по три-четыре щупальца, а огромная, размером с дом башка лежала рядом с грот-мачтой и осоловело моргала.

— Что теперь у тебя по плану? — обернулся Агафон на коллегу.

Тот стоял чуть позади, потирая бока после аварийной посадки и пристально глядя на осьминога.

— Будем ждать.

— Чего?

— Похоже, это — какое-то местное божество воды…

— Это — Гугу Дубаку! — пылая возмущением, матрона обвиняюще ткнула в пленника пальцем, будто давала показания на суде.

— Может быть, — кивнул маг. — Хотя его имя значения не имеет. Значение имеет то, что как всякая сущность подобного рода, вне родной стихии он должен потерять силу. По моим подсчетам, минут через пять мы увидим…

Так долго ждать не пришлось. Не успел атлан договорить, как по исполинскому телу пошла рябь, фиолетовая шкура стала прозрачной, потом стала таять на глазах, пропадая бесследно — пока не осталась одна голова, словно гигантский морской колобок. Но не прошло и нескольких секунд, как и она принялась менять форму и цвет — и перед изумленными взорами пассажиров галеры предстал маленький лысый бирюзовокожий старичок, обнимавший мачту руками и одной ногой. Вторая торчала под углом в девяносто градусов по направлению к фоку. Густые серебристые брови, борода ручейком до набедренной повязки и усы такой же длины и толщины были его единственными украшениями и одеждой.

— Гугу… Дубаку?.. Это?.. Эта?.. Этот?.. — не веря своим глазам, выдохнула Оламайд.

Хозяин пролива вздрогнул, повернул голову на голос — и шлепнулся на палубу.

— Так вот почему моя… твоя, то есть, жареная магия на него не действовала! — озарило торговку. — Щупальца у него были ненастоящие! Настоящий он сам в голове сидел!

— Может, и поэтому, — недолго поразмыслив над гипотезой, согласился атлан. — А может, оттого, что оккультный порядок данного класса сущности…

— Делать нам чего теперь с этой сущностью? — пресек на корню зарождение новой теории Агафон. — В смысле, что нам нужно было раньше с ним делать — понятно. Но сейчас? Я, например, старость уважаю. И если она на меня снова не натравит какую-нибудь морскую шантрапу или не попытается задушить…

Старичок, словно в ответ, взмахнул ручками, провыл что-то, как ветер в трубе — и среди спокойного моря моментально набухла волна. С тяжелым шумом она накатила на палубу, схлынула, унося обломки — и оставляя взамен полтора десятка васильковых монстров.

— Ну если он так!.. — воинственно прищурился Агафон. — Вопрос снимается!

— Великан! — окликнул голема Анчар.

Но первой среагировала Оламайд.

Она подхватила с палубы замешкавшуюся медузу — и та на глазах хозяина пролива превратилась в рыбу.

Жареную.

С румяной корочкой[17].

Вытянув руки, словно взведенное оружие возмездия, и не отрывая взгляда от Гугу Дубаку, она шагнула к нему.

— Только попробуй, науськай на нас своих каракатиц синюшных, и я тебя…

Старик из бирюзового стал бледно-голубым и попытался вжаться в мачту.

— Отгони их! Считаю до трех!

Свист, бульканье, вой — и спасательная экспедиция остановилась, переминаясь с ласта на ласт и буравя людей кровожадными взглядами.

Ситуация зашла в пат.

— Кабуча… И что теперь дальше? Может, в зоопарк его продадим в Мангангендоле? — Агафон вопросительно глянул на коллегу. — Выручку поделим.

И тут старичок снова заговорил.

По-человечески.

— Жмоты, — было первым его словом. — Крохоборы. Сквалыги! Всего по одному человеку с корабля беру, и чего, спрашивается, привязались?!

— Это мы привязались?! — задохнувшись от возмущения, матрона воткнула руки в боки.

— Все остальные всегда давали без шума и… — мрачно зыркнул он на торговку, — …визга.

— Остальные? Давали? — переспросил Анчар, пропустивший начало представления с жертвоприношением.

— Угу, — мрачно подтвердил Агафон. — Капитан рассказывал, что каждый раз, когда к кораблю, проходящему через пролив, приближаются посланцы Хозяина, нужно бросить за борт человека. Иначе… Ну что иначе — мы все видели.

