Лабиринт (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 29

— Что ж ты, приехал, а поздороваться не подошел? Нехорошо, дорогой, очень нехорошо. Даже некультурно.

— Рустам, — Славик протянул руку для пожатия, но мужчина вдруг ее вывернул, раздался хруст и Славик со стоном присел. В тот же момент второй сцапал меня и, схватив за волосы, прижал к себе.

— Славик привел к нам сладкую, вкусную девочку, пахнущую ванилью.

Ублюдок демонстративно меня обнюхал.

— Лапы убери, мразь, — я дернулась, начиная чувствовать липкий холодок страха, ползущий вдоль позвоночника, особенно понимая, насколько беспомощен мой спутник, который так и стоял согнувшись, с вывернутой рукой, жалобно поскуливая.

Мужчина дернул меня за волосы сильнее, заставляя запрокинуть голову, и лизнул мою щеку.

— Очень вкусная. Шелковая. Что она такая строптивая, Славик? Необъезженная? Ты ее не просветил зачем она здесь?

Славик приподнял голову, морщась от боли.

— Марат, не надо. Она не такая. Она со мной… Она…

Рустам ударил Славика в солнечное сплетение, и тот, охнув, рухнул на колени.

— Пойдем, с Ахмедом поговоришь, малыш. О том, сколько бабла ты ему торчишь и о том, какая шикарная задница у твоей мамы. Ты ведь не хочешь, чтоб она расплачивалась за твои долги, Слава? Идем, родной. Ахмед заждался.

И, зажав его затылок толстыми пальцами, Рустам повел Славика за собой. Второй потащил и меня следом. Я попыталась вырываться, даже лягнула его каблуком по голени, но он сильно сжал мои волосы на затылке, заставляя застонать от боли:

— Не дергайся, соска, а то пойдешь в расход еще до часа икс. А приз не должен быть оттраханным и потасканным.

Славик, мразь. Так вот о чем ты по телефону говорил, сволочь. Вот куда ты своих моделек тащишь расплачиваться за фотосессию для журнала.

Нас не вывели в залу с гостями, а провели через стеклянные двери к лестнице внутри здания. Ублюдок успевал меня облапать за зад, подталкивая вперед по ступеням и приговаривая что-то на своем языке второму. Они оба раскатисто ржали.

Мне бы до сотового добраться, скинуть смску брату, но сумочку отобрали сразу же, и теперь она болталась на руке у Марата.

На втором этаже царила стерильная чистота, все блестело и сверкало от яркого света. Снова этот белый цвет. Настолько яркий, что от него слепит глаза. Музыка доносилась и сюда, но намного тише. Рустам толкнул одну из дверей:

— Добро пожаловать, дорогой гость.

Сделал пафосный жест рукой, приглашая нас войти, но когда Славик замялся, он втолкнул его пинком под зад и тот растянулся на белоснежном мраморе, проехав вперед. Меня втащили туда все так же за волосы, хотя я и не сопротивлялась, но ублюдку нравилось причинять мне боль. И когда я тихо постанывала, он всматривался в мое лицо и вытягивал губы, как для поцелуя.

В небольшой комнате, за круглым столом, на котором выплясывала голая танцовщица, сидели человек пять, тоже в масках. На коленях двоих из них извивались стриптизерши, сверкая бронзовыми телами и блестками в волосах. У них тут свое пиршество, аперитив. На столе полные бокалы, фрукты, сладости и кокаин.

Я старалась успокоиться. Сейчас Славик разберется с этим Ахмедом, и мы уедем. Все еще верила, что это какой-то дурацкий розыгрыш. Я не могла так по-идиотски влипнуть.

— Славик, малыш, так дела не делаются. Ахмед рассчитывал на тебя, дорогой. За все уплачено, ставки сделаны, а ты так меня подводишь. Или сам на девочку запал и пожадничал? Красивая девочка, согласен, — Ахмед дал затянуться стриптизерше своей сигаретой и ущипнул ее за сосок, — Так мы не жадные. Игрок ее отымеет и заберешь. Девочек никто не трогает, ты ж знаешь. Как зовут куколку?

Он перевел взгляд на меня. Из-под маски сверкнули черные глаза, а у меня мороз пошел по коже. В этом взгляде почти нет похотливого интереса, там лихорадочная жажда психопата. Жажда чужой боли и унижения.

— Дарина, — тихо ответила я.

— Марат, отпусти девочку, ты делаешь ей больно… А еще так рано для боли. Ахмед сначала хочет поиграть.

