Изнанка судьбы - Лис Алина - Страница 33

— Ну… он довольно сильный и известный маг. Пусть и со скверной репутацией. Кто вывел вас на меня и рассказал об Изнанке?

— Друг. Его зовут Терранс, — камешек в ладони мгновенно нагрелся так, что трудно было держать. В этот момент я, как никогда ранее, оценила предусмотрительность Терри, который не рассказывал почти ничего о себе.

Глаза Мори сверкнули. Уверена, ему хватит и имени. К сегодняшнему вечеру он будет знать о Террансе гораздо больше меня. А мне пора прекращать играть с огнем. Оставалась сотня вопросов о Блудсворде, но разговор повернул в опасную сторону. Не знаю, можно ли как-то повредить призраку, но следующим ответом я рисковала поставить под угрозу Рэндольфа.

— Думаю, можно закончить. Я узнала все, что нужно.

— Вы уверены? Разве вам не хочется узнать больше о возможностях и способностях Блудсворда? Или о слухах, которые о нем ходят?

— Ох… — у этого предложения был соблазнительный запах мышеловки. Чтобы понять, что такое Блудсворд и какую угрозу представляет для меня и моих близких, надо задать не меньше дюжины вопросов. А Кенрик Мори будет, обязательно будет спрашивать в ответ. Пока не узнает все. И только боги ведают, какими неприятностями это может обернуться для меня. Или для тех, кто рискнул мне помочь. — Нет, спасибо.

Мори больше не улыбался.

— Вы очень интересная девушка, Элисон Майтлтон. Это ведь о вас ходят слухи, что вы малость не в себе, страдаете припадками, общаетесь с космосом.

— Мы больше не обмениваемся вопросами, но я отвечу вам бесплатно. Да, обо мне. И не с космосом, а с призраками.

Он еще покивал, просчитывая что-то в уме. И сказал:

— Будьте осторожны, леди. Поговаривают, что граф черпает силу из человеческих жертвоприношений.

— А это правда?

— Желаете продолжить обмен?

— Нет, — я встала. — Спасибо за познавательную беседу, мистер Мори. Не смею больше отвлекать вас от работы.

Он поднес мою ладонь к губам и задержал в своих руках:

— Понимаю ваше недоверие, мисс Майтлтон. Но помните: я известен в Рондомионе не только как делец, который может узнать и достать почти что угодно. Я еще известен как честный партнер, который всегда выполняет условия сделки. Когда вам потребуется союзник, вспомните, что у вас есть много ответов, которыми мне бы хотелось обладать.

— Спасибо. Я не забуду о вас.

Мы вышли из лавки, и Терри издал громкий, протяжный выдох, как человек, который сотню миль тащил на плечах тяжелый мешок, а теперь наконец получил возможность сбросить его и отдохнуть.

— Терри, я сильно нам навредила? — жалобно спросила я.

— Нет, что ты, Элли. Ты была великолепна. Надо почаще тебя ругать, отличный эффект дает.

— Но я выдала тебя Мори!

— Это не страшно, — он хихикнул. — Даже забавно, как ты его запутала с этим «призраком».

— А ты разве не призрак?

— Тс-с-с, призраков не существует, Элли. Только никому не говори.

Глава 12. Роузхиллс

Франческа

Холодное зимнее солнце золотит верхушки окрестных холмов, рассыпается в снежном крошеве сияющими самоцветами. Кустарник, подаривший имя этой долине и окрестным холмам, торчит по склонам колючим частоколом. В наготе веток, лишенных зелени и цветов, мне чудится что-то скорбное. Ветер теребит остатки пожухлой листвы.

А низину заливает сумрак. Туман разметал над ней грязно-серые пряди, как ошметки гигантской паутины, и солнечные лучи съеживаются, отступают, брезгуя соприкасаться с влажными липкими нитями.

Чаша долины — полное теней озеро в окружении позолоченных солнцем холмов. Мрак вздыхает и плещется, точно жаждет, но не может выбраться из берегов. Под пеленой тумана и толщей сумрака покачиваются искореженные силуэты.

Они привлекательны и омерзительны, как бывает привлекательным и омерзительным только подлинное уродство.

— Это случилось здесь, — говорит Ламберт. — Вон у того дерева.