— И по пути в Альгену бросали? — неприязненно нахмурился атлан.

— Когда туда плыли — их не было, — мотнул головой молодой волшебник. — А как раньше бывало — не знаю. Это мой первый рейс.

— Прозевали, камбалы недоплющенные, — Гугу Дубаку зыркнул в сторону спасателей.

Те потупились.

— А кстати, чего так мало-то? По одному? — рассматривая их рога, клыки и когти, хмыкнул Агафон. — Одного, чтобы твою орду накормить, и по кусочку на всех не хватит.

— Можно подумать, в море больше нечего есть, — брезгливо фыркнул божок.

— А зачем тогда тебе человек был нужен? — шагнула вперед Оламайд, и пальцы ее шевельнулись, точно смыкаясь на шее старичка. Забывчивость и всепрощение явно не числились и в первой сотне черт ее характера.

Гугу Дубаку испуганно дернулся:

— Не виноватый я!..

— А кто?

Хозяин пролива сконфуженно потупился, вздохнул и развел ручками:

— Ну… положение обязывает… если не деньгами — так хоть жертвами… чтобы уважали… и чтобы перед приличными семьями не стыдно было… Повелитель Бухты Кораллов, вон, по одному золотому берет — с каждого матроса и пассажира! Хозяину Залива Ста Рифов раз в год девственницу жертвуют, украшенную самоцветами — причем с каждого корабля, заметьте! И никто слова против не сказал!

— Ну а тебе что мешает наличными дань брать? Или девственницами? — с инквизиторским ласковым прищуром вопросила матрона.

Божок возмущенно вскинулся:

— От вашего скупердяйского народишка денег не дождешься! Рабами закидать — это они всегда пожалуйста, а медяк зеленый заплатить — удавятся! Почти все корабли через южный пролив теперь ходят. Хотя через мой-то ближе, если с севера плывут! Но Южный хозяин… чтоб ему кораллы жрать… чтоб он спал на морских ежах… чтоб его пролив водорослями затянуло вровень с Птичьими горами!.. Этот отщепенец снизил плату до одной овцы!

— И приличные семьи его уважают? — не удержался Анчар.

— Приличные семьи используют его имя вместо ругательства! Но ругай его — не ругай, а баранины у него столько, что он вкус рыбы уже забыл, наверное… А через мой пролив теперь ходят одни мангангедольские галеры с камнями, как ваша. А этого добра у меня самого на дне хватает! Даже загоны для тунцов из мрамора! А если бы ваши царьки видели, где у меня креветки пасутся, они бы приплыли сюда и утопились от зависти!.. Да вот только пользы от этого… — старичок замолчал, пожевал губу и буркнул неохотно: — А против девственниц жена… того… возражать будет…

Оламайд хмыкнула:

— Молодец, баба… рыба… русалка… или кто она у тебя?

— Наряда…

— Наяда, ты имеешь в виду? — уточнил атлан.

— Когда я женился, тоже думал, что наяда… — усмехнулся хозяин пролива. — Но когда увидел, сколько средств приходится тратить на ее гардероб и украшения… и на ее родню…

Матрона кивнула, одобряя действия незнакомой дамы — то ли из солидарности, то ли из вредности.

— Дети. Есть? — прогромыхал слева Велик.

— Угу… и внуки… Вон стоят… — мотнул головой старик в ту сторону, где сбились в кучу ластоногие монстры.

Люди удивленно оглянулись, и увидели на их месте толпу синеволосых парней и девушек с бирюзовой кожей и в набедренных повязках из раковин и водорослей. Груди их украшали ожерелья из акульих зубов, кораллов, жемчуга — и не более десятка монет на каждом.

— Вот оно, безденежье. Девкам замуж пора… а из приданого — одна репутация… — поймав направление их взглядов[18], уныло вздохнул Гугу Дубаку. — Так что, если подумать… убейте уже… чтобы глаза мои позора этого не видели… Говорите свои… волшебные слова.

И замолчал.

Маги тоже помолчали в ожидании продолжения, но, не дождавшись, озадаченно переглянулись. Одно дело — разнести противника на кусочки в горячке боя. Но на холодную голову…

Агафон страдальчески скривился: отпускать вредного старикана рука не поднималась, равно как и не отпускать. Вот если бы и впрямь были какие-нибудь заклинания, которые…