Обнаженные розы (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 58

Страх сдавливал грудь, путал мысли, высасывал силы, истощал.

Я плавно, с величайшей аккуратностью, опустилась ниже.

Оставалось уже не много.

Но сейчас, встав на левое колено, низко нагибаясь к полу, я видела перед собой шесть нитей.

И они практически полностью перекрывали проход внизу, оставляя относительно свободным только пространство вверху.

И наверх мне не добраться. Никак.

-Ну, что?-Романтик вздохнул и склонил голову на бок.-Не задача, да? Что ты теперь будешь делать, маленькая, глупая, одинокая девочка с красивыми глазами?

Я его не слушала.

-Тик-так.-проговорил Романтик.-Тик-так. Время идёт, детка. Внизу уже, наверное, целая армия полицейских, а в подъезде ждут крутые парни в масках, шлемах и с автоматами в руках. Но никто из них ни тебе ни моим гостьям не поможет. Но, ты же это и так знаешь, да?

Он усмехнулся, хихикнул.

Я не отвечала. Я внимательно рассматривала пересекающиеся красные нити.

-Тик-так.-снова хихикнул Романтик.-Не забывай... тик-так...

Он вздохнул. Он специально торопит меня. Рассчитывает на мою ошибку.

Я не дала себя обмануть его насмешливому голосу и шутливым, злым издевкам.

Я знала, что Романтик удивлен и зол. Он даже был растерян, когда увидел меня.

Да, благодаря маске, и умению владеть собой, он прекрасно это скрывал.

Точнее скрыл бы от большинства.

Но я, как бы это пафосно не прозвучало, не большинство.

Но, сейчас я стояла перед препятствием, которое не знала, как преодолеть.

Я настойчиво искала выход, искала решение.

Но я не видела, не понимала, как мне пролезать между этими линиями.

Я понимала, что он сделал это специально. Романтик изначально затеял эту игру, только, чтобы развлечься.

А что за развлечение, если ты проигрываешь?

О, нет. Он не собирался, не хотел проигрывать. Ни за что...

И всё же, он психопат. А пораженные психопатией люди самодовольные и себялюбивы. Они нарциссы по природе.

А ещё они обладают изворотливым и изощренным умом.

И вполне возможно, подумала я, что чтобы потешить собственное безразмерное эго, одержимый собственным величием психопат, мог бы нарочно допустить в своей ловушке небольшую оплошность.

Дать шанс, обыграть себя. Крохотный, не заметный, не значительный, но всё-таки шанс.

Потом бы это позволило им с гораздо большей степенью презирать остальных людей.

Как же! Такие тупицы! Он дал им шанс, снизошел до позволения обыграть себя, хоть не много, а они даже не смогли этим воспользоваться.

Это укрепило бы его в мысли о собственном совершенстве и уникальности.

А ещё это могло помочь мне.

Я решила проверить свою теорию. Тем более, что другого выхода у меня не было.

Меня терзал страх сомнения. Я тратила время. И я с дрожью опасалась, что могла потратить его зря.

Тут мой взгляд зацепился за нечто, что было явно лишним во всей этой безумной, паутинной композиции растянутых нитей.

Нечто, чему здесь было совсем не место.

Я увидела шанс. Возможность. Допущенную оплошность.

Узелок. Одна из нитей был связана и двух поменьше. Она не была цельной.

Я чуть приблизилась к этой нити. Окинула её взглядом.

Я только сейчас обратила внимание, что на ней нет колокольчиков.

Ни одного.

Я протянула руки к крошечному узелку. Он был тугой, но затянут явно не на максимум. Его можно было развязать.

Трудно, но можно.

Никогда не думала, что маникюр пригодиться мне ещё и для такого!

А Романтика кажется позабавила моя находчивость.

-Бра-аво!-засмеялся он.-Умница!

Кажется, он и вправду рад. Только смысл и мотив его радости другой.

Я сосредоточенно вытягивала петельку из узла и пыталась вытянуть другую, которая слабела из-за первой.

-Знаешь, я почему-то думаю, что будь на твоём месте мужчина, ну или парнишка твоего возраста, он бы не заметил это миниатюрного узелка.

Мне удалось развязать узел. Я аккуратно опустила оба конца, чтобы они не задели другие нити, с колокольчиками.

