Город сестёр (СИ) - Волков Юрий Григорьевич - Страница 7

- Почему? - Спросил Паша.

- Это следующий вопрос. Какой там, по счёту? А, неважно... Дело в том, что мы все заражены. В этом искусственном мире все пришедшие заражаются спорами особого грибка. На самом деле это конечно не грибок... Короче, там всё сложно... От этого люди превращаются в монстров. Потом начинают друг друга жрать. Жрут и растут, жрут и растут... и крепчают, и бронируются. От первых, самых слабеньких - "Пустышек", до самых мощных - "Элитников".

- "Элитники", это что?... Это великаны?

- В принципе - да. Но это не люди. Это твари. Чудовища. Ничего человеческого. Что-то среднее между гориллой и динозавром. Причем все разные. Со временем сам убедишься.

- А эти... Муры?

- Муры, это хуже тварей. Они охотятся на людей.

- Тут разрешено рабство?

- Тут всё разрешено. Но Мурам рабы не нужны. Разве что женщины... Они нас сдают на органы Внешникам. Те - твари ещё хуже чем Муры. Подробности пропущу. Главное, запомни - Муры, внешники, заражённые - все они враги и их надо убивать. Не вступать в переговоры, не верить обещаниям, никаких контактов кроме огневых, никакой жалости. Их надо убивать. Убивать, убивать, убивать. Не можешь убить - беги. Понял?

- Да... ... Боже. Как вы тут живёте... А почему назад, мы бы не вернулись?

- Потому, что мы заражены. Короткий, покажи.

Короткий снял шлем, и слегка наклонил голову.

- Видите две шишечки? Как две дольки чеснока. Видите?

И Павел, и Мария покивали.

- Это у всех.

Новички ощупали свои затылки. Да. Новообразования были и у Дугина и у Машки. Бабка продолжила.

- Мы не становимся тварями, потому, что у нас, у тебя, у меня, есть иммунитет к заразе. Но она из нас никуда не делась. Такие как мы, это ошибка программы. Дефект какого-то эксперимента. Что-то там пошло не так, и получились такие как мы - имунные. Но если тебе удастся вернуться... И даже если ты попадёшь точно в свой мир... То тот мир погибнет. Весь. Всё живое весом больше примерно пятнадцати килограмм превратится в тварей. Всё, что массой меньше, будет съедено. Это тоже понятно?

- Так это выходит, что - мама и папа живы?

- Конечно! Погибли только их копии.

Машка удивлённо посмотрела на Павла.

- А как же мы?

Ответила Бабка.

- А нам надо как-то выживать. Вот и крутимся, как можем.

Мария испуганно поглядела на Павла.

- Дядя Паша...

Бабка перебила.

- Так, девушка. Давай-ка привыкай без "дядь", и безо всяких "вы".

- Но... Почему?... - Удивилась Маша.

Объяснять взялся Шило.

- Потому, что пока ты тянешь кота за яйца: дя-дя-па-ша... Тебя уже убьют, да ещё и изнасилуют.

Бабка покивала.

- Тут всё подчинено одному - Выживанию. Сплошная война. Поэтому сразу привыкайте. Приедем на место, я вас перекрещу.

- А вот... Маша указала на пробегающие зелёные поля.

Бабка, как всегда опередила вопрос - Тут всегда лето.

Пашка задумался.

- А вот это... То что вы... то есть, "ты"... Сенс. Это что такое?

- Все те, Паша, кто иммунный, получают Дар. Разное получают... Кто-то отхватит полезное. А кто-то глупость полную. Тут уж как повезёт. Мне повезло.

- А у меня какой дар? То, что я хорошо начал стрелять?

- Нет, дружок. Это у тебя не дар. Просто природные способности усилились. Я это чувствую.

- А какой у меня дар?

- Не знаю, дорогой. Я не знахарь. Приедем в Полис, я вас к знахарю свожу, тот определит, - и тут же зашипела - Суки... Уроды... Выследили.

- Что?! - Встрепенулись все.

- Дроны.

- Далеко? - спросил Шило.

- Пара километров.

Пашка хмуро потянул Сайгу, полез на сиденье ногами.

- Паша, возьми вот это.

Пашка оглянулся. Короткий протягивал ему здоровенную винтовку с оптическим прицелом.

