Феникс обретает крылья (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 59

— Убью, — простонал блондин.

— Я живучий, — легкомысленно сказал Тэдэр. — И на этот раз успел познакомиться с некоторыми своими родственниками, которые тоже привыкли за своих мстить. Сюда они, конечно, не явятся. Но вот покидать пределы планеты никому из вашей семейки я не посоветовал бы в случае моего убийства. Обратно не вернетесь. Ты еще ничего, здоровенный и не сильно страшный, наверняка найдут, куда тебя такого пристроить и кому продать. А вот эту страшную деву наверняка сразу же выбросят в вакуум, чтобы кошмары не снились. У нее такое выражение лица, детей пугать можно. Интересно, это врожденное? Может мимические мышцы полечить надо?

— Тварь!

— Да-да, так и есть, — не стал спорить Тэдэр и вырубил придурка.

Потом спокойно встал, полюбовался на лежащее в луже тело и пошел к кузнечику.

— Теперь он точно явится тебя убивать, — сказал Даниил, стоявший у входа.

— Так за этим и прилетели, — заметил Тэдэр.

— Броню не снимай. И подвески активируй, — велел десантник и отошел в сторону, пропуская Тэдэра.

Защитник сестринской чести все так же валялся в луже.

Снежка, обнаружившаяся в двух шагах от Даниила, была бледная и задумчивая, и ей пришлось сказать, что все хорошо, что так и надо было действовать, и что чем быстрее, тем лучше. Что именно быстрее, Тэдэр разумно уточнять не стал.

— Лишь бы они гостиницу не обстреляли с орбиты, — проворчал Дженке. — Остальное точно переживем.

— Тэдэр, зачем ты это делаешь? — спросила Снежанна, остановившись напротив парня, сидевшего на стойке ресепшен и с непонятным интересом рассматривавшего говорящую куклу.

— Что именно? — спросил он.

— Злишь этих… блондина того. Ты его унизил.

— А он меня почти убил в свое время, — довольно жизнерадостно заметил Тэдэр. — Считай, что я мщу.

Снежка громко фыркнула.

Тэдэр улыбнулся, соскользнул со стойки и, подхватив девушку под руку, куда-то ее повел. Вел довольно долго, петляя по коридорам и лестницам. И оказались они в итоге в мрачном помещении, провонявшемся рыбой и водорослями.

— Здесь не подслушают, — сказал Тэдэр, зачем-то оглянувшись.

— А? — удивилась Снежка.

— Лис еще вчера сказал, что нас наверняка подслушивают. Возможно, с целью выяснить точно, я это или не я. Впрочем, думаю, уже выяснили. Иначе тот блондин со сложным именем бы не появился. Он у них, наверное, самый нетерпеливый.

— Ага, — сказала девушка. — Но…

— Снежанна, мне здесь очень не нравится. И я хочу побыстрее отсюда убраться. И сделаю для этого все. Если нужно дразнить и злить этих придурков, я так и буду действовать.

— Это плохо закончится, — предрекла Снежка.

— Я знаю, — не стал с ней спорить Тэдэр.

И был он серьезным-серьезным. Совсем не похожим на того парня, который пел на сцене. Тот Тэдэр был излишне весел и привлекал девушек внутренним огнем, как светильник бабочек. А этот был надежным, уверенным и действительно знал, что делал. Осознанно рисковал. Осознанно старался унизить и разозлить. Так что говорить ему об опасности бесполезно.

И пытаться спасать бесполезно, скорее помешаешь.

— Ладно, — сказала Снежка. — Но если тебя убьют, я приду и плюну на твою могилу.

— Тогда я попрошу меня кремировать и развеять пепел, — оптимистично сказал Тэдэр.

— Болван, — невольно восхитилась Снежка.

Полежавший в луже блондин да и его родственники почему-то больше не появлялись и страшно мстить Тэдэру не спешили. Зато несколько раз мелькали люди, подозрительно похожие на замаскированных бородами вилаж, и кто-то попытался вломиться в «Цыпленка», но не смог справиться даже с отталкивающим полем, не говоря уже об открывании корабля.

Потом появились местные стражи порядка и стали требовать досмотра, но были отогнаны Паолой и предоставленными ею документами.

