Времена огня и погибели (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 60

— Я не могу так поступить, — сказал Келих. — Пойми, ап Лердайд, старый Шэграл был прав. Некогда мы создали для людей идеальный мир — воплощение их мечты. Тысячу лет, изобретая машины одна сложнее другой, смертные мечтали возвратиться к более простым и честным временам. Мы дали им такую возможность. Медицина избавила род человеческий от большинства болезней, знакомых их предкам. Научные достижения были переданы нам, единственно способным ими распорядиться. Так люди обрели совершенный уклад, прежде существовавший лишь в балладах и сказках. И теперь они стремятся разрушить его, вновь отравить землю и воды? Мотори-доно подтвердит тебе. Он видел, как в разных уголках света пробиваются ростки грядущей беды.

— Я еще раз прошу, мой король, — сказал Кенан. — Вами владеют безумие и гордыня. Прав был господин мой Брелах, выступая в Звездном Чертоге. Земля велика, и всю извратить смертные не сумеют. Часть останется нам, и мы сохраним ее чистой.

— Я принял решение, — промолвил лорд Точащих Землю бесстрастно. — Не прекословь.

Лицо тилвит тега исказилось от гнева:

— Вы послали моего господина на смерть! Он выступил против вас, осудил эту порочную войну. Не желая соперничать с ним, вы выставили лорда Брелаха против Айтверна, надеясь, что в том пробудится дракон. А кто способен противостоять их безрассудной ярости?

Кенан ап Лердайд, тилвит тег из высокого рода Ручья, что брал начало еще в старом Гвинедде, решительным жестом сбросил с плеч алый плащ. Вытащил из ножен короткий прямой меч, с золоченой рукоятью и голубоватым клинком, сделанным из метеоритного железа. Он невольно напомнил Эйслин в этот момент Брелаха — тот тоже потрясал мечом в Звездном Чертоге, уверенный, что сможет достучаться до своего сюзерена. А еще встал в памяти Гайвен, когда тот грозил уже Брелаху. Как похожи иногда мальчишки. Кенан и был мальчишкой в свои четыреста лет, не успевшим вырасти толком. Тилвит теги живут и взрослеют дольше и медленнее прочих. Эйслин любила его.

Келих иронически приподнял тонко очерченную бровь, чуть склонив голову:

— По всей видимости, пагубный пример твоего командира оказался заразителен. Если мои подданные раз за разом выказывают своевольство, похоже и в самом деле настала пора искать новых. Успокойся, ап Лердайд, и не позорь имя и род, тебе принадлежащие, проявлением бессмысленных страстей. Королевство наше утратит всякий смысл, если каждый подданный станет указывать королю.

Кенан вздохнул и опустил меч, не став его, впрочем, прятать.

— Иногда указать королю не грех, если король не прав. Государь, повторю снова. Отмените ваше решение, оставьте молодого Крадхейка его судьбе и вернемся домой. Мое сердце наполняют скорбь и гнев за лорда Брелаха, но они — дурной советчик. Простите мне дерзкие слова. Я верю, что в действительности вы не желали гибели брата. Просто не совершайте ошибку, когда осталась возможность ее избежать.

Келих вздохнул. Замер, будто раздумывая о чем-то — а затем поднял руку, переплетая пальцы в хорошо известном девушке жесте. Брелах любил пользоваться этим заклятьем. Эйслин вскрикнула, напрягла волю, стараясь помешать Келиху — но не сумела. Незримые путы продолжали удерживать ее. Дановар была воином, не колдуном. Ее познания в магии оставались ограниченными. Их не хватило ни на то, чтобы порвать сдерживающее заклятье, ни тем более, чтобы отвести предназначенный лучшему другу удар.

Кенан рухнул, выронив клинок и откашлявшись кровью на цветастый ковер. Спустя мгновение он был уже мертв. Лорд Точащих Землю неторопливо поднялся, подошел к убитому на месте воину, носком кожаной туфли развернул его голову так, чтоб остекленевшие глаза смотрели в потолок. На лице короля фэйри не читалось никаких чувств. Оно оставалось совершенно умиротворенным, подобно надгробной маске.

— Вы чудовище, — вырвалось у Эйслин. Девушке казалось, она видит дурной сон. — Как вы могли? Вас проклянет наш народ. Вы убиваете собственных вассалов, что вы за король?

