Я ненавижу тебя! Книга первая (СИ) - Осетина Эльвира - Страница 43

А Влад медленно исследовал ее тело своими руками через одежду. С каждым разом делая это все смелее и смелее.

А на следующий день, опять все повторялось.

Стоило Маше оказаться в коридоре, как Влад цеплялся к ней. Он придумывал ей новые обидные прозвища, высмеивал всю ее одежду, рюкзак и все его содержимое. Однажды он выпотрошил перед детьми ее рюкзак прямо на пол в коридоре и, найдя маленькую розовую резинку, устроил такой цирк, что Маша опять не выдержала и расплакалась.

Но самое отвратное было то, что Маша и слова против не могла ему сказать. Она словно входила в какой-то странный ступор, как только Влад начинал свой очередной концерт.

Вскоре все ее подруги-одноклассницы отвернулись от нее. С ней больше никто не дружил, никто не общался. Даже Варя, с которой они дружили, с первого класса, отводила взгляд,

Однажды Маша попыталась поговорить с ней об этом. Но Варя сказала, что боится попасть под горячую руку Лисовскому, и тоже стать изгоем в школе. С тех пор, Маша осталась совершенно одна.

Она думала о том, чтобы пожаловаться матери или отцу, но дома была ужасная обстановка из-за болезни бабушки, вот уже больше трех лет. Инсульт превратил ее практически в растение. Она никого не узнавала, ничего не понимала, ходила под себя, отказывалась от еды, иногда устраивала истерики и кричала, что ее пытаются убить. Чаще всего ее приступы случались ночью. Соседи несколько раз вызывали милицию. И родителям постоянно приходилось по нескольку часов объясняться с органами правопорядка о том, что бабушка больна и ничего не понимает. Однажды отца даже забрали в отделение и продержали там всю ночь. А на следующий день, Маша заметила в волосах своей мамы седую прядь.

И стоило Маше только подумать о том, чтобы заговорить о своих проблемах, как она видела уставшие и не выспавшиеся лица родителей и их потускневшие взгляды, и понимала, что просто не сможет их еще больше расстраивать.

А с каждым днем, чем наглее были прикосновения Влада, тем более жестокими становились его шутки над ней.

А учителя, словно не замечали того, что происходит. Однажды Маша решилась пожаловаться классной руководительнице. Но та, отреагировала совершенно не так, как того ожидала Маша:

– Как ты смеешь, говорить такое о Владе Лисовском! Его дед покровитель нашей школы, да благодаря ему, наша школа, будучи абсолютно бесплатной, считается практически лучшей в городе! А Влад, наш лучший ученик! И мы гордимся, что мальчик учится у нас! Чтобы больше я не слышала от тебя подобного вранья!

После этой отповеди, Маша вновь решила не ходить в школу. Но Влад опять пришел к ней домой. Он улыбался ее маме, говорил с ней о погоде. А когда остался с Машей наедине, то сдавил ее руку с такой силой, что Маша не сдержала слез, а затем прошептал на ухо:

– Если ты еще раз посмеешь не прийти в школу, то я не просто пожалуюсь твоим родителям, я настрочу целую петицию в «ГорОНО», и как президент школы, пожалуюсь на твоих родителей. Поставив очень жирное пятно на их репутации. Мать – преподаватель в престижном Московском ВУЗе не в состоянии проследить за собственной дочерью? Как же она тогда детей учит? Твоя мать вылетит с работы, как пробка из бутылки шампанского. Ты ведь этого не хочешь?

Конечно, Маша этого не хотела. И ее личный ад продолжился. Только вот теперь Влад не зажимал ее где-нибудь, когда она не ожидала, а требовал, чтобы Маша приходила к нему сама в те места, о которых он ей говорил.

Чаще всего это был пустой класс, после уроков. Влад закрывал его на замок и притягивал Машу к себе, жадно целуя в губы. А Маша в тот момент не могла сопротивляться. Она просто замирала и не знала, что ей делать.

А однажды, она вдруг поймала себя на мысли, что ждет его прикосновений так же сильно, как и ненавидит его словесных издевательств.