Обстреливать гостиницу тоже не рискнули, хотя последние живые работники из нее сбежали всего за три дня, предоставив гостям самим разбираться со своим питанием и куклами-горничными, тоже похожими на Лорел. Тэдэр даже этих красавиц заснял и отправил родственнице, чтобы впечатлилась и больше не поддавалась бабкиному влиянию.

Зато концерты проходили великолепно. Видимо, на планете хватало людей, которым местная аристократия давно успела надоесть, и они были рады приветствовать любого, кто умудрился щелкнуть ее по носу. На пятый день даже не хватило билетов для всех желающих послушать возрожденную легенду, и люди висели на ограждениях и окрестных деревьях, с которых было видно большой экран. А утром выяснилось, что в планетной сети появился еще более популярный ролик, на котором папаша требовал от великовозрастного сыночка, вывалянного Тэдэром в луже блондина, не трогать мерзкого музыкантишку, потому что его появление подозрительно. А блондин задирал нос и твердил, как попугай, о том, что его честь требует мести.

Ролик попытались запретить, удалить, но это только подстегнуло его популярность, и Тэдэр осознал, насколько сложны отношения между местным благородным сословием и неблагородным. Удивляло только, что никто пока не устроил революцию. То ли традиции мешали, то ли неблагородных не пускали в орбитальную оборону во избежание.

— Нехорошо, — задумчиво пробормотал Даниил, увидев ролик. — Папашу они могут послушаться. Даже несмотря на то, что об этом чудном разговорчике теперь не знает только ленивый.

Компания дружной толпой сидела в гримерке. Гримерка явно была маловата для всех, но зато здесь была гарантия, что никто не подслушает.

— Ничего, у меня есть идея, — отозвался Тэдэр, наигрывавший что-то минорное на акустической гитаре.

У него в голове толпились рифмованные строчки, но, к сожалению, все какие-то разрозненные и несвязанные друг с другом. Двустишья и четверостишья без начал и концов. И настроение этим обрывкам соответствовало. И очень хотелось что-то сделать, подтолкнуть, чтобы все сдвинулось с мертвой точки. И тогда либо эти обрывки рассеются туманом и оставят недопоэта в покое, либо наконец обретут начала, концы и смысл.

— Броня где? — мрачно спросил Лис, только что обнаруживший, что куртки на Тэдэре нет, да и нигде вблизи она не валяется.

— Не знаю, где-то забыл, — равнодушно отозвался Тэдэр, продолжая наигрывать.

— Ох, идиот, — почти простонал Даниил.— Сиди здесь, — велел грозно и куда-то умчался.

— Концерт скоро начнется, — сказала Снежка, посмотрев Даниилу вослед, и решила, что в случае чего лично удержит Тэдэра от выхода в коридор, не говоря уже о сцене, до того момента, как вернется Лис с курткой.

Но куртку Даниил так и не нашел, и куда она делась, никто так и не вспомнил. Поэтому Тэдэра почти насильно одели в летный комбез Лиса, уверили его, что красный цвет отлично сочетается с зеленой гитарой и вытолкали на сцену.

Впрочем, никто все равно не верил, что кто-то рискнет убивать Тэдэра прямо на сцене. Это было бы чересчур драматично.

Собственно, Тэдэр тоже не верил, что кто-то может настолько отчаяться, чтобы пытаться убить его на сцене. Не снайпера же они позовут. Семейные дела следует решать самостоятельно и глядя в глаза врагу.

Так что зачем ему постоянно напяливать на себя мешавшуюся броню, Тэдэр не понимал. Радовало только, что комбез Даниила оказался удобнее идиотской куртки. Видимо потому, что был немного великоват.

Зрителям музыкант в красном комбезе почему-то понравился. Они радостно приветствовали группу, иногда начинали подпевать и Тэдэра почти любили. Он это отлично чувствовал. Видел плывущую над толпой радость и колышущуюся оранжевыми языками огня веселую злость. Местами алым вспыхивала агрессия, но ни разу так и не переходила в неприятный фиолетовый, она или выгорала вспышкой, или превращалась в оранжевое пламя. И все это дышало и колыхалось в такт музыке, словно толпа стала одним живым организмом. Как по волшебству. По волшебству, которое сотворила группа, и в первую очередь барабанщик Дженке, хотя и без Тэдэра там не обошлось. И это было здорово и приятно, очень правильно.