Семья - это святое (СИ) - "Leras" - Страница 4

— Не советую сопротивляться, ведьма, — жестко проговорил он, почти касаясь губами маленького ушка, — малейшее движение и я убью тебя.

Хелен вскрикнула, и не обращая внимания на предупреждение вампира попыталась вырваться из его рук. Не сводящая с них ошеломленных зеленых глаз Виктория попыталась атаковать Первородного заклинанием, но ее силы для этот явно было недостаточно.

Стоящий позади нее вампир, наблюдая за этим, презрительно хмыкнул, и Хелен мгновенно приняла решение.

— Беги! Немедленно! — крикнула она испуганной Тори и, собрав все свои силы, навалилась на держащего ее вампира, явно не ожидавшего от нее подобного и повалила его на землю.

Этой небольшой заминки рыжеволосой ведьме хватило чтобы сбежать, а Хелен, оказавшаяся на Первородном лицом к лицу, широко распахнула свои голубые глаза, когда он, зло прищурившись, проговорил:

— Решила покувыркаться? Сейчас не время и не место.

Девичьи щеки вспыхнули румянцем.

— Ты мне отвратителен, — прошипела она, сузив глаза, — никогда в жизни я бы…

Не обращая внимания на ее полные негодования слова, Первородный вихрем поднялся на ноги, и через мгновение он уже заковывал в кандалы ее дрожащие руки, а после она оказалась в подвале.

— А кто же тогда виноват? — вернул Хелен к реальности севший от гнева голос гибрида.

Ответ последовал незамедлительно.

— Может быть тот, кто не может, увидев хорошенькую мордашку, держать в штанах свой…

— Зато твой наверно уже покрылся благородной плесенью! — взвился Клаус и лишь тихий мужской смех прервал ссору братьев.

— Клаус, держи себя в руках.

Незнакомый ведьме мужской голос по всей видимости принадлежал Колу Майклсону.

— Но не то, чтобы Элайджа совсем уж был не прав.

— Что?!

— В тебе сейчас говорит ярость и… — младший Первородный насмешливо хмыкнул, — оскорбленное мужское самолюбие, но разве не лучше будет оставить ее в качестве заложницы?

На миг воцарилась полная тишина, и Хелен, широко распахнув глаза, прикрыла тонкой ладонью приоткрывшийся рот.

— Ведьмы попытаются вернуть ее, — проговорил Элайджа, — девчонку нужно хорошенько спрятать.

— Я отвезу ее в поместье на болотах, — мгновенно отозвался Клаус, дрожащим об возбуждения голосом, — и там, она расскажет мне все!

— Ты просто убьешь бедняжку! — осадил его Кол, — и ее сестры это почувствуют!

— Что же ты предлагаешь?

— Я бы и сам поехал, — протянул младший Майклсон, — но, как вы понимаете, Давина не в лучшем настроении после того, как выяснилось, что я женат. А ведь ей еще искать украденный артефакт…

— Я увезу ее, — наконец прозвучал холодный голос Элайджи.

Хелен замерла, накрывая лицо руками. Братья умолкли, и ведьма как не прислушивалась, не смогла больше уловить ни слова. Она всхлипнула, откидываясь спиной на деревянную дверь, которая через мгновение распахнулась от сильного толчка, и девушка, испуганно вскрикнув, отлетела к стене, оказываясь на коленях перед вошедшим.

— Ты подслушивала, — совершенно спокойно констатировал Элайджа, скользя нечитаемым взглядом по сжавшейся в комок ведьме, — что ж, это упрощает задачу. Поднимайся.

— Гори в аду, первородный ублюдок, — выплюнула Хелен, пытаясь придать голосу твердость, но Майклсон услышал лишь отчаянье.

— И не думал, что такой невинный на вид ангелочек, знает подобные слова, — усмехнулся он, делая еще шаг к девушке, которая увидев это, начала отползать к стене, скользя по грязному полу обтянутыми белым платьем ягодицами.

— Я не буду подчиняться твоим приказам, кровосос! — гордо вскинула подбородок ведьма, — это ты, как шавка бежишь исполнять любые прихоти своего помешанного братца!

— Следи за словами, ведьма, — процедил Майклсон, начиная выходить из себя.

— Или что? Убьешь меня? — прищурила голубые глаза Хелен, — нет, не убьешь. Тебе же не разрешали этого делать, а ты не посмеешь ослушаться воли своего хозяина и …

Не успела девушка договорить, как Первородный приблизился к ней на вампирской скорости. Он рывком поднял ее на ноги, прижимая левой рукой к стене, а правую занес над ее грудью, будто собираясь вырвать сердце.

