Я - ведьма! - Лузина Лада (Кучерова Владислава) - Страница 80

Ей показалось, что напиток, юркий и быстрый, сам скользнул в ее гортань — он был вкусным, кисловато-сладким, как грейпфрутовый сок. И сразу захотелось спать.

Она успела почувствовать, что Иванна сунула ей в ладонь тяжелую рукоять пистолета, и увидеть сквозь пелену ее желтые, склонившиеся над ней глаза….

Артем отключился, едва лишь его тело положили на диван. Он успел услышать, как захлопнулась входная дверь, и усталость и облегчение накрыли его, словно теплое одеяло.

«А что с Аленой?» — пискнула мысль, но он трусливо отмахнулся от нее, зная, что она опасная и может ужалить. Потом. Потом, когда он придет в себя, он разберется во всем…

Он провалился в забытье без мыслей и чувств и лежал там до тех пор, пока кто-то упрямый и злой не затряс его, не разбудил криком, не вытащил на поверхность.

— Что случилось? — недовольно спросил он у Алены, намереваясь, прикрикнув на нее, нырнуть обратно в сон.

И в ту же секунду боль-ненависть-смерть вцепились в него тремя острозубыми драконьими челюстями.

— Сволота! Гад! Как ты мог?! Так! Со мной!!! — истерично орала его любимая, и он с трудом узнавал ее лицо и голос.

— Что случилось? — повторил он недоумевая.

Но вместо ответа в его висок ткнулась черная мордочка пистолетного дула с одним-единственным темным глазом, в то же мгновение ставшим сверкающим — желто-золотым.

Он умер, так и не осознав, что он сделал, и не узнав, что был убит за то, что не успел совершить.

Иванну разбудил долгий и требовательный звонок в дверь и ругающийся лай Рэтта. Подвязывая на ходу халат, она на автомате двинулась к двери. Размазанное сонное сознание пронзила острием мысль — ясная, словно серебряная шпага.

«Я убила его. Пусть и чужими руками. Я убила его!»

Она испуганно ощупала свое лицо, пытаясь определить, сколько же ей сейчас лет.

«Сорок? Пятьдесят? Шестьдесят?» — вспыхивали кошмарные цифры.

Посмотреть в зеркало было страшно.

«А почему я, собственно, должна постареть?»

Быть может, как и прошлый раз, судья признал справедливость ее возмездия?

Но ведьме почему-то верилось в это с трудом.

Звонок повторился.

С замиранием сердца Карамазова открыла дверь, ожидая прочесть свой возраст на лице гостя. Если это кто-то знакомый, он просто убежит от нее в страхе, если нет, скажет: «Здравствуйте, бабушка…»

На пороге стоял Сашок — громадный детина в костюме от Воронина.

— Привет, Карамазова! — по-приятельски бросил он. — Че так долго дверь не открывала?

Не ожидая приглашения, он направился в кабинет. Не похоже, чтобы он заметил в ней какие-то вопиющие перемены. Но Сашок вообще редко замечал кого-либо, кроме себя.

Мрачная, как ночь, ведьма последовала за ним. Сашок успел умоститься в гостевое кресло и по-хозяйски наливал себе в стакан коньяк.

— Ниче, что я без церемоний? Мы ж свои, правильно, Карамазова? Че ты такая взъерошенная? И выглядишь плохо. Я тебя, часом, не разбудил?

«Плохо выгляжу. Что ж, весьма корректная формулировка. Вопрос в том, насколько плохо?»

— Ты по делу? — отгоняя истерическое желание срочно кинуться к зеркалу, ведьма умостилась на ручку кресла и попыталась сосредоточиться на своем постоянном клиенте.

— Сама знаешь. Я за кививрой верой. — Рука его уже вытаскивала портмоне из кармана пиджака.

— «Qui vivra verra», — поправила Иванна. — И думать забудь об этом.

— Ты чего? — удивился он. — Я ж плачу!

— Ты уже подсел на это зелье, как на наркотик. И спрыгнуть не можешь. Предпоследней девушке руку сломал. А последнюю чуть не задушил, хорошо хоть она тебя лампой по голове огрела и сбежала.

— Откуда ты знаешь? — поразился Сашок.

— Я все знаю. В том числе и то, что следующую барышню ты точно уроешь ни за что.

— То есть как это ни за что! — искренне возмутился он. — Та последняя, Анжела, она ж забеременела и в ЗАГС меня потащила. Я женился на ней, как последний поц. А потом, когда ребенку годик стукнул, вдруг выясняется, что у него первая группа крови, а у нас с Анжелой — третья. Это она мне чужого байстрюка подсунула! Да за это ее и убить мало! — распалился парень. — А предпоследняя дура, которой я руку сломал, она ж меня обокрала. Десять штук из дома вынесла!

