Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Спасти Советский Союз (СИ) - Баксаляр Илья Николаевич - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Умные глаза Андропова с сочувствием смотрели на меня.

– А кто мог спасти меня?

Он долго молчал. В его глубоких глазах читалась тоска, беспросветная бездна отчаяния и безнадежности. Но вдруг Андропов ожил.

– Был только один человек способный вылечить тебя.

– Кто это? – осторожно поинтересовался я.

– Я не любил этого человека. Не знаю, почему, но не любил, хотя в глубине души уважал и даже завидовал его способностям, уму и таланту организатора.

– Кто же это?

– Наш счетовод, – ответил Андропов.

– Какой счетовод?

– Извини, забыл, так мы звали его между собой за глаза. Он умел складывать, вычитать и умножать в уме четырехзначные цифры, поэтому мы в шутку звали его счетоводом. За доли секунд производил в уме такие сложные расчеты, что все просто диву давались.

– Так кто же это? – нетерпеливо спросил я.

Но в это время порыв ветра отнес дух Андропова очень далеко, и я не смог его догнать. Жаль, что я не узнал имени того, кто мог спасти мне жизнь и сделать людей счастливыми. Нелепая случайность прервала столь важный для меня разговор.

Я плыл дальше на белом облаке в неизведанную даль, изредка поглядывая вниз. Вспомнились последние месяцы моей жизни. Танки вышли на улицы Москвы, перекрыли важные перекрестки и главные площади столицы. Демонстрируя свою силу и желая напугать всех, кто хотел свободы. Солдаты смотрели из танков на людей и не понимали, зачем их прислали сюда. Им говорили, что здесь враги, предатели и бандиты. Но вместо них из домов выходили женщины и несли чай, бутерброды и цветы. На танки залезали молодые люди и объясняли солдатам, что они не враги, просто всем надоели постоянное враньё и несправедливость, что жители Москвы желают перемен и не хотят возврата к прошлому. Солдаты еще сомневались, но стрелять в людей они точно не хотели, и, даже если бы поступил приказ, вряд ли бы его выполнили.

Прошло всего три дня. Танки ушли из города. Народ праздновал победу. Но это была не победа, а начало страшной смуты и моей гибели. Светлые головы зовут на баррикады, мужественные и сильные идут в бой. А в это время проходимцы пробираются к трону, чтобы восседать на нем и свысока смотреть на вчерашних героев, посмеиваясь над их глупостью. Таким был август девяносто первого года. Нашелся ли тогда человек способный спасти меня? Нет, тогда было поздно, болезнь расползлась по всему организму, разнося страшные метастазы во все клетки организма. Значит, Андропов был прав, я был болен давно. Но кто же тот человек, который мог меня спасти?

Я парил над землей, вспоминая прошлое, и пытался понять, чем же так заболел, что не смог выздороветь, и, больного, меня просто бросили на произвол судьбы, забыв историю и все то, ради чего умирали их предки. Как жаль, что я не успел до конца выслушать Андропова – это был умный и талантливый человек, и если он что-то говорил, это были важные слова. Я плыл на облаке дальше, вспоминать последние дни своей жизни было больно.

В марте девяносто первого Горбачев вынес на всенародный референдум вопрос: жить мне или нет? Он рассчитывал на народ, и люди дружно сказали: жить! Тогда я вдохнул с облегчением. Время было сложное, мне нужна была поддержка. Плохо жилось и людям, не хватало продуктов питания, в магазинах исчезали товары. То там, то тут возникали кровавые стычки. Но даже в таких условиях народ сказал: жить! Жить тому, что мы создавали тысячелетие, жить единству. Но местные князьки не хотели моей жизни. Они мечтали каждый о своем удельном княжестве и всячески старались натравить людей на меня, эксплуатируя ошибки предыдущих правителей. Горбачев не мог ответить народу – что нас ждет впереди? Он много говорил, но дела шли все хуже и хуже. Болезнь перешла в последнюю стадию. Я с болью смотрел на Горбачева, надеясь, что он сможет совершить чудо, но он не был волшебником, и все его попытки меня не спасли. Было слишком поздно.

Глава вторая. Исповедь Брежнева

В небе я заметил дух Брежнева, он неспешно проплывал в стороне от меня.

– Леонид, Леонид, постой!

Брежнев остановился.

– О, здравствуй, здравствуй! – Он сразу пошел обниматься. – Как я рад видеть тебя. Стой. А почему ты здесь? – Леонид Ильич озадачено смотрел на меня. – Мы делали все, чтобы ты был здоровым и сильным, что случилось, почему ты здесь, а не на земле? Этого ведь не могло случиться с тобой?

