Время увядающих лилий (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 51

— Я, королева Франции, приказываю! Сложите оружие и кровь не прольётся!

Пусть мало кто готов был вот так вот бросить мечи, но слова какой-никакой, а королевы, они снижали боевой дух, вносили сумятицу, заставляли хоть немного, но засомневаться в том, стоит ли так рьяно выполнять приказы отсутствующего короля при присутствующей королеве. Уже не просто бессильной затворницы, а той, на стороне которой бьётся не одна сотня умелых солдат, ничуть не уступающих защитникам Амбуаза.

Разве что королевским гвардейцам было плевать и на окрики Анны Бретонской, и на то, что атакующие их швейцарские наёмники — а их быстро познали по ругательствам, возгласам командиров и манере боя — являлись очень опасным противником. Гвардия на то и гвардия, чтобы драться даже в самых сложных условиях. Только вот далеко не весь гарнизон был гвардейским… это в конечном итоге и решило исход противостояния. Час. Именно столько времени потребовалось, чтобы остатки швейцарцев полностью завладели Амбуазом. Оставалось лишь покинуть это место. И пока Марк Штайгер носился туда-сюда, злобно рыча на истово разграбляющих замок своих солдат, Диего де Фуэнтес вошёл в спальню дофина, где Анна Бретонская пыталась хоть как-то успокоить перепуганного донельзя сына.

— Ваша Светлость, времени почти нет, — поклонившись, напомнил тамплиер. — Скоро беглецы доберутся до ближайших замков, а там верные вассалы вашего мужа. Им не понадобится много времени, чтобы, собравшись вместе, примчаться сюда, в Амбуаз.

— Я послала Манон, кормилицу моего мальчика, собрать его одежду и немногие любимые вещи… Вот и она, — Анна Бретонская бегло взглянула на запыхавшуюся от быстрой ходьбы и веса груды вещей женщину. — Манон! Одень дофина, мы уезжаем в Ренн.

— Я пришлю сюда пару швейцарцев, они помогут с вещами. И вновь скажу, чтобы вы поторопились, Ваша Светлость. Каждый миг промедления — усиливающаяся возможность для слуг Карла Валуа поймать вас и вашего сына.

Убедившись, что слова пошли и до ума и до сердца герцогини, Фуэнтес покинул комнату, чтобы решить ещё несколько важных дел. Но меньше чем через полчаса за ворота Амбуаза выехали первые наёмники. Им предстоял изматывающий путь до Ренна, во время которого нельзя было жалеть даже людей, не то что каких-то лошадей. Впрочем, последних было запланировано сменить далеко не единожды. Диего де Фуэнтес позаботился и об этом тоже.

Глава 8

Папская область, Палестрина, февраль 1494 года

В отличие от битвы при Реджо-Эмилии, сейчас я предпочёл находиться поближе к левому флангу, скажем так, на «резервном командном пункте», уступив основной герцогу Мантуи. Управлять всеми нитями битвы мне всё едино не получится, помешает желание командующего венецианской армией быть «первой лягушкой на болоте», а находиться рядом и не потыкать его носом в некоторые ошибочные решения… Просто не удержусь.

Почему так? Продавив основной план предстоящего сражения, я понял, что мантуец находится на грани кипения, то есть планирует в дальнейшем решать сам, считая, что и так достаточно уступил мне, имеющему под своими знамёнами войск заметно меньше, нежели он. Тот же факт, что венецианцы как бы… не совсем его личное войско, он, согласно особенностям психики, вывел за скобки. Следовательно, лучше уж временно отойду чуть в сторону, полностью сохранив за собой управление левым флангом и большей частью артиллерии. Моими же глазами и, в случае необходимости, голосом, будет Сальваторе Эспиноза, находящийся как раз при Франческо Гонзага. К тому же при нужде переместиться с левого фланга в центр — дело не столь сложное и долгое.