Пальцы на моих волосах разжались, и в тот же момент послышался звон разбитого стекла. Скорее похожий на хлопок. Резко обернулась и замерла, чувствуя, как сердце забилось где-то в горле. Я смотрела на одного из гостей. Судя по всему, он раздавил бокал, и янтарная жидкость пятном расползалась по белой скатерти, капая на пол. Когда голая стриптизерша хотела соскочить с его колен, он силой ее удержал, заставляя продолжать извиваться на нем. В тишине позвякивали цепочки на пышной голой груди, колыхающейся в такт ее движениям. Виски или коньяк тонкой струйкой стекали по ее обнаженной ноге.

Стриптизерша охнула, когда гость раздавил битое стекло, но двигаться не перестала. Я, не отрываясь, смотрела, как он перебирает осколки, пачкая кровью скатерть. На пальцы с таким знакомым кольцом-печаткой и на татуировку с вороном, исчезающую под манжетом черной рубашки. Не обращая внимание на порез, мужчина смотрел мне в глаза, и я почувствовала, как на бешеной скорости лечу в пропасть — я его узнала.

— Что такое, Зверь? — Ахмед перевел взгляд с раздавленного бокала на гостя и ухмыльнулся, — Тебе тоже девочка понравилась? Так мы попросим Славика, и он с тобой поделится после марафона, да, родной?

ГЛАВА 14. Дарина

Тишину прервал всхлип заплаканной стриптизерши, стоящей у стены с тарелкой фруктов на голове, в которую один из гостей метал маленький, остро заточенный нож. В этот раз он полоснул ее по щеке, и она, уронив тарелку, зажала ладонью порез. Тарелка разбилась и фрукты покатились по полу в разные стороны.

— Б*я, опять промазал.

— Нюхать меньше надо. Нарик хренов, — проворчал второй гость и, подобрав нож с пола, снова прицелился в девушку, — я тебя обыграю сегодня.

Ублюдок проклятый. Девчонка зажмурилась от ужаса, а я подумала о том, что я б ему этот нож в глаз всадила и прокрутила пару раз. Мразь.

Славик перевел взгляд на Ахмеда.

— Мы договаривались, что я не всегда смогу. Я же предупредил Гену. Ахмед, да возьми любую из этих телок. У тебя же полный дом бл**ей, и им уже уплачено. Кому какая разница.

— А мне твоя нравится, — заявил Ахмед и, подойдя ко мне, взял за подбородок, — такая нежная, молоденькая, дерзкая. Таких вкусно ломать. Вкусно выбивать из них непокорность. Обязательно потом ее себе возьму… на пару жарких ночей.

Я кожей чувствовала, что вот этому отвечать нельзя. Проглотить и молчать. Когда-нибудь у меня будет шанс дать сдачи. Обязательно будет.

— Вы не можете ее… Ахмед, не дури. Девчонка не в теме. Однокурсница моя. Вы не знаете, кто она… Она…

Славик не успел договорить, Макс стряхнул с колен стриптизершу и просто снес Славика с ног одним ударом кулака в голову. Рустам тут же склонился к нему и потрогал пульс. От неожиданности я вскрикнула, а Марат громко выругался матом.

Славик, казалось, не дышал, из уголка рта потекла тонкая струйка крови. Стриптизерша у стены заверещала и выбежала из комнаты, две другие жались к друг другу и наверняка молились, чтобы о них забыли.

— Твою мать. Зверь. Ты что, замочил его? — Марат расширенными глазами смотрел на парня. — У нас с его матерью еще дела вертятся.

— Да щеку прокусил или язык от удара, оттуда и кровь. Живой. Скоро оклемается. — Рустам посмотрел на Ахмеда и тот коротко кивнул, чтобы Славика унесли.

— Пусть отдохнет. Действует на нервы истерикой, как баба, — Макс потер костяшки пальцев, бросил на меня взгляд, полный ледяного презрения, и снова отвернулся.

Ахмед расхохотался, но глаза под маской оставались такими же страшными и холодными. Посмотрел на Максима, а я не смела даже вздохнуть, только перед глазами этот четкий удар и… нет, не от злости. От злости бьют иначе, и я уже видела Макса злым не раз. Славика именно вырубили, чтобы он не мог говорить дальше.

— Что-то ты нервный, Зверь. Пошли на улицу, воздухом подышим. Скоро игра начнется, вот там адреналин зашкалит. Я сегодня приготовил нечто особенное. Такого никто не ожидает. И все в режиме онлайн. На экране увидим в реальном времени — по всей лесопосадке камеры стоят.