Под светом Луны (СИ) - Павлова Александра Юрьевна - Страница 13

— Так могут все пары? — спросила она.

— Нет. Лишь некоторые. Я долгие годы тренировал свое сознание, пытаясь улавливать тебя сквозь расстояние. Это и помогло мне научиться единению.

— Я никогда тебя не ощущала.

— Ты и не могла. Пока мы не встретились, я был для тебя никем. Это ты была мне парой, я же для тебя — таким же как все, кто окружал тебя. Но достаточно было взгляда, чтобы все встало на свои места, — улыбнулся Рис. — Я боялся, что ты не почувствуешь того, что ощущал я много лет.

— Почему?

— Не знаю. Моя связь с тобой со временем стала забываться, порой мне казалось, что я все придумал. Что лишь просто вообразил себе.

— Ты не ошибся, — улыбнулась ему Мина.

— Да, не ошибся. И ты моя, — тихонько прошептал Рис ей в губы, склонившись к ее лицу.

— А ты мой, — выдохнула она в ответ, подаваясь вперед и целуя его первой.

На целую минуту он позволил ей руководить, пробовать эту ласку, учиться. А потом показал, как нужно, как правильно: жадно, сильно, горячо и эротично, сразу же возбуждающе и волнующе. Рис подмял под себя уже стонущую и отчаянно отвечающую Мину, раздвинул ее ножки и с удобством устроился между ними.

— Я так долго тебя ждал, — глядя в широко распахнутые, сверкающие серые глаза, лихорадочно шептал мужчина, обхватив ладонями лицо девушки. — Сходил с ума от того, что ты была далеко, что ты была маленькой и юной девочкой. Хотел забрать тебя с собой с каждым днем все отчаяннее.

— Я здесь. Рядом, — тихо, успокаивающе прошептала Мина, чувствуя, как сжимается сердце от той тоски, что сквозила во всем существе Риса.

Он действительно страдал и мучился: от того, что сомневался, от того, что мог ошибиться, от того, что ее не было рядом. Она не могла себе в полной мере представить, каково ему было, но даже этих отголосков хватало, чтобы в какой-то степени почувствовать себя виновницей. А ведь она еще злилась на него, обижалась, надеялась на эту самую ошибку, которой он боялся больше жизни.

— Теперь ты со мной. И я никуда тебя не отпущу. Никогда.

Было в этом обещание что-то помимо просто горячих слов. Защита. Угроза. Клятва. Но Мина и не подумала испугаться или возразить. Наоборот: внутри все замирало от того, как она для него важна и что никто и никогда не встанет между ними.

— Не отпускай, — мягко и ласково улыбнулась девушка.

Рис жадно набросился на ее губы, сминая их властным, горячим поцелуем, глубоким и напористым. Он требовательно ласкал ее ротик, заставляя отвечать и тихо стонать от того, каким желанным он становился. Вдоволь насладившись ее губками, мужчина начал спускаться вниз, на подбородок и шею, где мягко прикусил свою метку и гортанно застонал, в который раз торжествуя от того, что, наконец, поставил ее. Заласкал языком едва заметные глазу шрамики и пустился в изучение тела Мины, которым пренебрег вчера из-за слишком сильного желания. Но по-другому вчера и не могло быть. Он несколько последних лет не был с женщиной, сбивая свое напряжение только рукой под струями душа. А это безумный накал для волка — не иметь выплеска своих желаний, требований и страсти. Он был как в клетке, не смея марать себя, свое тело перед приездом Мины. Возможно, кто-то назвал бы это глупостью и нелепостью, но хотя бы так он показывал не видящей этого Мине, что ценит ее, что готов на жертвы ради ее счастья, что ждет только ее. И сейчас Рис планировал оторваться за все долгое время отсутствия секса, о чем и шепнул Мине на ушко:

— Я буду трахать тебя, — намерено грубо и пошло начал мужчина, покусывая заострившимися зубами мочку уха девушки, — много дней подряд. Ты будешь стонать и кричать подо мной, просить еще и остановиться. Я научу тебя любви волка. Приучу к своему телу и своим желаниям. Ты будешь только для меня. Никто не посмеет к тебе прикоснуться и даже посмотреть на тебя. Раз за разом ты будешь кончать по моем члене и языке, выкрикивая мое имя. Я сведу тебя с ума.

