Аврелион (СИ) - Мусатов Анатолий Васильевич - Страница 9

– Сегодня мегалоны слишком быстро перешли уровень разрешен­ного состояния стабильности. Эта ситуация уже не может не беспокоить. Как вы считаете, милинер Берг, не пора ли их вернуть в стандартное состояние?

– Пока что следует повременить. Прошлый раз их собрание, хоть и превысило допустимый уровень, но самоурегулировалось. Тогда сработала их внедренная система стабилизации. Нам необходимо узнать, до какой степени превышения дойдет нарушение стабильности состояния социума. 

– Обратите внимание на данные мониторинга. Предел достиг значения необратимости. Следует немедленно принять меры.  Иначе мы позволим центрам саморегуляции закрепить, пусть и на мизер­ном уровне, некоторые данные об этом превышении. 

– Согласен с вами, милинер Костакис. Но все же следует рискнуть. В рай­онах интеллактов наблюдается принципиально схожий процесс деста­билизации общественного поведения. А поэтому мне, как старшему куратору района DX3, было предписано пройти максимально допустимое значение стабильности. От этого зависит точность определения статисти­ческих данных.  

Сверхгуманы вновь молча продолжили наблюдения за стихийным сборищем мегалонов. Они видели, как появился жрец, и слышали его проклятия. Они оба вдруг напряглись. Выражение лица старшего кура­тора мгновенно сменилось с созерцательно-изучающего на … И только мегалон-бунтовщик опустился на колени, приставив острие кола под подбородок, он мгновенно переключил режим наблюдения в режим запуска альфа-волны.

Никто из мегалонов так и не успел ничего понять, как все собрав­шиеся на площади превратились в свои сине-алые ипостаси. Старший куратор Медцентра Аврелион, милинер Костакис приподнял голову и досадливым тоном произнес:

– Эти мегалоны становятся все более непредсказуемыми. Еще не­много и у нас были бы определенные проблемы. 

– Милинер Костакис, как ты объяснишь сложившуюся ситуацию? Разве по­теря одного мегалона так уж существенна для секвенции?

– Потеря этого мегалона существенна, – без промедления ответил милинер тот. – Он представляет для нас значительный интерес. Его донорский статус имеет высшую степень как носителя лидерского потенциала. Из его реинкарнации Секвенция получит первоклассного командира сред­него звена. А этот по всем физиологическим параметрам соответствует данным, требуемым для командира высшего ранга.

– Благодарю тебя, милинер за информацию. Должность старшего куратора сложна и весьма ответственна. Судя по твоей реакции на непредсказуемость ситуации, ты полно­стью соответствуешь статусу занимаемой должности. Я смогу теперь составить отчет не по данным мониторинга, а по личному впечатлению. А сейчас я тебя оставлю. Продолжай работу. Отчет о случившейся ситуации по окончании стабилизации передай в Медцентр милинеру Скаретти. Реальных благ тебе, милинер Костакис.

– Благодарю, милинер Берг. Реальных благ и тебе.

Милинер Костакис остался один. Он проанализировал свои действия и не нашел в них ничего, чтобы могло стать причиной его отстранения от должности. Он знал, что в некоторых Секвенциях Консорциума идут стро­гие проверки всех должностных лиц, так или иначе связанных с донор­ской областью деятельности. С чем это было связано, милинер Костакис не знал. В нем возникло желание немедленно связаться с начальником Службы Безопасности, милинером Дитерсоном. Костакиса к этому еще побуждала возникшая неприятная генерация обеспокоенности в блоке анализатора ощущений. Такое с ним давно не случалось. В не­большой степени такая генерация появлялось перед каждым циклом реинкарнации. Но сегодня она ощущалась особенно четко и сильно. Может этому способствовало то, что инспектор Службы надзора Главного Медцентра не был открыт с ним с самого начала для взаимного общения и его поведение не укладывалось в рамки обычной служебной проверки. После короткого раздумья он тронул сенсорную пластину на панели терминала связи и сфера видеопласта почти мгновенно отобразила главу Службы безопасности Западноевропейского Консорциума Дитерсона:   

– Приветствую тебя, милинер Дитерсон, Ты сейчас открыт для личного обращения?