— И где же теперь твоя смелость, ведьма? Я ведь могу наплевать на мнение братьев и убить тебя прямо здесь и сейчас, ты — моя добыча, мой трофей…

Это было уже слишком. И Хелен почувствовала, как ее накрывает темнота.

Она пришла в себя немного позже, и сразу почувствовала, что ее запястья прикованы к стене над головой. Ее мучитель стоял у двери темной комнаты, не сводя с нее своих пронзительных глаз. В этот миг в голову ведьмы пришла совершенно бредовая, абсолютно лишенная смысла мысль. Элайджа Майклсон, скрестивший на обтянутой белоснежной сорочкой груди свои сильные руки был очень опасен. И красив. Было ли дело в его могуществе, или мужественной внешности, Хелен не знала. И она покачала головой, пытаясь отогнать от себя словно морок, размышления, от которых ее щеки покрылись алым румянцем.

Хранившей до этого момента полное молчание Первородный тенью скользнул к своей пленнице, поднимая вверх пылающее лицо.

— Я знаю, о чем ты думаешь, ведьма, — хрипло проговорил он, — я мог бы убить тебя или…

Он вновь занес над ней руку, но вместо того, чтобы вырвать сердце Майклсон сжал в ладони полукружье ее часть вздымающейся груди, отчего Хелен не смогла сдержать томного стона и…

…проснулась.

Она не сразу поняла, что лежит на заднем сидении машины, а ее запястья все еще закованы в сдерживающую магию цепи. И она была не одна.

Распахнув глаза, ведьма оказалась лицом к лицу с тем, кого секунду назад видела в горячем сне. Элайджа, прищурившись, окинул взором ее пылающие щеки, набухшие бусины сосков, явно ощутил, как сбилось ее дыхание.

— Я вижу, тебя возбуждает страх и боль, — с насмешкой произнес он, — что ж, тогда тебе здесь точно понравится.

И, не обращая внимание на сопротивление Хелен, он потянул ее из машины, прямо к крыльцу мрачного дома, который казался совсем заброшенным.

— Что скажешь, ангелочек? Нравится?

Ведьма только нахмурилась, бросая на вампира злой взгляд.

========== Часть 5 ==========

Элайджа жалеет о том, что вызвался спрятать ведьму сразу же, как только спускается в подвал и слышит сдавленный девичий вскрик, с силой толкая тяжелую дверь.

Поза сжавшейся в комок девушки, которая стоит перед ним на коленях, не оставляет сомнений в том, что секунду назад она сидела у порога, подслушивая их с братьями разговор, и сначала Майклсон даже чувствует толику облегчения, но после, когда пленница гордо вскидывает свой маленький упрямый подбородок, поднимая на него полный презрения взгляд, Элайджа понимает, что интуиция его не подвела.

У нее огромные, небесно-голубые глаза, в которых сейчас упрямство смешано с отчаяньем, и Майклсон на миг застывает, невольно изучая хрупкую ведьму. Ее тонкие черты лица, розовые губки, белокурые локоны и изящная фигурка делают маленькую ведьмочку похожей на настоящего ангела. Вот только от этого невинного образа не остается камня на камне, стоит девчонке открыть рот.

Элайджа и сам не знает, почему его так задевают слова совершенно незнакомой ведьмы, мгновенно вызывая ярость. Хватает лишь пары фраз, сказанных ее нежным голоском, который совсем не соответствует характеру беседы, для того, чтобы вывести его из себя меньше чем за минуту и это абсолютный рекорд. Но не успевает он прижать ее к стене, занося ладонь для удара, как тонкое тело оседает в его руках, потому что измученная пленница попросту теряет сознание.

Он подхватывает ее на руки, и направляется к лестнице, на верхних ступенях которой его уже поджидают братья.

— А она хорошенькая, — насмешливо тянет Кол, накручивая на палец локон белых волос, когда Элайжа оказывается с ними совсем близко.

— И наверняка такая же потаскушка, как и ее сестра, — зло цедит Клаус, поднимая на старшего брата тяжелый взгляд, — выпытай у нее все, что она знает. Не мне тебя учить.

Элайджа коротко кивает, и направляется к своей машине, где, не церемонясь, бросает ведьму на заднее сидение. Стараясь не смотреть на то, как ее задравшееся вверх платье обнажило стройные бедра, вампир садится за руль, впечатывая педаль газа в пол до упора. Он выруливает на лесную дорогу, уезжая от Нового Орлеана все дальше и дальше, и в какой-то миг ловит себя на том, что слишком уж часто его взгляд безо всякого к тому поводу устремляется к зеркалу заднего вида, отражающего так и не пришедшую в себя пленницу.