Вороньи крылья (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 45

— Мальчишке? — зачем-то переспросила Нэмина.

Келен улыбнулся, тряхнул головой, убирая с лица волосы, и зло подтвердил:

— Да, мальчишке, парню, которому едва исполнилось девятнадцать лет. Умному, все хватавшему на лету, но всего лишь мальчишке, который не разбирался ни в дворцовых заговорах, ни в торговых сделках. Да оно ему и не нужно было. Он поклялся защищать остров, остальное его не касалось. Он так думал. Владетели Домов острова Рекан думали иначе. Они решили, что какому-то мальчишке, чье происхождение такая же загадка острова, как и происхождение красных рыб в его озерах, была оказана слишком большая честь. Что их сыновья более достойны высокой должности командира гарнизона Ворот Острова. Правителей убедили в том, что верить новому командующему нельзя, что он в любой момент может поднять бунт или податься в пираты, ведь у него ничего нет, ему нечего защищать, а верность для сына портовой шлюхи пустой звук, ведь только Великие Дома знают, что такое честь.

— И что? — спросила Нэмина, когда Келен замолчал и опять уставился на небо.

— Да ничего особенного. Мальчишку обвинили в сговоре с каким-то пиратом, тихо прирезали на охраняемой им стене и сбросили в море. Наверное, сочли его слишком опасным для своих планов. Тогда половина гарнизона разбежалась, побоялись повторить его участь, некоторые подались в пираты, некоторые вообще пропали, возможно, сбежать не успели или сбежали очень уж далеко.

Великолепно. Чудесная история о верности. Похоже, Келен любитель таких историй. Возможно сам сбежал из того гарнизона, или из какого-то другого. С него станется.

— Печальная история, — сказала Нэмина.

Келен согласно кивнул.

— Продолжение у этой истории гораздо веселее, — сказал Дару.

Келен лениво к нему обернулся и одарил очередной кривой улыбкой.

Дару ухмыльнулся в ответ.

— Дома полгода не могли поделить Ворота Острова. Плели интриги, кого-то даже убили, но в итоге командовать гарнизоном стал Адмах Беглеген, сын старшего советника одного из молодых правителей, — начал свой рассказ Дару. — Через год его поймали на том, что он пропускал на остров контрабандистов и наемных убийц. Сынку после этого отрубили голову, папашу отправили в ссылку. Потом еще двоих постигла похожая участь и одного кто-то прирезал в одну из ночей. Так прошло еще три года. Правителей стало на одного меньше и у оставшихся кардинально поменялись советники, кто-то из них под шумок опустошил казну, кто-то другой решил, что на солдатню, загорающую на неприступной стене, уходит слишком много средств и гарнизон окончательно распустили, оставив только охрану ворот. Зачем нужны солдаты на неприступной стене, она же неприступная? Еще через год какой-то лихой ватажник подорвал часть стены, провел свой флот в гавань и спокойно разграбил все, до чего сумел дотянуться. Дыру в стене заделать не смогли, то ли средств острова не хватило, а личные деньги на это давать никто не захотел, то ли не нашлось достаточно умного человека, знавшего как это сделать. Гарнизон срочно вернули обратно. Но так как, ни один из назначаемых в следующие два года командиров никакими талантами кроме происхождения не блистал, нашлись последователи ватажника и неприступная стена на данный момент напоминает проходной двор. Ее с десяток раз взрывали, раз пять брали приступом и один раз подожгли с помощью какой-то алхимической смеси. Думаю, правители давно разочаровались в своих советниках.

— Разве это имеет значение? — спросил Келен.

— Возможно, нет, но это не значит, что верность плоха сама по себе.

— Важно правильно выбрать человека, которому можно отдать свою верность, — добавила Нэмина.

Капитан хмыкнул.

— Интересно, каким образом? — язвительно спросил Келен. — Лучше быть верным себе. Самого себя обмануть сложнее, чем обмануться в других. Разве не так?

— Сам в это веришь? — ласково спросила девушка, которую люди с подобным мнением раздражали. — Если тебе никто не нужен, то и ты будешь не нужен никому.

Капитан улыбнулся и не стал спорить. Просто не стал. А если кто-то отказывается спорить, то переубедить его невозможно. Что-то ему доказывать все равно что бодать каменную стену.