- Там бронебойные. Заряжать знаешь как?

- Нет. Впервые вижу.

- Смотри, - Короткий задвигал рукоятку, - раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Семь движений. Понял?

- Давай. Где они?

- Сзади на одиннадцать часов, - подсказала Бабка.

Только он уложил цевьё на трубу дуги, и приложился к прицелу, как над лесом появился чёрный силуэт самолёта. И как-то он, вроде сам по себе, попал в перекрестие. Павел только нажал на крючок и беспилотник вспыхнул огромным шаром огня.

Без промедления Павел передёрнул затвор. Мелькнула мысль - На плече синяк будет во всю харю.

Чуть слева, на высоте метров в пятьдесят, вылетел второй и тут же застрекотал пулемётом. Защелкали пули. И снова - перекрестие прицела, хлёсткий выстрел с характерным пришёптыванием. Дрон медленно завалился на крыло, и, не прекращая вращения, как пропеллер ушёл за лес. Грохнуло, повалил черный дым.

Шило аж взвизгнул от удовольствия.

- Вот так вам, суки!... Нет! Вы видели?! А?!

Пашка сел и увидел...

- Стой! - Заорал он. - Стой!

Кинулся к поникшей головой Машке.

- Машенька, деточка...

Грудная клетка, простреленная справа насквозь, истекала кровью и белела выломанным ребром.

Пашка трясущимися руками пытался сжать края раны, бормоча.

- Господи! Да как же это?! А-а-а, суки!

Машина остановилась. Все заметались. Шило вылетел из багажника с большой брезентовой сумкой.

Бабка выхватила у него этот баул, вытащила большой ватный пакет и приложила к ране, пытаясь остановить кровотечение. Шило подсовывал второй под Машину спину.

Пашка вдруг отчётливо понял, что это не игра, не сон, и он сейчас, вот прямо сейчас, потеряет эту, за несколько часов ставшую ему дорогой, девушку. Отчаяние захлёстывало.

- Приподними руку и держи. Мешает. - Приказала ему Бабка.

Он двумя руками приподнял Машкину правую руку. В голове металось.

- Господи, только не Машка! Господи, возьми меня! Господи, только не эту девочку! Господи!!

Вся команда замерла и глядела на его руки держащие Машину ладонь.

- Да делайте же что-нибудь! Она же умирает!

Короткий сказал.

- К знахарю его вести уже не надо...

Бабка сняла ватный пакет, забрала у него Машину руку и приказала.

- Клади ладони на рану.

- Зачем? - Удивился он бездушности и бессмысленности этого приказа.

- Не спрашивай, мать твою! - Рявкнула Бабка. - Быстро, руки на рану! Ну!

Пашка приложил ладони к дыре.

- Закрой глаза и лечи её!

- Да как?!!

- Тьфу ты бл*дь! - Выматерился Шило.

- Закрой глаза! Жалей её! Сильно жалей! Пожелай, чтобы она выздоровела! - Кричала Бабка.

Пашка в последней надежде закрыл глаза и пожелал.

И внезапно увидел... почувствовал... ощутил... непонятно как, и Машкино тело, и её боль, пульсирующую в ране, и силы уходящие из неё вместе с жизнью. Приоткрыл глаза. Вокруг его ладоней колыхалось и искрилось маленькое полярное сияние. Он снова зажмурился и отдал Машке свою силу. Всю. Без остатка.

Сознание медленно и нехотя возвратилось. Он застонал и со второй попытки открыл глаза.

Над ним стояла Бабка со знакомой флягой.

- Пей.

Паша покорно сделал глоток. Уже привычно скривился. И уронил голову на подушку.

Вдруг он вспомнил всё. Попытался вскочить, но руки подломились, и он чуть не грохнулся на пол.

- Лежать. - Скомандовала Бабка, прижав его к постели.

- Как Маша?! Как она?!

- Как-как. Нормально она. Не суетись.

- Где она?

- Наверху. Спит наверно.

После живца стало намного легче. Через пару минут он, хоть с трудом, но сел. Потряс головой.

- Что со мной?

- Да ты, вроде как, копыта попытался отбросить. Но неудачно.

- Где Маша?

- Да я же говорю - наверху в спальне.