Аптека для души (СИ) - Щербинина Зоя "Jero3000" - Страница 6

— Яркие тона меня раздражают, — признался Драко. — А сегодняшнее задание? Вы его сделали?

— Да. Сходила в галерею и в зоопарк. Вы же загадали павлинов, — пояснила она, увидев недоуменное выражение лица Драко.

— А письма? — Тот чуть склонил голову.

— Я написала троим друзьям. Ваше письмо было четвертым.

— И как успехи с теми тремя письмами?

— Как вы знаете, мистер Теодор не отвечает, — ее губы тронула лукавая усмешка.

— А мистер Гарри и мистер Рон? Вы ведь им написали?

Драко не могу упустить возможности уколоть Грейнджер и, похоже, преуспел. Она вмиг съежилась, и глаза снова застила пелена слез.

— Я не знаю, где они. Вы же знаете, мистер Драко, друзья иногда не разделяют наших взглядов. Мистер Гарри и мистер Рон не поняли, почему я решила заняться этой библиотекой.

— Точно так же, как и мистер Блейз не позволяет мне спокойно посидеть дома, а заставляет ходить на собрания и заканчивать заниматься делами?

— Да, что-то вроде того, — Грейнджер повела плечом. — Вот только вам действительно нужна помощь с адаптацией, а вот я вполне хорошо себя чувствую. И мне становится лучше, когда я помогаю другим. А мои друзья решили, что я придумала себе новую войну.

— И потому вы решили завести себе новых друзей в обществе взаимопомощи?

Грейнджер отвернулась к окну, оставив вопрос без ответа. Драко вмиг стало неловко и он неуклюже поднялся из кресла-шара.

— Всего доброго, — бросил он и вышел прочь.

========== Апрель ==========

— Она меня с ума сведет! — выпалил Драко, упав в кресло в гостиной дома Забини.

— Нотту занятия помогли, — с лукавой полуулыбкой произнес тот.

— Я тебя умоляю! Это же Грейнджер! Рисуночки, песенки и книжки. Яркие кресла, напоминания на цветном пергаменте. И эта вечная присказка: «Мы все здесь друзья». Да она просто сама больна, а общество устроила, чтобы решать свои проблемы за счет этих бедолаг. Не очень-то хорошо, правда?

— Драко, тебе нужно просто поверить в то, что это сработает.

— Какой тебе интерес до того, чтобы я ходил на собрания к Грейнджер? Может, ты сам не прочь сходить в библиотеку? Так тебе никто не запрещает, иди. Сиди, как дурак, в этих разноцветных креслах, пей с Грейнджер чай, пой ей детские песенки, только не впутывай в это меня, идет?

— Драко, да тебя это задело! — Забини с азартом потер руки. — Смотри-ка, у тебя проснулся интерес к жизни.

— У меня проснулось раздражение, — уточнил Драко. — Чувствую себя домовым эльфом. Помнишь, как на четвертом курсе она пыталась насильно освободить их?

— Навязывала им свободу во всех смыслах слова, — Блейз рассмеялся.

— А теперь она выросла и переключилась на живых людей, — буркнул Драко.

— Странно, Нотт говорил, что она очень милая и отзывчивая. И симпатичная.

— Отстань, Забини. Ничего симпатичного в ней нет. Все та же Грейнджер.

Драко скривился, когда в мозгу непрошеным молоточком стукнуло воспоминание о ее слезах.

«Мой Бонни за морем, мой Бонни за океаном», — послышалось пение множества голосов. Однако наваждение пропало, стоило тряхнуть головой.

— Я все равно больше туда не пойду, — бросил Драко. — Я отплатил ей той же монетой.

— И что же ты сделал?

— Я спросил ее про Поттера и Уизли.

Блейз уставился на него так, словно Драко не какой-то Грейнджер насолил, а ему лично.

— Это низко. Даже для тебя.

— Эй, я серьезно не знал, что у них произошло. Если Грейнджер собрала этот клуб, ей стоило предвидеть, что подопечные рано или поздно могут спросить о ней самой.

— Кто угодно, Малфой. Но не ты. — Блейз покачал головой и смерил его долгим хмурым взглядом.

***

Драко был нечеловечески уверен, что Грейнджер не пришлет ему приглашение на следующее собрание общества и сильно удивился, когда в среду на карниз опустилась библиотечная сова.

