Обнаженные розы (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 69

На опустевшей парковке, чуть дальше, собралась громадная лужа.

Я представила, какого бы это было сейчас ночью попасть под такой ливень.

Я поёжилась, побольше укуталась в уютное, греющее одеяло.

Что-то заставило меня переместить взгляд на густеющую темноту под деревьями внизу, во дворе, перед больницей.

Я чуть прищурилась настойчиво глядя в густеющий мрак под раскидистыми кленами.

У меня сложилось стойкое ощущение, что кто-то смотрит на меня оттуда, из нерушимой ночной темноты.

Я не отводила пристального взгляда. Неприятное предчувствие перерастало в настойчивое беспокойство.

Тьма внизу шевельнулась. Я вздрогнула. Приблизилась, взялась руками за подоконник, чуть наклонилась вперёд.

Ударил гром. Где-то истошно запиликала автомобильная сигнализация.

Как вспышка фотоаппарата сверкнул свет молнии.

Я увидела не спешно удаляющийся силуэт по деревьями внизу.

В этот миг мощный порыв воющего ветра, сорвал с меня одеяло, взметнул мои локоны, отбросил назад.

Ветер окутал меня влажным, промозглым вьющимся потоком.

Меня обуял страх. Я отшатнулась от окна, таращась в след черному силуэту.

Мгновенно участился пульс, в висках застучала кровь, по спине, по позвонкам маршем прошла нервная дрожь.

Открылась дверь в палату.

-Ты что делаешь?!-накинулась на меня медсестра.-Зачем ты окно открыла?! И кто тебе разрешил вставать?!

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 19 июня

-Дёрнул его чёрт забраться в такую дыру.-проворчал Домбровский окидывая взглядом дворы за окном автомобиля.

-Когда человек бежит от прошлого, он способен забраться ещё дальше.-заметил Стас, глядя на группу бандитского вида подростков, что играли в баскетбол на старой площадке.

Чёрный Дефендер Стаса не спешно катился мимо серых, скучных дворов.

Дальние окраины столицы разительно отличалась от блистательного центра и дорогих, фешенебельных районов.

Здесь слабо пахло европейской роскошью, что была свойственна центральным районам. Совсем новыми были только дороги и часть инфраструктуры.

На улицах возвышались серые, старые, порой и грязные дома.

Приземистые, многолетние хрущевки или обшарпанные девятиэтажки восьмидесятых возвышались над пустынными, голыми дворами.

Впереди, сверкая свежей новизной, поднимались редкие новостройки.

Они резко контрастировали со старыми домами.

Но главное значение имел очень чувственный и осязаемый здешний климат.

В нём чувствовалось флегматичное уныние. Здешние улицы, не смотря на то, что некоторые из них уже начали облагораживать и ремонтировать, всё равно внушали печальный и пессимистичный настрой.

-Вот его дом.-Домбровский указал на одну из хрущевок.

Стас свернул на повороте. Они плавно поехали вдоль дома.

Люди на улице оборачивались на них. Пожилые женщины на лавочках смотрели презрительно, скривив сморщенные лица в сердитом осуждении.

Корнилов заглушил мотор. Они выбрались из машины.

Коля задрал голову рассматривая дом. Встретился взглядом с мужчиной, в белой майке, что курил, выглянув из балкона.

Взгляд у местного жителя был примерно такой же, как и у старушек на лавках.

-Пойдём.-сказал Стас.

Они вошли в один из подъездов, поднялись на второй этаж.

Стас нажал кнопку звонка.

Через время женский голос из-за двери крикнул:

-Кто там?

-Уголовный розыск.-Стас показал документ в глазок двери.

Щелкнули замки.

Им открыла полноватая женщина в приторно-розовой майке и темных спортивных штанах.

За её ногу цеплялся мальчишка лет трёх-четырёх.

-Что случилось?-взгляд у женщины был слегка напуганный.

-Майор Корнилов, капитан Домбровский.-Стас представил их обоих.-Мы ищем Викентия Хазина.

Взгляд у женщины изменился, она выглядела удивленной и растерянной.

-Так это... Он же умер.-он выразительно пожала плечами, глядя по очереди на Стаса и Колю.