-Я не считаю вас умнее,-продолжал философствовать Романтик.-Но, вынужден отдать должное. Не редко вы способны видеть те решения проблем и бед, которые мужчины заметить не могут и не способны.

И что он пытается этим сказать? Это была миниатюрная ода феминизму?

Нельзя его слушать. Нельзя! Он отвлекает! Специально отвлекает.

Я пробралась дальше. Оставалось уже не много.

Здесь мне пришлось прилечь на пол и проползти на спине.

Затем, пришлось сделать нечто похожее на пресловутое упражнение «мостик».

Романтик не удержался.

-А ты знаешь, детка... должен признать, на тебя нельзя смотреть без любования.

Я перелезла через три пересекающихся линий.

Я была близко.

Я чувствовала на себе взгляды пленниц.

В их глазах трепетала отчаянная, несмелая надежда.

В моем сознании гирей повисла тягостная мысль, что я не имею права их подвести, не имею права на ошибку, не имею права допустить... оплошность.

Я не могу ошибиться. Я не могу сделать не верное движение.

Я должна...

Осталось совсем не много. Я продвигаюсь дальше.

Мне приходиться совершать невообразимые гимнастические трюки.

Я не выбилась из сил, но почувствовала, что начинаю уставать.

Это была не физическая усталость. Меня изматывало напряжение.

Перманентное, истощающее эмоциональное и моральное напряжение.

А при следующем движении, живот внезапно отозвался предательской, резко болью.

Я охнула, качнулась вперед, чуть не упала вперед. Каким-то чудом устояла.

Я осторожно присела. Передо мной, надо мной и позади тянулись нити.

Они перечеркивали, рассекали пространство вокруг меня.

Приоткрыв рот, тяжело дыша, я с тревогой коснулась пальцами живота.

Я закрыла глаза.

Я чувствовала, как боль в животе, ворчит, ворочается и вздрагивает.

Боль точно беспокойный зверь, которого только, что разбудили.

И этот дверь недоволен. Он зол и агрессивен. Он кусается и рычит.

Боль. Волнами пульсирующая боль и животе, на месте удара.

Подарок от фотографа.

Тело в месте удара начало сжиматься, стягиваться и скручиваться.

Я скривилась, поморщилась. Выдохнула.

Романтик молча наблюдал за тем, как я корчилась от боли.

Думаю, ему это нравилось. Он явно был бы не против, чтобы моя боль не прекращалась.

-Тик-так.-в который повторил Романтик.-Тик-так...

Он что-то нажал. Трос лебедки коротко взвизгнул. Пленницы глухо, истошно замычали глядя вниз, на лезвия пил.

Я выпрямилась. Живот всё ещё стягивало болью.

Я хотела выждать, перетерпеть её.

Но он ясно дал понять, что ждать не намерен.

Осталось не много. Ещё пара метров. Господи... Целых два с лишним метра!

И нити здесь протянуты друг от друга теснее, чем в начале и середине длинного коридора.

-Поторапливайся, детка.-Романтик вдруг достал телефон.-Давай не много изменим правила.

Я остановилась, разгоряченно и глубоко дыша. Я ощущала, как воздух квартиры гладит мою покрывшуюся легкой испариной кожу.

Я смогу, подумала я. Я точно смогу, я успею.

-Вот.-Романтик положил свой телефон на стол.-Я поставил будильник. Как только он зазвонит, одна из тех, ради кого вы сюда заявились, умрёт. Разумеется, кто это будет ты знать не будешь. Как и время, которое тебе отпущено. Торопись.

Урод, подумала я с гневом.

Живот болел.

Мысли в голове порхали беспокойными, каркающими воронами.

Он не шутит. Он вполне серьёзен. Если я не успею, кто-то из троих связанных, подвешенных над пилами пленница умрёт.

Одна из них умрёт у меня на глазах. Из-за меня.

Чёртов Романтик! Гребаные нити! И гребаная, его больная фантазия!

Я готова была зареветь от злой обиды. Я ощущала, как тиски гнева сдавливали, душили меня. Эмоции рвались наружу.

Но я держалась.

Я снова двинулась вперёд. Нужно торопиться. Я знала, что он этого и добивается.