– Реальных благ тебе, милинер Костакис. Я могу уделить некоторое время. Что случилось?

– Еще раз прошу снисхождения за неконкретный вызов, но пря­мого вопроса у меня для тебя нет. Я обеспокоен.

– Назови причину твоего беспокойства. Существует вероятность, что я смогу прояснить его происхождение.

– Сегодня у меня состоялась инспекторская проверка. Мы отслеживали ситуацию, протекающую на собрании мегалонов в районе DX3 поселения Аврелион. В процессе инспекции ситуация приняла нестандартное развитие. У меня создалось впечатление, что она была смоделирована специально. Слишком она имела характер взрывного, не подкрепленного никаким реальным ходом событий, действия. Я далек от мысли, что милинер Берг смоделировал этот сценарий развития, по сути обыкновен­ного собрания в районе DX3, только с целью выявить мои профессиональ­ные качества. Меня беспокоит необычность случившегося происшествия, как со стороны мегалонов, если это естественный ход их поведения, так и со стороны милинера Берга, если это факт намеренного создания условий для возникновения экстремальной ситуации.   

– Хорошо, милинер Костакис, я проанализирую твое сообще­ние. В ближайшее время я свяжусь с тобой и сообщу о степени серьезно­сти проблемы…

Мерцание нежно-розовой «бабочки» интеркома пропало. Ми­линер Дитерсон некоторое время пребывал в размышлениях. Сообщение старшего куратора совершенно четко укладывалось в ряд его собствен­ных подозрений. Что-то происходит в эволюционной системе взаимоотношений руководителей Секвенций. А может, и во взаимоотношениях самих Правителей Западноевропейского Консорциума. Внутриполитическая обстановка день ото дня становилась все более сложной. Одна оппозиционная фракция Пентадиона чего стоила! Дитерсон еще раз мысленно прокрутил разговор с милинером Магденборгом. Разговор был странным. Ему этот разговор с самого начала показался протекающим вне русла предметно-направленного внимания. Странным было и поведение Верховного Правителя. Тот словно одновременно находился в двух разных состояниях. Дитерсон ощущал необычность ответов Магденборга. В них едва обозначалась двузначность смыслового подтекста, но милинер Дитерсон смог уловить этот тонкий уровень скрытой информации. У него не было причин искать в разговоре с Магденборгом утаивание от него любой информации. Верховный Правитель много раз выказывал ему свое полное доверие. Вполне вероятно, что разговор по видеопласту был весьма неожиданен для Магденборга, что поставило его в двойственное положение. Дитерсон понимал, что если Магденборг не счел возможным известить его о сути беседы, то это тревожный знак. Что-то происходит и разрозненность таких событий необходимо в самое ближайшее время собрать в единую картину…  

Дождь, закончившийся точно по расписанию, как и положено при таком сочетании климатических условий, был всего лишь косметическим. Он оросил зелень, сняв с нее тонкий налет осевшей за полдня пыли. Пэр шел рядом с Миссой и обеспокоенно поглядывал на нее. Мисса была бледна, покрасневшие веки чуть припухли от недавно пролитых слез. Всю дорогу она молчала, и Пэр не хотел ее расспрашивать. Он давно знал Миссу. Если она не захочет говорить, никакие уговоры не помогут. Лучше помолчать, находясь рядом. Она сама объяснит, что расстроило ее. Хотя она сегодня была не только расстроена. Случилось нечто более значительное, чем простой каприз красивой, сознающей свои достоинства тринадцатилетней девушки. 

Пэр услышал веселый смех впереди. Он бросил взгляд туда, где метрах в десяти от них шли Крит и Дея. Они оживленно разговаривали, совсем позабыв об отставших друзьях. «Странно, что Дея так весела… Они пришли вместе. Значит, ничего страшного не случилось, раз Дея не придала значения такому настроению Миссы…». Пэр повернул голову. Мисса шла рядом и, отрешенно рассматривая верхушки кустарника, упорно молчала. Ее припухлые губы были чуть поджаты. Пэр хмыкнул. Значит, она уже успокоилась. Пэр взял ее за руку.