Джек Мэггс - Кэри Питер - Страница 36

Мистер Бакл ответил не сразу.

– Мое имя?

– Да.

– Где?

– Где? – необдуманно переспросил Тобиас. – Вы собираетесь торговаться со мной, сэр?

– А почему бы мне не поторговаться с вами? – с дрожью в голосе от обиды возразил бакалейщик. – Вы заставили меня нарушить закон.

– Ваше имя будет на обложке, над названием книги, – объяснил Тобиас Отс, снизив тон. – Я напишу так: «Моему другу Перси Баклу, Литератору и Покровителю искусств, без чьей помощи эта книга никогда бы не была написана». Ну, как? Правда, красиво?

– Когда меня крестили, то назвали Персивалем.

– Да, да, Персиваль. – Тобиас положил руку на костлявый локоть бакалейщика. – Я зайду к вам вечером. Вы к тому времени все ему расскажете. А текст посвящения я напишу и дам вам, чтобы вы заранее ознакомились с ним. Потом мы вместе все обсудим.

Перси Бакл позволил ему проводить себя сначала до двери гостиной, а затем хозяин заботливо помог гостю спуститься по ступеням парадной лестницы на тротуар.

Наконец Тобиас Отс тихо запер за ним дверь на засов. Наведавшись в кухню и убедившись, что миссис Джонс еще не вернулась, Тобиас снова запер дверь кухни и поспешил наверх к Лиззи.

Глава 37

Мистер Бакл не расстался с привычками и манерами мелкого торговца. Обычно он был скромен и порой даже подобострастен. Теперь же, узнав о том, что Мэггс не только заточил в темницу Мерси, его «Доброго собеседника», но и завладел его письменным столом, он не на шутку разгневался. Негодование подогревалось еще и тем, что он не мог выразить его из-за запрета на любой вид общения с прислугой.

Он внимательно присматривался к Мерси, ища каких-либо следов насилия, и хотя ничего не обнаружил, все же не успокоился.

– Садитесь на оттоманку, – предложила ему Мерси.

– Я постою, большое спасибо. Мерси отложила вязание.

– Я не устала.

– Сидите, – строго приказал ей мистер Бакл.

А потом, сложив свои грубые рабочие руки на груди, он прислонился к стене и стал ждать обещанного визита Тобиаса Отса.

Вскоре, слава Богу, послышался звонок у парадной двери, а затем голоса и шаги Констебла по лестнице. Когда шаги приблизились, Перси Бакл тоже сделал несколько нетерпеливых шагов к двери кабинета, но был грубо отодвинут в сторону Джеком Мэггсом, который первым заговорил с вошедшим лакеем, а ему, Перси Баклу, хозяину дома, пришлось молча созерцать взмокшую спину вора-грубияна. Мэггс, узнав, что в дом пожаловал доктор, чертыхнулся и, вернувшись к хозяйскому столу, самому хрупкому предмету мебели в кабинете, беспощадно ударил по нему кулаком.

Мистер Бакл понял, что ему остается делать вид, будто этой безобразной выходки просто не было в его доме.

– Это доктор Крон? – спросил он у лакея.

– Нет, сэр, – ответил Констебл и, как положено опытному лакею, сделал вид, будто не замечает накаленной атмосферы в комнате. – Это не доктор Крон. Джентльмен говорит странно, а имя его я не расслышал.

– Тогда скажите, что меня нет дома…

– Примите его, сэр, – вмешался Джек Мэггс. – Никто не должен думать, что между нами что-то произошло.

– Принять его! – Голос мистера Бакла поднялся до визгливого крика. – Вы впадаете в панику, стоит кому-нибудь из нас сказать другому хотя бы единое слово. Чего ради я должен кого-то принимать?

Мэггс, игнорируя мистера Бакла, обратился прямо к Констеблу:

– Вы войдете сюда вместе с ним. Проследите, чтобы никто не нарушил наших планов.

– Констебл останется с Мерси? – предположил мистер Бакл.

– Идите вместе с вашим хозяином, – продолжал распоряжаться Мэггс, обращаясь к Констеблу. – О Джеке Мэггсе никто не должен упоминать.

Мерси Ларкин делала вид, будто ей безразличны эти раздраженные пререкания, однако от мистера Бакла не ускользнуло ее притворное безразличие и то, что она пыталась скрыть его чрезмерным вниманием к своему рукоделию. Мистер Бакл понял, что ей стыдно за него. Рассерженный и униженный, он покинул комнату вместе с Констеблом.

Гость оказался весьма странной личностью: тучный, в камзоле эпохи Регентства, он стоял спиной к холодному камину, широко расставив ноги и прижав к животу большой саквояж.

