Укротитель. Трилогия - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 18

— О, уважаемые поводыри, — расплылся в любезной улыбке круглый, как колобок, купец. — Мы так рады вас видеть.

Интересно, а он-то с чего радуется? И второй вопрос — в кого пошла красотой Ровена?

Ужин протекал как-то не так — все были словно на иголках. Олан дергался от холодности Ровены, мне вообще не нравилась эта ситуация, а хозяева явно чего-то боялись. И только две миловидные служанки были веселы и беззаботны. Одна даже тайком подмигнула мне. Это моментально вывело Ровену из себя, и служанка со слезами выбежала из обеденного зала. А вот отец Ровены, без сомнения строгий родитель, даже ухом не повел.

Да что здесь, черт возьми, происходит!

Ситуация разрешилась на третьем часу застолья.

— Хозяин, — в столовой появилась одна из служанок, — к вам мистер Сидмон Мак Таранис.

От этих слов меня буквально передернуло, а лицо свело судорогой ненависти. Все дело в том, что словом «мистер» в этом мире величают учеников мага. Полноценного мага называли магистром, а наставников магических школ грандмагистрами.

Взглянув на лицо отца Ровены, я понял, что план, ради которого он заманил нас в свой дом, только что разлетелся на осколки. Он явно не рассчитывал на открытую конфронтацию между поводырем и магом в своем доме.

А чего он ожидал?

Когда юный мистер явился в комнату, все окончательно встало на свои места. Похоже, парень решил, что раз девушка отказала одному, то явно ждет предложения от другого. И этот другой, конечно, он.

Ровена заигралась с флиртом, но почему рассчитываться за все это придется мне и Олану? Также мне было очень интересно, сколько еще таких охмуренных, как этот магеныш?

Сверкающая поверх букета цветов улыбка юноши моментально угасла.

— Ровена, а кто эти люди? — Он спросил явно не то, что собирался.

— Это друзья моей дочери, такие же, как и вы, — ответил за девушку торговец. — Прошу вас, присоединяйтесь к нам.

Торговец вновь «потек» радушием, хорошо скрывая под ним страх. Ровена точно является его дочерью — целая семейка лицедеев.

Понятно, что магеныш не собирался разделять с нами трапезу. Он побледнел и, молча уронив букет на стол, вышел из комнаты.

План торговца просматривался вполне явно — кто-то предупредил Ровену о том, что маг собирается с предложением. Отец не хотел этого брака, но просто отказать магу боялся, поэтому использовал громоотводы. То есть двух дураков-курсантов.

— Если позволите, я оставлю вас на несколько минут, — пробормотал торговец и выскользнул из-за стола.

Минут десять мы все молчали, уставившись в свои тарелки, а затем я не выдержал:

— Ровена, кого из нас двоих ты любишь?

— Владислав, я не могу так сразу ответить, — замялась девушка и попыталась поймать мой взгляд.

— Это очень простой вопрос, и ответ на него тоже очень простой. Ты любишь меня?

Ровена не ответила, но и ее молчание много значило.

— А Олана?

— Молчун, — возмутился мой друг.

— Заткнись, — отрезал я, и Олан замолчал, понимая, что сам втянул меня в неприятную ситуацию. Мне хотелось бы верить, что моя злость была вызвана негодованием на глупость друга, но, увы, это была элементарная ревность.

— Вижу, что нет, — продолжил я сверлить взглядом Ровену. — Тогда какого черта ты устроила этот цирк?

— Вой Владислав, вы непозволительно грубы. — Ровена добавила в свой взгляд льда с ноткой обиды, но обуреваемым ревностью человеком, причем любого пола, манипулировать очень сложно.

— Я честен, в отличие от некоторых. Прощайте, Ровена, надеюсь, мы с вами больше не увидимся.

Когда я покинул дом торговца, мне пришлось еще немного подождать Олана, который наверняка рассыпался в извинениях, — что поделаешь, дворянское воспитание. В принципе мой отец не учил меня грубить женщинам, да и сам я не был склонен к такому поведению, просто Ровена довела меня до белого каления.

— Молчун, зачем ты так? — упрекнул меня товарищ, наконец-то появившись на пороге. — Ну помогли мы бедной девушке, и что с того? Все ведь хорошо закончилось.

