Память пепла (СИ) - Тур Тереза - Страница 22

— Не врем! — возмутился Пашка, словно прочитав ее мысли. — Мы умалчиваем!

— Я все-таки хочу, чтобы тебя леди Бартон посмотрела, — покачал головой Феликс. — Или Рене Агриппа. Пульс частит.

— Пусть посмотрят, — согласилась Вероника.

Сына-целителя она изучила хорошо — лучше сдаваться сразу, без боя.

— Я распоряжусь, чтобы карету подали. А то ты со своим издательством только типографской краской дышишь.

— Не преувеличивай, — возмутилась Вероника. — Я гуляю с Фло каждый день. В отличии от очень занятых более важными делами троих сыновей! — и мать величественно сверкнула на отпрысков гневными очами. Хорошо получилось. Правильно!

Феликс уже был у двери, когда Вероника его окликнула:

— Постой. Ты сказал: Рене посмотрит. Я думала, что она — с Ирвином?!

— Так он отослал всех. Уже несколько дней как.

— И вы позволили?!

— Мам, это же учитель Ирвин, — закатил глаза сын. — Как можно не выполнить его приказы?

— Действительно! — проворчала Вероника. — Вот как можно не выполнить приказы больного человека…

…

— Миледи Бартон! Если добавить в нашу настойку иномирский препарат, то эффект усилится! Усилится в несколько раз!

— Рене, я понимаю, что вам интересно экспериментировать с иными технологиями, но эти лекарства — они просто вредны!

— Добрый день!

Целительницы вздрогнули от бодрого голоса, неожиданно раздавшегося у них за спиной.

Нахмурились. Поняли, кто их потревожил, открыв портал прямо в здание госпиталя, что было, в общем-то, не принято.

— Принцесса Тигверд! — поклонились они.

— Простите за беспокойство, но мне надо узнать о самочувствии целителя Ирвина.

— Я осматриваю его раз в день, — нахмурилась миледи Бартон. — Могу сказать, что он определенно идет на поправку.

— Замечательно, — жизнерадостно улыбнулась им Вероника Тигверд. — Госпожа Рене, я собираюсь проведать целителя Ирвина. Вы же не откажетесь составить мне компанию?

— Я? — Рыжеволосая целительница взглянула на начальницу, ожидая поддержки. Поняла, что этого не будет, вздохнула.

— Хорошо. Пойдемте, — и они шагнули в вечное лето волшебного острова.

— Разве вы все это время не скучали по Ирвину? — спросила у Рене Вероника.

— Конечно, скучала, — целительница спрятала в карман артефакт перехода, — Учитель очень дорог мне.

— Я понимаю — все эти имперские…правила, — вздохнула Вероника. — О том, кому что должно делать. Но за счастье все-таки надо бороться!

— Простите… Я…не понимаю…

Они оказались в доме. Вероника отметила безупречный порядок. Их дом стал…похож на того, кто в нем сейчас проживал. На Ирвина. Тихий. И…чистый.

Женщины долго искали больного по острову, пока не обнаружили главного имперского целителя на берегу моря. Мужчина сидел у самой воды. Издали казалось, что он как будто с кем-то разговаривает. Вероника подумала, что ему, должно быть, одиноко тут одному.

— Что-то случилось? — встревожился Ирвин, как только их увидел.

У Вероники отлегло от сердца. Целитель, пусть и похудевший, выглядел…собой. Лишь несколько седых прядей появилось в волосах.

— Добрый день! Мы переживали, — улыбнулась принцесса Тигверд.

Ирвин как-то грустно кивнул.

— Принцесса Тигверд попросила меня ее сопроводить, — добавила Рене, как бы оправдываясь.

— Пожалуй, я вас покину. Пауль еще не пришел окончательно в себя. Вы меня извините. Рада видеть, что вам уже лучше!

Вероника активировала свой амулет переноса, вспыхнуло радужное марево портала, и принцесса Тигверд, одарив оставшихся на берегу загадочной улыбкой, исчезла.

— Учитель… Я не понимаю! Принцесса Тигверд, она…

— Видимо, у нее действительно появились неотложные дела, Рене. Как дела в госпитале? Рене? Рене Агриппа! Рене….

Рене замерла. Девушка смотрела перед собой, туда, где одна лазурная волна лениво догоняла другую. На секунду Ирвину показалось, что девушка просто любуется пейзажем, но очень скоро он понял, в чем дело.