Мистер Бакл направился к нему с протянутой для пожатия рукой.

– Перси Бакл, эсквайр, к вашим услугам, – представился он.

– Отпустите его.

– Простите, сэр?

– Лакея. Пусть уходит.

– Возможно, он понадобится…

– Пусть уходит. Вон! Вон!.. – Доктор повысил голос и тут же замахал руками, требуя тишины. Констебл осторожно широкими шагами, как диковинная длинноногая болотная птица, попятился назад.

– Эй, послушайте, – не выдержал Перси Бакл, которому надоело, что его все время отодвигают в сторону. – Я с болью воспринимаю то, что происходит в моем доме.

– С болью? – Доктор ткнул мистера Бакла в бок своим коротким квадратным пальцем. – Я сделаю вас по-настоящему больным, сэр. На улице Грэйт-Куин-стрит эпидемия, а я здесь, чтобы принять экстренные меры и помочь вам всем избежать катастрофы.

Глава 38

Вскоре Эдвард Констебл был снова вызван в гостиную. Теперь в ней горели всего две свечи вместо шести. Они стояли в дальнем конце комнаты возле зашторенного окна, и в гостиной было так сумеречно, что лакей едва разглядел гостя. Затем из глубины хозяйского кресла раздался незнакомый чих.

– А, вот где вы. Принесите мне хороший кусок чеширского сыра и стакан портвейна.

– Я не уверен, сэр, что у нас есть чеширский сыр. – От мерцающих свечей лицо гостя казалось гладким, как у восковой фигуры. – Но, кажется, есть очень хороший «глостер».

– Это ваш единственный лакей, мистер Белт?

– Бакл, сэр, – поправил гостя хозяин, встав со стула, стоявшего рядом с креслом.

О, пожалуйста, не стойте перед ним.

– Мистер Бакл, у вас один лакей? Сядьте, сядьте, мистер Бакл.

– Нет, у меня два лакея.

– Тогда пришлите мне второго, – сердито выкрикнул доктор. – Этот мне совсем не нравится.

– О нет. Не стоит заходить так далеко.

– Пришлите его мне. Я все равно должен видеть их всех.

Констебл, уже стоявший минут пятнадцать, приложив ухо к двери, тут же позвал мистера Мэггса занять его место в гостиной, хотя сам не понимал, для чего это доктору понадобилось.

– Что-то здесь не так, – заметила Мерси. – Если ты при нем, Эдди, зачем ему еще мистер Мэггс?

– Он из тех, кого называют: «господа с причудами». Богат, да не отесан.

Мэггс повернулся к Констеблю:

– Выгляните-ка на улицу.

– Зачем? Чего я там не видел?

– На улицу, черт побери! Может, там кто-нибудь болтается неспроста.

– Вас не слишком обременит… – Констебл чувствовал, как у него перехватило горло от волнения, – …закончить вашу просьбу таким словом, как «пожалуйста»?

Беглый каторжник посмотрел на лакея тяжелым, но понимающим взглядом.

– Пожалуйста, – промолвил он.

Констебл, готовившийся увидеть на лице Мэггса иронию или насмешку, не увидев их, тут же молча вышел под мелкий ночной дождик, чтобы увидеть проститутку с плетеной кошелкой и мальчишку с фонарем, сторожившего чью-то лошадь. Вернувшись в дом, Констебл так же неслышно на цыпочках поднялся по лестнице, минуя гостиную. Он встретил на лестничной площадке Джека Мэггса, который прятал в свой высокий башмак грубой работы нож.

Когда Констебл рассказывал ему, что он видел на улице, Мэггс, стиснув зубы и спрятав глаза под нахмуренными бровями, внимательно выслушал его.

– Очень хорошо, – коротко сказал он и вернулся в кабинет хозяина. Здесь он вынул из ящика стола листы писчей бумаги, а затем, свернув их в трубку и перевязав тесьмой, сунул во внутренний карман камзола.

– Если делать, – промолвил он, – так побыстрее.

Мерси взмолилась не запирать ее в кабинете. Она крестилась и, поплевывая себе на ладони, поклялась, что не выдаст его.

В конце концов оба лакея поспешили вниз по лестнице, прыгая через две ступени, забыв запереть Мерси в комнате хозяина. Когда они опять оказались в темной гостиной, Констебл с трудом справился со своим сердцем, так отчаянно оно колотилось. Он сразу различил во тьме бесформенную фигуру доктора, напоминавшую спутанный клубок шерсти. Он поднялся с кресла и сразу же протянул руку к Мэггсу. В руке что-то блеснуло.