— Ох, Олан, иногда ты такой наивный. Еще ничего не закончилось, — вздохнув, сказал я — и как в воду глядел. Не успели мы дойти до первого перекрестка на освещенной масляными фонарями улице, как из теней материализовались три фигуры.

Все трое были магами-палочниками, так я про себя называл тех, кто расширяет свои возможности с помощью жезла. Академическое название этой специальности было слишком сложным, поэтому пришлось дать им клички. Те, кто был способен дотягиваться до цели с помощью ментальных щупов, получили прозвище щупачи.

Впереди двигался незадачливый жених.

— Вам никто не говорил, что чужое трогать нельзя?

— Что-то я не видел на ее лбу вашей бирки, мистер, так же как и высокородного знака на вашем лице. — Пока я разгонял свою злость, в перепалку вступил Олан.

Блин, тоже мне дуэлянт хренов. С такими, как эти, нужно поступать неожиданно и даже подло.

— Заткнись, тварь, — резко ответил маг, явно задетый словами дворянина.

А вот теперь взбесился уже Олан.

Дело в том, что наших будущих подопечных в народе называли чудовищами, а нас тварями. По сути, в этом старославянском слове не было ничего обидного — так называли любых зверей, но назвать так человека, тем более эрла…

Олан потянулся за мечом, а троица магов шагнула чуть назад, выставляя вперед полутораметровой длины посохи.

Я шагнул ближе к Олану и, положив ему руку на плечо, тихо сказал:

— Не вздумай фехтовать. Просто метни меч в одного из них и отступай.

Наши мечи с тихим шелестом покинули ножны, только с моей стороны через секунду добавился щелчок соединения.

Нагинату я продолжал держать у самого клинка, скрывая древко за спиной. Сейчас важно не позволить магам ударить посохом по нагинате, что-то подсказывало мне, что подобной «встречи» не переживет не только древко, но и клинок. Нужно как-то обойти посох и ударить в тело. В идеале можно было метнуть нагинату как дротик, но магов слишком много.

Эх, и зачем я оставил хербаты в казарме? С другой стороны, мы шли в гости, а не на войну. Хорошо хоть трость прихватил.

Неудавшийся жених криво улыбнулся и шагнул вперед.

— Вы забыли свое место, твари!

— Стоять! — неожиданно послышался властный голос.

Чуть повернув голову, я увидел одетого в черную форму смотрителя улицы и десяток стражников. За перепалкой мы не услышали, как они подошли.

— Не вмешивайся, смертный, ты мне не указ!

Ох как все запущено — в голове у магов водятся тараканы даже крупнее, чем я думал.

— Может, и я тебе не указ, ученик?

Холодный голос из темноты мгновенно отрезвил юных магов. Они тут же сникли.

Ситуация немного прояснилась, когда из-за спины смотрителя выглянул папаша Ровены.

Маг, закутанный в длиннополый плащ, словно монах или джидай — кому что ближе, — сделал пару шагов вперед. Он прожег мистеров взглядом и повернулся к смотрителю.

— Учеников я забираю. Они будут наказаны. Этих арестовать.

Смотритель не стал возражать, и десяток стражников взяли нас с Оланом в оцепление.

— Немедленно бросить оружие!

Я разжал пальцы и уронил нагинату на мостовую — драться с представителями власти еще глупее, чем вступать в схватку с магами.

Следующую ночь мы провели в каталажке отделения смотрителей в торговом районе. Все в лучших традициях жанра — сырые стены, прелая солома на грязных нарах и десяток зэков нам в компанию. Дворянская татуировка на лице Олана явно будоражила местную блатоту, но форма поводырей остужала их энтузиазм. Нас, как и магов, не понимали, а поэтому боялись.

Ближе к полудню следующего дня конвой вывел нашу незадачливую парочку наверх, где мы предстали перед старшиной смотрителей и… директором нашей школы. Невысокого, довольно упитанного начальника мы видели не часто и уж точно никогда в такой ярости.

— Вы что удумали, птенцы безмозглые?! Бодаться с магами?! Идиоты! Я даже не знаю, какого наказания будут достойны такие тупицы. — Выплеснув в крике свою ярость, директор чуть успокоился. Его явно что-то заботило больше, чем наш проступок. — Так, ладно. В другое время оставил бы вас здесь на седмицу и еще месяц продержал в остроге школы, но сейчас не до этого. Марш в казарму и сидите там как мыши.