— Ия?.. — воскликнул Ирвин.

Но русалка, на секунду показавшись из воды, радужным сиянием морских брызг уже исчезла вслед за Вероникой.

…

Вероника была в восторге. У нее все получилось! Это было так замечательно — объединить влюбленные, робкие сердца…

Вернувшись домой, принцесса Тигверд почувствовала, что устала. Какой-то нервный получился день. Пашка, Тая, Милфорд, Ирвин, Рене… Надо все хорошенько обдумать! Привести мысли в порядок.

И она решила принять ванну. Как-то непреодолимо захотелось в воду! Наверное, это потому, что она увидела море.

Но не успела она подняться, как появился торжественный Джон Адерли:

— Миледи. К вам посетительница.

— Кто? — Вероника никого не ждала.

— Принцесса Ия — произнес Адерли загадочным шепотом и выразительно пожал плечами. Фло чихнул, в подтверждение его слов.

— Ия?

— Прикажете принять?

— Да-да, конечно.

Вероника растерялась С одной стороны, визит сестры морского владыки сразу после того, как она вернулась с острова что-то да значил. А с другой… Побаивалась она русалку, надо признать…

— Миледи… Миледи Вероника, принцесса Тигверд.

Русалка, стремительно вошедшая в гостиную, была прекрасна. Чуть зеленоватая кожа мерцала каким-то внутренним сиянием, а глаза…Как море! Во время шторма. Очень…сильного шторма. Вероника старалась туда не смотреть, таким гневным и решительным был взгляд Ии. Вместо этого она стала рассматривать платье гостьи.

Стройную высокую фигуру красавицы облегала ткань, одновременно напоминающая водоросли, чешую, морскую пену, и….и как же это было красиво! Жемчужины, ракушки, кораллы, все это извивалось кружевной вязью причудливых узоров по платью со шлейфом и длинным, белоснежным волосам. Воистину Владычица Морская, прекрасная Русалка из сказки. Залюбовавшись, Вероника не сразу осознала, что же ей говорят.

— Я бы настоятельно вас просила не вмешиваться в мои личные дела. И не заниматься сводничеством.

Вероника взвизгнула, не успев ответить. Вода была везде. Струи змеями опутали ноги, поднялся пар, стало трудно дышать.

— Ия! Но…Я…Я….Не понимаю…

Русалка вышла из себя и зашипела. На мгновение Веронике показалось, что в волосах у нее снова замелькали кентерберрийские змейки.

— Ты! Ты отобрала у меня одного муж-ж-ж чину. И сч-ч-читаеш-ш-шь, что можеш-ш-шь отобрать и другого?

— Ия?

— Ирвин — мой! Я не отдам его никому, слышишь! Ни тебе, не этой…рыжеволосой!

— Прости, — Вероника была просто раздавлена. — Прости, я не хотела ничего дурного. Я подумала, что… Я просто хотела, чтобы все были счастливы.

— Мы и были!

— А… Рене? С ней все в порядке? — холод пробежал по позвоночнику..

— Ничего я девчонке не сделала. Ирвин бы расстроился. Она же его… ученица? Или не только?

— Нет…нет!

Русалка исчезла, оставив после себя лишь фонтан соленых брызг, что еще долго шипели в потухшем камине.

Вероника попыталась сделать несколько шагов по мокрому полу, и схватившись за подлокотник, чтобы не упасть, без сил опустилась в кресло.

Она не знала, куда себя деть. Пожалуй, такой дурой преподавательница истории никогда в жизни себя не ощущала. Вот какая нелегкая потянула ее в сватовство?! Ей что — с издательством проблем мало? Или с защитой материнства и детства на уровне империи? Нет же! В свахи решила записаться! Дура…

В дверь гостиной тихонько заскреблись. В щелку просунулась толстая лапа. Потом нос. Фло с трудом втиснулся, наконец, целиком. Остановился. Понюхал воду. Фыркнул. И мужественно зашлепал к хозяйке прямо по мокрому полу — лизать заплаканное лицо и трясущиеся руки, заглядывать в глаза…

— Фло…один ты меня понимаешь…

— Неправда! Я тоже тебя люблю…И надеюсь, что понимаю. Я все-таки твой муж! Ника…Что с тобой, любимая? Я услышал. Страх. Потом боль…

— Ты…ты все время был тут! Я почувствовала…Ричард. Ты все слышал? Ричард…Ричард, я….Дура! Какая же я…дурра….