Ей нужно было, как то жить дальше, ей нужно было как-то умещать всю эту психологическую пытку в своем разуме. И она придумала себе сказку. В ней Влад превращался в чудовище, когда вокруг было много людей, но стоило им оказаться наедине, как он вмиг становился прекрасным нежным принцем. А Маша должна была найти тот самый «Аленький цветочек», чтобы расколдовать его…

Вот только она не знала, где его искать, а чудовище каждый день превращало ее жизнь в ад, из которого ей все сложнее и сложнее было возвращаться…

Глава 20

Герман смотрел на монитор в комнате охраны, наблюдая за не шевелящейся девушкой, вот уже больше пяти минут.

– Давно она там? – обратился он к подчиненным, продолжая смотреть на Мирову.

– Со вчерашнего дня, уже двенадцать часов, почти.

– Хм…

Герман прищурился и внимательно обвел взглядом всех мужчин.

– И кто ее вчера обыскивал?

– Мы все.

Герман приподнял брови вверх.

– Углубленный досмотр?

– Да, – ответил кто-то из мужчин.

– Хм…

Герман потер подбородок, и продолжил пристально смотреть в камеру.

– А Владислав Викторович, присутствовал?

– Да.

Это был очень важный вопрос, и Герман не зря его задал. Влад никогда не присутствовал на подобных обысках. Потому что всегда был шанс, что человек не виноват, а Лисовский с ним потом испортит отношения. Влад всегда действовал очень осторожно и хитро. Когда ему же выдвигали претензии, то он делал честные глаза и всю вину спихивал на своего начальника СБ. И Герман уже привык, что вся ненависть достается ему, а Влад постоянно ходит чистенький. Но в этот раз, Лисовский повел себя по-другому. А это значит, что либо он был уверен на все сто процентов, что девушка виновна, либо…

– И кто же напомнил Владиславу Викторовичу о том, что его гостей нужно обыскивать? – как бы между делом спросил он, прекрасно помня о том, что Влад наверняка будет искать «виноватых» уже после.

Лисовский ведь никогда не ошибается… А хорошими кадрами начальник СБ не любит разбрасываться.

«А девушка, так и не пошевелилась», – мысленно отметил он.

– Я-а, – несмело ответил Дмитрий, уже предчувствуя проблемы.

Герман еле сдержался, чтобы не хмыкнуть.

– Возьми ка Дима отпуск на пару недель, и надейся, что Владиславу Викторовичу просто будет не до тебя, и он забудет о том, что это ты его надоумил устроить личный досмотр.

– Но ведь я все делал по инструкции, – опешил парень.

– А тебя никто не в чем и не обвиняет, Дима, – ухмыльнулся Герман удивленному парню. – Это я тебе просто совет даю, как хорошему и исполнительному работнику, но ты, конечно, можешь им и не воспользоваться, дело-то твое, – и начальник СБ, тут же вновь переключил свой взгляд на экран, забыв о парне. Если мозг есть, поймет, а нет, значит и хрен с ним, слишком глупые люди ему в штате не нужны. – Давно она спит?

– Сразу же уснула после обыска, вроде и не просыпалась, – ответил уже другой охранник, сидящий за пультом возле экранов, рядом с Германом.

– Какие-нибудь приказы насчет нее Владислав Викторович отдавал?

– Нет, сказал ждать результатов от экспертов.

– Хм,… а стандартная процедура осмотра улик экспертами длиться примерно тридцать шесть часов, и это с учетом того, что Влад наверняка их «поторопил», – сам себе пробормотал Герман.

У Лисовских не было собственной лаборатории для экспертизы, они пользовались услугами лаборатории ФСБ. Те брали дорого, но надо отдать им должное, делали все очень качественно.

– Герман Львович, а что будет, когда от экспертов придет положительный ответ? В расход ее? – спросил все тот же Дима, который пока еще мялся у дверей не решаясь уйти домой.

Герман обернулся и все же не удержался, но хмыкнул.

– А ты так уверен, что результат будет положительным?

– А разве нет?

– Нет, – ответил Герман и повернулся, вновь уставившись в экран, на совершенно неподвижно лежащую девушку.

Герман всю подноготную о ней уже выяснил. И был на сто процентов уверен, что она чиста, как стеклышко.

Единственное чего он так и не смог выяснить, кто стер все ее следы и следы ее родителей до 1997 года. Какие только связи он не поднимал, но встречался лишь с пустотой. Целая семья, состоящая из отца матери и четырнадцатилетней девочки появилась в городе Новосибирске, словно из воздуха с поддельными документами. Причем документы были не такими уж и поддельными, а вполне настоящими.