– Да, Леонид, я тоже думал, что буду жить вечно, но девяносто первый оказался для меня роковым.

– Ты пережил меня всего на девять лет? – Брежнев страшно расстроился. – Что же получается – тебя больше нет? – Его лицо потемнело. – Восемнадцать лет я трудился во благо Родины. Почему так случилось? Он стал рыдать, потом успокоившись тихо проговорил – Наверное, я допустил главную ошибку, не проявил воли, когда хотел уйти на покой. В семьдесят четвертом году у меня случился инсульт. Просил свое окружение отпустить меня на отдых, но они настояли, чтобы я продолжить руководить. Не представляешь, как мне было тяжело. Ездил по разным странам, боясь перелетов и выступлений. Сердце барахлило. В любой момент могло подвести, со мной всюду был врач. Я несколько раз падал из-за проблем с сердцем, микроинсульты преследовали повсюду. Ты не представляешь, с каким страхом в душе я жил. Ужасней всего было потерять сознание на официальном мероприятии, это стало бы страшным позором. Я просил и умолял: отпустите меня, не мучайте, но Политбюро настояло на своем. Понимаю, почему они так поступили, я был слаб, и за моей спиной они обделывали свои мелкие делишки. А я не мог их проконтролировать. Особенно боялся выступать на съездах. Читать доклад по несколько часов стало для меня настоящей пыткой. Часть лица после инсульта была парализована, и хотя врачи сделали чудо, говорить мне было очень трудно. Прочитать речь стоило огромных усилий и напряжения. А они? Все эти члены Политбюро смеялись надо мной за глаза и пародировали. Они даже не догадывались, какой ценой мне все это давалось. Я видел, кто меня окружает. Были сильные личности, но их с каждым годом становилось все меньше и меньше. Вокруг меня появлялись другие люди. Они льстили в глаза, публично превозносили меня, а за спиной смеялись и травили анекдоты. А ты знаешь, почему я умер? – вдруг спросил Брежнев.

– Слышал, что-то с сердцем?

– Нет! Мне было очень плохо, а меня заставили стоять на трибуне мавзолея и приветствовать трудящихся во время демонстрации, посвященной Октябрьской революции. Прихватило сердце, страшно болела голова, все тело колотило в лихорадке, но меня буквально заставили подняться на трибуну. «Вы, Леонид Ильич, наше достояние! Как же без Вас? Без Вас никак!» Я стоял на трибуне под холодным ветром и дождем. Это было мое последнее выступление на людях. После этого я слег. Знал, что жить осталось совсем немного. Вспоминал свою жизнь: был коммунистом, искренне верил в социальную справедливость и светлое будущее. Начинал жизнь простым рабочим, потом на партийной работе, воевал, поднимал Молдавию, целину, потом продолжил в Москве. Видел сталинские методы работы. Сам был в этой системе, жил при ней в постоянном страхе. Знаю, как тяжело работать, когда над тобой висит дамоклов меч, за любую инициативу можно поплатиться головой, и не прощается ни один промах. Этот страх всегда связывал руки, не давал проявить себя. Потом Сталин умер. Помню, как народу стало страшно за будущее. Ведь все решал один человек, и вдруг его не стало, что делать? Как мы все не верили в свои силы! Как боялись самостоятельности и будущего без вождя. Потом пошли подковерные, закулисные схватки. Арестовали Берия. Я его знал, как все, тоже боялся, хотя, говорят, что организатор он был талантливый. Бывшего наркома НКВД арестовали и вскоре расстреляли, объявив врагом народа и английским шпионом. Я долго удивлялся, как это Берия вдруг шпион, ведь, по сути, он был правой рукой Сталина. Потом власть взял Хрущев. Он конечно неплохой человек, но ему не хватало культуры и образования. К тому же его минусом была чрезмерная эмоциональность, и часто в порыве гнева он допускал ошибки, хотя сделал много для страны. Но его непродуманные реформы вызвали возмущение в народе. И мы организовали заговор против Хрущева. Я не принимал активного участия в нем, но так получилось, что стал компромиссной фигурой в борьбе за трон. Они думали, что я слишком прост. Но – простачком – просидел на вершине власти восемнадцать лет. Эх, как все начиналось! Как мне хотелось создать новую страну. Я старался убрать страх, хотел, чтобы люди жили счастливо, в достатке и мире, радовались жизни…