Домбровский и Корнилов переглянулись.

-Мы войдём?-спросил Стас.

Спустя несколько минут они разговаривали, сидя в маленькой комнате.

Здесь было душновато и пахло чем-то кислым.

Они сидели на скрипучей софе. На стене, перед ними висел узорчатый ковёр.

Он мозолил Стасу глаза. Родители Корнилова никогда не вешали ковры на стены, в отличии от большинства их знакомых.

Стас тоже не понимал идиотского по его мнению обычая вешать на стены ковровые пылесборники.

-...Он купил здесь квартиру в две тысячи пятом, переехал из Донского района.-Глафира Машкина, именно так звали женщину в розовой майки пожала округлыми плечами.-Наши все удивлялись тогда... Ну, кто ж из Донского на окраину попрется...

-Простите, а кем вы приходились Хазину?

-Ну-у...-он потупила взор.-Мы жили вместе...

-Но вы не были замужем.-Стас поднял взгляд от безымянного пальца на правой руке женщины.

Следа от кольца на коже не было.

-Нет.-он помотала головой и вдруг плаксиво шмыгнула.-Кеша он... не хотел жениться после... ну, после того, как его жена... Маша эта...

Она снова пожала плечами.

-Убили её, я слышала.

Стас снова обменялся взглядами с Колей.

-А когда они развелись, не помните?

-Ой...-Глафира задумчиво нахмурилась.-Кеша вроде рассказывал... В марте вот, две тысячи третьего года вроде как... У него сын остался. Он рассказывал... Демид, кажется... Демид Хазин.

Стас кивнул. Это они уже выяснили. Проследить жизненный путь Марии Хазиной оказалось не так уж сложно.

Родилась в Белорецке, в семье сотрудника ЖКХ и водительницы троллейбуса.

Вела разгульный образ жизни. Была откровенно трудным подростком.

Имела два привода в милицию.

В тринадцать лет умудрилась забеременеть. В четырнадцать родила, хотя всячески отказывалась от родов.

Но мать строго настояла, чтобы дочь рожала во, чтобы то ни стало.

Маша не долго нянчилась с ребенком.

Через четыре года, она сбежала от родителей, приехала в Москву из Белорецка.

Тут она поначалу, вела себя тихо и скромно. Не лезла на рожон, не искала неприятностей. И с готовностью бралась за любую работу.

Была тихой, провинциальной девочка.

Которая разительно и быстро преобразилась до неузнаваемости, менее, чем за полгода жизни в столице.

Она не поступила на педагогический, куда так хотела. Зато смогла получить место на заочном отделении филологического.

А через два года была отчислена за неуспеваемость. Мария привыкла вести разгульный образ жизни.

Пустилась во все тяжкие. Забеременела во второй раз.

Вышла замуж за Викентия Хазина, сына достаточно состоятельных родителей, владевших небольшим кафе.

Причем, Викентий знал, что у Марии есть ребенок и согласился усыновить его.

Брак оказался не благополучным с первого же года.

И дело даже не в том, что у Марии произошел выкидыш и их с Хазиным ребенок умер.

Викентий требовал, чтобы жена перестала общаться с мужчинами из её прошлой жизни.

Та отказывалась. Семейные ссоры становились чаще, перерастали в скандалы, с драками, руганью и милицией.

В таких условиях рос Демид Хазин, которого Викентий признал своим и наградил своей же фамилией.

След Демида потерялся после внезапной кончины его матери.

Стас пробовал выяснить куда потом делся мальчишка, но не нашел по этому поводу никакой информации.

-Скажите,-проговорил Стас.-А вы знаете куда потом пропал мальчик? Где он жил?

Глафира лишь печально покачала головой.

-Я знаю, что он... Кеша иногда ездил к нему, навещал его... Но потом перестал... И больше мы никогда о нём не говорили, и...

Она осеклась замолчала.

-И?-Стас не дал ей уйти в себя и замкнуться.-Договаривайте, Машкина. Будьте добры.

Стас умел говорить с людьми тем ледяным вежливым тоном, который одновременно звучит мягко, но угрожающе.

-Он только однажды сказал... Что его сын... Он больше не называет его отцом.