— В конце концов, она может попросить больше не приходить на собрания, — вслух размышлял Драко, когда отвязал от лапы совы письмо. Теперь он сидел за столом и пристально смотрел на запечатанный конверт, словно он мог вспыхнуть от одного только взгляда. Забини оказался прав, не стоило давить на больное. В конце концов, Грейнджер пыталась помочь всем этим бедолагам. И не ее вина, что Драко был безнадежен.

Он не открыл конверт ни в среду вечером, ни в четверг, ни в пятницу утром. Поднявшись в комнату после обеда, он потянулся к конверту, но отдернул руку. Лучше подождать до вечера: если там просьба не приходить, это будет не так обидно, а если и приглашение… Что ж, он в любом случае не собирался приходить.

Чтобы избежать соблазна отправиться на собрание, Драко спустился в гостиную и сел в кресло. Родители, занятые своими делами, переглянулись.

— Драко, ты в последнее время сам не свой.

Мать отвлеклась от вышивки и с тревогой посмотрела на него.

— Благодарю, матушка.

— Я слышала, при библиотеке открыли клуб взаимопомощи, — осторожно продолжила она.

— Да, Драко, его ведет твоя старая знакомая, — Люциус отложил газету. — Она маггловских кровей, но теперь порядки изменились. Тебе стоит воспользоваться шансом показать нашу семью в лучшем свете, особенно теперь, когда нас оправдали. Я бы и сам не прочь сыграть эту роль, но мои годы… Я уже стар для политического театра.

Драко поморщился. Еще в прошлом году он согласился бы с отцом, но теперь что-то неуловимо поменялось. В памяти всплыла Грейнджер, ее отрешенный взгляд, слеза на щеке и дрожащие пальцы. Ей невозможно было лгать.

— Я подумаю над этим, отец, — Драко сдержанно кивнул.

К вечеру он вернулся в комнату и с удивлением обнаружил на подоконнике двух сов: библиотечную и огромную сипуху.

Конверт из библиотеки снова лег на стол нераспечатанным, а вот почерк на втором оказался до боли знакомым. Дрожащими руками Драко вскрыл конверт и принялся жадно читать.

«Здравствуй, Драко.

У меня все просто замечательно. И по большей части я обязан этим Гермионе. Это общество взаимопомощи стало для меня настоящей отдушиной. Она не осуждает никого и всячески ограждает от этого всех остальных — ты ведь уже заметил, что на собраниях не называют фамилий? Поначалу все происходящее казалось мне дурацким, я был в отчаянии. Но потом Гермиона помогла мне отпустить предрассудки, и я увидел жизнь. Я мог быть собой — без оглядки на мнение иллюзорных чистокровных предков.

Боюсь, я немного насолил Гермионе. Ради того, чтобы помочь мне, ей пришлось поругаться с друзьями. Поттер и Уизли настаивали, чтобы я покинул клуб и был отлучен от библиотеки. Но Гермиона слишком хотела мне помочь. Она восхитительная: милая и добрая, смешная в своей маггловской простоте, но умная и заботливая. Ты помнишь, мне с детства этого не хватало.

Не вздумай обижать ее, Драко. Я не прощу тебе этого. Теодор».

— Прости Тео, я ее уже обидел, — протянул Драко и взял со стола первое письмо из библиотеки. Из конверта выпал лист пергамента отвратительного оранжевого цвета. Грейнджер прислала приглашение после всего, что он ей наговорил. Похоже, она окончательно спятила.

Второе письмо было написано на самом обычном пергаменте.

«Дорогой мистер Драко. Сегодня Вы пропустили собрание нашего общества взаимопомощи. Ваши новые друзья очень беспокоятся, не случилось ли с Вами что-то серьезное. Пожалуйста, сообщите, что с Вами все в порядке. Я действительно волнуюсь. Мисс Гермиона».

Драко захотелось выть от безысходности. Тео оказался прав насчет нее.

«Уважаемая мисс Гермиона. Мне очень жаль, что я заставил Вас переживать, но, боюсь, я больше не смогу присутствовать на собраниях. Я слишком обидел Вас во время последнего разговора и подумал, что Вы не захотите меня видеть.

Еще раз примите мои извинения. Драко».

Он перечитал свой ответ три раза прежде, чем привязать к лапе филина. Конечно, не образчик дипломатической переписки и уж точно в подметки не годится отцовским посланиям, но надо же с чего-то начинать.

***

Ответ пришел на следующий вечер, когда Драко окончательно разочаровался в себе и успел утвердиться в представлении насмерть разобиженной Грейнджер. Только отвязав письмо, он вспомнил, что отправил послание на адрес библиотеки. Уж какой трудолюбивой ни была бы Грейнджер, вряд ли она ночует на работе.