— Он никогда не отличался смирением, — отметил младший Скегран, будто не слыша ее. — Лишь Брелах умудрялся удерживать ап Лердайда в узде, но он же и заразил его еще большей гордыней. Если вассал обнажает клинок в присутствии сюзерена, то не решит ли он в следующий раз этот клинок в сюзерена вонзить? Мотори-доно, будьте любезны, оповестите, когда все закончится, что случилась попытка покушения на мою особу. Провальная.

Ками из Страны Восходящего Солнца стоял прямо, широко расправив плечи. Белее снега была его кожа, и черной молнией разил взгляд. Он был подобен мраморному изваянию, пока не сказал, нарушив тишину, будто прорубив ее мечом:

— Есть вещи, владыка, после которых будет сломана любая верность.

В то же мгновение исчезло сковывающее заклятие, наложенное Келихом на Эйслин — девушка поняла, что это Мотори разрушил его. Едва Дановар осознала, что свободна и снова может двигаться, она выхватила шпагу и бросилась на владыку Волшебной Страны, от плеча делая проникающий выпад. Не осталось ни сомнений, ни колебаний — лишь уверенность, что этот сид, стоящий перед ней, больше не имеет права жить на свете. Келих на каблуках развернулся к Эйслин, едва заметно шевельнул рукой — и девушку отбросило назад на десяток футов. Она больно ударилась спиной о дверцу шкафа.

Мотори Акэти обнажил клинок, длинную чуть изогнутую катану, и сделав за мгновение несколько быстрых шагов, заняв позицию на расстоянии удара от короля. Атаковал, снизу вверх, от земли к сердцу, столь быстро, будто сверкнула серебристая молния. Келих успел заблокировать удар. В его руке сама собой возникла дага с закрытой рукояткой, и Скегран принял выпад на защитную чашечку. Чуть изогнул запястье, давя на клинок противника и направляя его вниз, а сам левой рукой схватил Мотори за горло. Сжались оказавшиеся вдруг неожиданно сильными пальцы, и лицо ками исказилось от боли.

— Я сожалею, Мотори-доно, — проронил Келих. — Вы хорошо мне служили.

— Эйслин, беги, — несмотря на сжимавшую его горло стальную хватку, Акэти смог выговорить слова внятно. — Спасай Крадхейка.

Уговаривать дважды ему не пришлось. Дановар вскочила, на ходу вкладывая шпагу в ножны. Рванулась к окну, на ходу взывая к немногим доступным ей чарам и формируя защитное заклятье. Два шага, прыжок — и девушка оказалась на подоконнике. Чуть помедлила, обернувшись — и увидела, что Мотори вдруг ловко извернулся, высвобождая катану из блока и нанося боковой удар. Келих парировал и его, но для этого королю фэйри пришлось отпустить ками, убрав сжимавшую его кадык руку. Мотори атаковал снова, и тут его клинок загорелся, истаяв — Скеграну удалось сломать наложенные на оружие чары.

Времени медлить больше не оставалось. Эйслин плечом и локтем разбила стекло, радуясь, что на окне не стояло никаких решеток. Во все стороны брызнули осколки, но сверкающая пленка заклинания растеклась по коже, уберегая от ранения. Дановар сделала глубокий вдох — и шагнула вниз, рухнув с высоты пятого этажа навстречу камням крепостного двора. За мгновение до того, как электрический разряд брошенного Келихом второпях заклятья пронзил оконнный проем.

Ветер засвистел в ушах, злые звезды рассмеялись над головой. Не помня себя от страха и с трудом сдерживая рвущийся наружу вопль, девушка все же успела на ходу пересобрать заново защитные чары, из силовой пленки превращая их в воздушную подшку и замедляя свое падение. Сделала она это вовремя — буквально за несколько футов до самой поверхности.

Воздух сгустился, стал мягким словно перина, способным если не удержать тело, то хотя бы сделать спуск плавным, больше похожим на парение. Эйслин медленно опустилась на землю. Прислушалась к тонкому пространству — и ощутила вспышку Силы наверху, в раньше принадлежавшем Раймонду Айтверну кабинете. Кто-то применил исторгающее душу заклятье, и кто-то весьма умело его отбил. В ход пошла боевая магия, причем высокого порядка. Значит, Мотори еще жив и сможет хотя бы ненадолго задержать Келиха.

По ступенькам лестницы девушка бросилась ко входу в Большой Зал донжона. На пороге дежурили стражники — тимлейнские гвардейцы, а не воины Дайнера. В темноте они не могли видеть чудесного приземления Эйслин, но несомненно раслышали донесшийся откуда-то сверху шум.