— Саша, — устало воззвала к его разуму Карамазова. — Ведь этого не было. Это только должно было случиться. Что должны были чувствовать эти девушки, с которыми ты провел одну ночь, а утром внезапно набросился на них с кулаками?

— Да я и забыл, что мы с Анжелой только ночь провели, — недовольно оправдывался он. — Я когда проснулся, думал, что мы уже два года как женаты.

— Вот именно, — укоризненно сказала Иванна. — Из-за злоупотребления «Qui vivra verra» ты регулярно путаешь настоящее с будущим. Я тебя предупреждала: видения кажутся абсолютно реальными, и потому прибегать к зелью нужно крайне осторожно. В случае особо трудного, мучительного, почти невозможного выбора.

— А ты считаешь, выбрать себе нормальную жену так легко? — обиделся Сашок. — Знаешь, сколько шалав сейчас за деньгами охотится? Замучаешься выбирать!

— Пойми, я придумала этот напиток для того, чтобы человек мог заранее увидеть и прочувствовать, что произойдет с ним на том или ином пути. Мог избежать грядущих ошибок. Ты познакомился с девушкой, выпил на ночь «Qui vivra verra» и узнал все, что у вас будет дальше. Если видишь: ничего хорошего, попрощайся с ней, и дело с концом. А не ломай им руки за то, чего они еще не совершали.

— Но ведь ты говоришь — будущее не корректируется.

— Да, — согласилась Карамазова, не понимая, к чему он клонит. — Разве только изменить исходные данные.

— Ну вот, — убежденно заявил Сашок. — И если в перспективе они собирались натворить столько подлостей, значит, они уже сейчас падлы и бью я их вполне заслуженно.

Ему нельзя было отказать в своеобразной логике.

— Короче, Саша, — жестко отрубила загнанная в угол ведьма. — Не дам я тебе зелье, и точка. Нельзя мне зло совершать. Я и так уже вчера…

«УБИЛА ЧЕЛОВЕКА! УБИЛА ЧЕЛОВЕКА! Я ПОСТУПИЛА ЕЩЕ ХУЖЕ, ЧЕМ ТЫ! Я УЖЕ ЕГО УБИЛА!»

— …напортачила, — окончила она хмуро.

«Вот почему ни одна ведьма не смогла стать бессмертной, — тоскливо подумала Карамазова, — слишком велик соблазн дарованной власти! Все рано или поздно воображают себя высшим существом, способным миловать и карать. А в результате просто сводят личные счеты».

Похоже, все ее чувства столь красноречиво пропечатались на лице, что их без труда прочел даже Сашок.

— Я не знаю, чего ты там натворила и кого пристукнула, — заявил он, явно не видя в том особой проблемы. — Но кививру, подруга, ты мне дашь, хочешь ты того или нет. Решай сама: либо по-хорошему, за положенную плату, либо… сама понимаешь.

Он встал и с решительным видом направился к одному из столиков, где стоял знакомый ему хрустальный графинчик с янтарной жидкостью в брюшке.

— Да он почти пустой! — разочарованно вскрикнул Сашок. — И на полрюмки не наберется!

— Сам же его и выдудлил, — парировала Карамазова.

Упрек был безоснователен — она прекрасно знала, что всю оставшуюся «Qui vivra verra» она вылила во флягу, которую…

«Не хочу сейчас об этом думать! Потом».

— Но у тебя ведь еще есть, правда? — Тон Сашка внезапно стал просительный и заискивающий. — Мне очень надо. Я вчера с одной девушкой познакомился. В библиотеке…

— В библиотеке? — оторопела Иванна. — Что ты искал в библиотеке?

— Как чего? Счастья! — вспыхнул Сашок. — Ресторанные телки мне уже поперек горла. А моя бабушка всегда говорила: порядочную девушку нужно искать в библиотеке. Вот я и пошел, и нашел. По-моему, это она!

От изумления Карамазова даже не нашлась что сказать.

— Короче, мне позарез нужна кививра вера. Я должен посмотреть, что у нас будет. Если уж и такая окрутить меня попытается, то…

«Точно прибьет», — подумала Карамазова. Но у нее не осталось чувств для осуждения Сашка. По сравнению с ней он был невинный младенец. Сашок, по крайней мере, честно ставил эксперименты на себе, не пытаясь убивать кого-то руками их сожительниц, предварительно напоив тех колдовским зельем.