Мине казалось, что она уже сошла: ей было горячо, голову разрывало от слов Риса и собственных фантазий и воображаемых картинок, все тело дрожало от предвкушения всего того разврата, что обещал ей ее оборотень. Нетерпение сжигало кожу и сводило напрягшийся низ живота, от чего она крепче сжимала коленями бока мужчины, пытаясь придвинуться к нему ближе. Почти у самого своего центра она ощущала его не менее жаждущую соединения плоть, чувствовала ее силу и мощь, и хотела ее внутрь себя.

А Рис наблюдал за ней и не мог оторвать взгляда от этой картины: Мина была прекрасна в своем желании и страсти. Светлые волосы разметались по подушкам, глаза приобрели желтоватый цвет от того, что полнолуние было еще в силе и мощно действовало на юную волчицу, не умеющую как следует держать себя в руках. Загорелая кожа покрылась испариной, а дыхание было частым-частым. От ее робости и смущения не осталось и следа. Сейчас она отдавалась ему так, будто не была еще вчера невинной девушкой. Но ее тело лучше нее знало, что ему нужно и что не стоит стесняться своих желаний, особенно теперь, когда познало что же это такое.

Покусывая кожу и доводя ее до красноты, Рис опускался все ниже, останавливаясь у полной груди. Одной рукой он погладил ее от шеи до живота и сжал одно их полушарий, лаская большим пальцем напряженный светло розовый сосок. Мина выгнулась ему навстречу, прося больше, и он не стал ей отказывать: наклонился над ней и втянул в рот требующий внимания второй. С упоением и жадностью Рис лизал, сосал и покусывал мягкую плоть груди, наслаждаясь вкусом и нежностью кожи, ароматом желания, что исходило из каждой поры. Он не мог оторваться от столько сладостного занятия, не мог никак насладиться сполна. Да, наверно, не сможет никогда. Всю жизнь они будут гореть в этой страсти, которая не утихнет с годами, как происходило у людей, а наоборот — станет более пряной, более насыщенной и пленительной. Наслаждение и азарт никогда не покинут их постель, а ласки не опостылят.

Мина стонала и извивалась под ним, потираясь истекающей киской о его член, путая пальцы в его волосах и царапая плечи острыми когтями до крови. Ему же стоило немалых усилий, чтобы остановиться и пойти дальше. Свое собственное тело все настойчивей требовало разрядки, но он любил растягивать желание и предвкушение, любил играть и сводить с ума своими ласками. Медленно опускаясь ниже, Рис взял в руку ладонь Мины и опустил ее между ее ног с очередным приказом поласкать себя, что девушка тут же сделала, начиная стонать громче и дышать чаще. Минуту он наблюдал за выражением лица, потом опустился ниже и смотрел на то, что вытворяют ее пальчики. Не удержался и склонил голову, присоединяя свой язык к ласкам. Его опять не хватило надолго, и больше, чем пробовать ее вкус, он хотел ощутить ее тесноту и влажность на своем теле. Он резко скользнул вверх по телу Мины, впиваясь в ее раскрытие в стоне губки, одновременно с этим убирая ее руку и заменяя своей плотью. Он входил плавно, но быстро и напористо, стискивая в руках запястья девушки возле ее головы. Оторвался от пленительного рта и взглянул в затуманенные сверкающие глаза, начиная двигаться — резко, быстро, сильно и беспощадно. Вбивая мягкие бедра в матрас своей силой и мощью. Задевая внутри ту самую точку, от прикосновения к которой все тело вздрагивало и сжималось внутри.

С каждой минутой Рис двигался все быстрей и быстрей, под конец переходя в умопомрачительный темп, заставляя Мину под собой кричать. И снова она не могла поймать оргазм, снова он ускользал от нее так долго, что когда наступил, стоило Рису кончить в нее, как она снова уплыла в заоблачные дали. Неужели так будет всегда, каждый раз? Неужели она не сможет больше по-другому получать удовлетворение? И снова успокаивающий и довольный шепот волка на ухо, его руки, поглаживающие успокаивающееся тело, жар его кожи, к которой она прижималась. И довольный блеск синих глаза, когда она смогла раскрыть свои.

— Так всегда происходит? — пересохшими губами спросила Мина, переползая всем телом на Риса.

— Нет. Ты просто еще не привыкла. Для тебя все ново и слишком ярко. Скоро ты будешь ощущать это иначе.