Девушка вздохнула.

С ним бесполезно спорить. В его душе нет места для сомнений. Нэмине очень хотелось иметь хоть капельку этой уверенности. Тогда бы и для нее не имело никакого значения чужое мнение. Жаль только, что убеждения у него такие…

— Зачем ты здесь? — спросил Дару.

— Я дал слово, — ответил Келен и взял бокал.

— Кому?! — неподдельно удивился Дару.

— Себе.

Дару задумался и естественно понял, что задает не те вопросы.

— Какое слово? — зачарованно спросил он. Что-то ему этот разговор напоминал. Что-то стандартное. Вроде типовых ситуаций на переэкзаменовке нюхачей.

— Что больше никто и никогда не отберет у меня то, что я считаю своим.

— Что ты считаешь своим?

— Теперь это не имеет значения.

— Почему?

— Дару, ты все равно не получишь того ответа, который хочешь получить, — сказала Нэмина.

Напарник внимательно посмотрел на нее.

— Кто он такой? — спросил раздельно.

— Обычный смертный, — ответил Келен и тихо добавил: — Иначе все было бы по-другому.

— Я не думал что ты бог, — раздраженно сказал Дару. — Нэмина, кто он такой.

Девушка улыбнулась. Почему умные люди бывают настолько глупы? Или память плохая настолько, что он не помнит сказок, которые ежегодно рассказывают на празднике Первого дня. Ответы Келен повторил слово в слово, хотя вопросы и звучали немного иначе.

— Небесный Волк, — вздохнула девушка. — Синяя Луна, если ты не знаешь преданий старого народа. Синеокий Ворон из преданий Подгорного Берега. Продолжать?

Дару обдумал возможность воплощения в Келене преданий о происхождении одинокой луны, которая появляется только тогда, когда с ночного неба исчезают все звезды.

— Хочешь сказать, что его предали люди, ради которых он был готов умереть? Близкие родственники? Жадные до дедова наследства братья?

— Ради которых умер, болван, — сказала Нэмина. Она сильно сомневалась, что предали именно братья. Скорее учитель. Один из тех мастеров меча, которым отдают сирот. — Чтобы стать тенью, нужно умереть, неужели не ясно? Или у тебя память плохая? Не способен запомнить то, что слышишь ежегодно.

Напарник недовольно хмыкнул.

— Тогда что он здесь делает? — спросил Дару. — Бродил бы в одиночестве по небу.

— Он же тебе сказал. Он обычный смертный. Он не бог. Люди не могут быть абсолютно одиноки.

— Ах, да, — сказал Дару. — Значит он не пират с Золотого Острова. Те дружно считают себя воплощениями богов на земле.

Похоже капитан издевается. Или Нэмину дразнит. Или… Да какая разница?

— Я не пират, — сказал Келен. — Меня бы не приняли. Главы ватаг не любят слишком сильных бойцов. Боятся, что те покусятся на их место. Правильно боятся, кстати.

— Ладно, — смирился с ошибочностью теории, которую нянчил половину плаванья, Дару. — Значит ты получил то что хотел? — вспомнил, чем закончились блуждания Небесного Волка. Волк превратился в Синюю Луну. Которая на небе одинока. От нее даже звезды прячутся.

Хорошая на самом деле сказка. Правильная. Объясняет, что абсолютная свобода ничего не стоит. Свобода и независимость вообще имеют ценность только тогда, когда человек взаимодействует с другими людьми.

— Поменял, — выдохнул в бокал Келен.

Дару даже подпрыгнул. Ответа он уже не ждал.

— На что?

— На себя. Того кем я больше никогда не смогу быть. Иначе нельзя. Это называется взрослением.

Точно издевается, понял Дару. Издевается с серьезным лицом и верой в то, что говорит. Фальшь Дару бы почувствовал. А если не он, то Нэмина.

Талантливый человек.

Дару даже готов был признать, что отец Нэмины такому зятю обрадуется. Жители Подгорного Берега умнее реканцев. Они знают, что если брать в жены глупых женщин, даже мальчишки начнут рождаться глупцами. А если не хочешь отпускать дочь из семьи, постарайся найти ей в мужья мужчину без родовых обязательств, которого принять в свою семью будет не стыдно.