То, что он назвал деревом, больше похоже на воплощение ночного кошмара. Белесые лианы, ствол, как вздутая плоть в коросте цвета спекшейся крови, гнилостно-зеленые цветы и разбухшие алые почки, похожие на напомаженные, непристойно приоткрытые губы.

Десять лет назад там рос бук. В его тени прятался алтарь, на котором умер тот мальчик — Терри.

— Роузхиллс непохожа на искаженные земли, оставшиеся после Заката богов. Здесь нет инферно. И все же это место отмечено Хаосом. Вы не поверите, леди, но еще десять лет назад тут была прекрасная долина. Вся в зарослях жасмина и диких роз.

Он мог бы не убеждать меня. Я помню.

Помню, какой была долина десять лет назад. И помню, как небо стекало потоками раскаленной лавы, как вспухала, чавкала и вздрагивала земля, жадно пожирая кустарник, тела и даже себя самое…

— Тан Фианнамайл долго пытался узнать, что случилось в тот день. Мы опрашивали деревья, скалы и даже людей. Никто не знает всей правды, но всему виной человеческие маги. Из тех, что служат Хаосу в надежде получить больше силы. Людская глупость и жадность не ведает пределов.

Мне нечего возразить на эти слова, потому что он прав.

— Мы не знаем, как им удалось сотворить такое, — продолжает Ламберт. — Мы не знаем, как и почему Рэндольф и его побратим Терранс оказались здесь и что случилось с ними позже. Но нынче никто из фэйри по доброй воле не сунется на искаженную Хаосом землю.

Я прикрываю глаза. В ушах истошный крик «Терри-и-и!», и на лице я снова ощущаю раскаленное дыхание смерти.

Никто не знает, что же случилось на самом деле в тот день.

Никто.

Даже я.

— Как же вы там оказались?

— За мной гнались кровники из клана Присягнувших Огню. Они преследовали меня всю ночь и загнали ко входу в долину. Я был безоружен, изранен и не надеялся уйти живым. Все, чего мне хотелось, — забрать с собой хотя бы нескольких врагов, чтобы Присягнувшие Огню надолго запомнили, как умирают фэйри Гэльских холмов. Поэтому я спустился в долину. Большинство из них не рискнули последовать за мной. Но один все же решился…

Он замолкает. Порыв ветра доносит со дна котловины сладковатый запах гнили.

— Мастер-воин, лучший мечник клана. Высокий, почти как ваш лорд-Страж. Он носил доспех с шипованными наручами, а его фламберг испил немало крови моих сородичей, — Ламберт стискивает зубы. — Я боялся, что он отступит, но он был самоуверен. Испарения в долине дурманят разум. Все было словно во сне. Не знаю, как мне удалось добраться так далеко, но он настиг меня на холме у алтаря. Я запнулся, упал и почувствовал, как ноги оплетают травы. Помню свист стали над ухом. И крик, — он содрогается. — Никогда не слышал, чтобы живое существо так кричало. Последнее, что я помню, — лиану, прорастающую сквозь мое тело. Это было так отвратительно и противоестественно, что я потерял сознание.

В тени оплавленных каменных глыб на дне долины заметно шевеление. Мелькает тускло поблескивающее хитином тело — жвалы, тонкие многосуставные конечности, налитое похожей на гной жидкостью брюшко. Омерзительное зрелище, от которого невозможно отвести взгляд. Я давлю подкатившую к горлу тошноту и как заколдованная слежу за тем, как гибкое тело исчезает в расщелине.

— В чувство меня привела боль. Такая, словно с меня живьем сдирали кожу. Рядом что-то хрустело и чавкало. Я нащупал фламберг врага и отсек лиану. Вросший в мое тело кусок продолжал шевелиться. Я чувствовал, как он тянет из меня силы.

Ламберт расстегивает несколько верхних пуговиц и сдвигает край рубахи, обнажая бледную кожу. От шеи по плечу тянутся два ряда симметричных коротких шрамиков. Как стежки, сделанные неумелой швеей.

— Это — навсегда, леди. Их нельзя убрать даже магией. Я дернул, и потемнело в глазах. Подумал, что снова потеряю сознание, но желание избавиться от этой мерзости было сильнее боли. Выдирать ее было все равно что самому себе вырывать ногти. Позже целитель клана сказал, что я поспешил. Нужно было вынести лиану на себе, дождаться, пока она ссохнется. Не осталось бы шрамов. Обитатели Роузхиллс не живут долго вне долины.