Странноватое было выбрано построение для битвы, откровенно то говоря. Несколько отрядов лёгкой конницы в авангарде — это нормально и понятно, особенно учитывая, что конницы было более чем достаточно. А вот по сути два больших отряда пехоты на левом и правом флангах при почти полном отсутствии пехотного центра… Мда. Дыра? Вовсе нет, ведь с небольшим смещением вглубь располагалась вся тяжелая кавалерия с добавлением лёгкой конницы, что вроде как и давало необходимую устойчивость общей конструкции. Только вот, исходя из расстановки сил, лично мне пришлось отказаться от действительно сильных батарей по центру. Конница без пехоты — это не то, что мне хотелось бы видеть, а чрезмерно рисковать своими людьми я не собирался. Венецианские же орудия были не столь продвинутые, как находящиеся у нас, Борджиа. Причина то понятна, но… Иными словами, герцог Мантуи решил сам себе создать определённые проблемы, чтобы потом героически их преодолевать. Его право… его же головная боль.

Французы же на сей раз явно хорошо подготовились. Авангард так, больше для порядка — минимальное количество конницы, явно неаполитанской, чтобы только проводить разведку и на некоторое время задержать уже наш авангард. Сдаётся мне, что маршал Луи де Ла Тремуйль не может не отслеживать ситуацию среди неаполитанцев, а следовательно вполне мог пронюхать про доставленное письмо и обещания от меня. Доверять после этого тем, кто уже отметился переходом на другую сторону и вообще не имеет сильной заинтересованности рисковать жизнью ради интересов Франции… Не тот это человек, совсем не тот. Не удивлюсь, если загонит неаполитанцев в резерв и будет применять очень осторожно

Зато за авангардом находилось мощное построение швейцарских наёмников, по флангам подпираемое и оберегаемое отрядами французской конницы. Похоже, именно на наёмников будет сделана основная ставка как на главную ударную силу, вполне способную накрутить хвосты венецианцам, да и нам доставить большие проблемы. Репутация и боевые возможности швейцарцев тут всем известны и их заслуженно опасаются. Мне ещё сильно повезло, что при Реджо-Эмилии этих бравых вояк не было!

— Сейчас начнётся, — процедил Мигель, покамест не отправившийся к конной части войск под знамёнами Борджиа, которой должен был командовать. — Я не сомневаюсь в нашей победе, Чезаре, но потери могут быть тяжёлыми.

— Знаю. Потому и хочу с самого начала забросать их бомбами и опалить огнём из аркебуз до такой степени, чтобы отогнать от нашего фланга. Пусть венецианцев пощиплют, а то герцог Мантуи раздулся от важности до такой степени, что стал напоминать павлина, распустившего свой пышный хвост.

Смех Бьянки и кривая ухмылка Корельи, который был куда более озабочен предстоящей битвой, нежели наша подруга, уже уверившаяся в благополучном исходе..

— Мы не знаем, что с неаполитанцами.

— Думаю, французы тоже этого не знают, — парировал я. — Даже если они и не воспользуются сделанным им предложением, то в любом случае король и его полководцы просто не смогут им сколь-либо доверять. А опасаться, что в любой момент часть твоего войска покинет поле боя или и вовсе перейдёт на сторону врага… Мы уже доставили им большие проблемы, Мигель.

— Посмотрим.

Это точно, лично я буду именно смотреть за происходящим, вооружившись подзорной трубой, а также готовностью отдавать приказы своим войскам и советы венецианским. Послушают или нет, это ещё вилами по воде писано, но моё дело озвучить, а там пусть герцог Мантуи сам думает.

Началось… Мигель уже удалился поближе к коннице, собранной по большей части из вассалов Святого Престола, союзных Борджиа — то есть всем этим Чибо, Фарнезе, Пикколомини и прочим — когда авангард противника решился прощупать позиции нашей армии. Слабо так прощупать, неуверенно. Хватило нескольких залпов выдвинутых в авангард конных арбалетчиков, чтобы неаполитанцы резво так развернулись и дали стрекача на зависть любому вспугнутому зайцу. И это хорошо, потому как показывало их категорическое нежелание ввязываться в серьёзный бой.

Только неаполитанцы и швейцарские наёмники — две большие разницы. Именно швейцарцы в своём плотном строю двинулись вперёд… с упором на атаку нашего правого фланга, над которым развевалось знамя Сфорца. Почему? Для убедительности, однако! В центре знамёна Венеции и герцога Мантуи. Слева — красный бык Борджиа и алый крест Ордена Храма. Ну а слева — знамя Катарины Сфорца, Львицы Романии. Сама герцогиня была там, хотя собственно её солдат там практически не наблюдалось, а те, что всё же присутствовали, по факту исполняли роль всего лишь личной охраны столь ценной лично для меня и всего рода Борджиа союзной персоны.