Сказочка или Сказявские похождения Моти Быкова (СИ) - Котянова Наталия - Страница 14

Ржавый замок в конце концов поддался, и Матвей с великой осторожностью извлёк птицу из её тюрьмы и положил на хомячьи одеяла. Кузькина мать решительно оттеснила мужиков и попыталась нащупать на её тоненькой шейке пульс. Видимо, удачно. Вслед за ней выдохнули и остальные.

- Не стойте столбами, принесите воды, живо! Кузька, метнись до ступы, тащи плетёную сумку, только аккуратно, не разбей ничего!

Всё было исполнено в мгновение ока. Женщина цыкнула, чтоб не лезли под руку, и смешала в кружке воду и резко пахнущее травами зелье. Потом приоткрыла болезной клюв и медленно, по чуть-чуть, споила лекарство. Прошло несколько томительных минут - и птица счастья, наконец, слабо шевельнулась и распахнула ярко-голубые, в тон лапкам, глаза. Изумлённо оглядела всю честную компанию, заметила Фому и снова обречённо зажмурилась.

- Не бойся, мы не разбойники, мы его тоже освободили! - торопливо зачастил Силантий. - И Вырвиглота раздавили, правда-правда, не сомневайся! Ты теперь свободна, Олюшка...

Енот украдкой покосился на брата, удивлённый его неожиданной горячностью. Кузькина мать тихонько фыркнула и закивала, подтверждая.

- Ты действительно свободна, лети, куда хочешь, хоть сейчас.

Бывшая пленница так и подскочила на месте. И тут же со вздохом опустилась обратно на одеяла.

- Спасибо вам. Я вижу, что вы меня не обманываете. Видит небо, как я хочу снова оказаться в родной стихии... Да вот только нескоро это будет, если вообще возможно. Крылья ослабли, я их почти не чувствую... Чему ты радуешься?! - возмущённо накинулась она на Силантия. - Ты же лучше них знаешь, что птице нельзя не летать! А ты...

- Я не сомневаюсь, что ты поправишься, - твёрдо ответил он. - И обязательно будешь снова летать. А для этого тебе нужно набраться сил. Вот я и радуюсь, потому что знаю, где можно это сделать. Ёжкин Кот будет счастлив тебе помочь. И мы все тоже...

Олюшка смерила его задумчивым взглядом, словно сканируя на предмет скрытых мыслей, и вдруг ни с того ни с сего заметно покраснела. Силантий резко отвернулся и, пробормотав что-то о пригляде за козлами, ломанулся в кусты. У Енота медленно отвисла челюсть.

- Он чего, в неё влюбился? - громко поинтересовался Кузя.

- А что, незаметно? - ехидно улыбнулась его маман. - Видишь, сынок, как иной раз жизнь поворачивается! Не думаешь - не гадаешь, и вдруг своё счастье встретишь. Только что с ним делать - вот в чём вопрос...

- А чего делать? Жениться! - не увидел проблемы Кузька.

- Разве можно?! Она ведь...

- Что?? Раз я птица счастья, что же, сама никакого счастья недостойна?! - неожиданно всхлипнула Олюшка. - Я что, не женщина?! Все вокруг только и думают, как бы с моей помощью обогатиться да обудачиться, а сама по себе я и не нужна никому! А я тоже, может, хочу и замуж по любви, и гнездо свить, и птенцов высидеть! Ой...

Последнее слово прозвучало одновременно с негромким "шлёп!" - это вернувшийся Силантий уронил мешок с припасами. Воцарилось минутное молчание, а потом Баба-Яга решительно встала и поманила мужиков за собой.

- Пусть покормит. А вы помогите ступу сдвинуть. Поставим заместо клетки на колёса, запряжём козлов - доставят Федоту гостью в лучшем виде.

Матвею идея очень понравилась, и он при активном участии новоявленного Билайна взялся её осуществить. Силантий же был для общества безнадёжно потерян.

"Эк припечатало парня! - поглядывая на него, качал головой Мотя. - Из всех самый адекватный был, а теперь стоит - дурак дураком... Блин, тогда почему я ему сейчас так завидую?! Сам дурак, что ли??"

Другого ответа на этот вопрос у него не было...

Командовал сборами всё ж таки Силантий. Озабоченный состоянием бывшей пленницы ("и просто озабоченный" - хихикнул про себя Мотя), он заметно спешил и потому немилосердно гонял козлиное стадо и в хвост, и в гриву. Под его удавьим взглядом самые дюжие рогачи послушно впряглись в поставленную на колёса ступу; на её дно братья постелили хомяковские одеяла и в получившемся гнёздышке удобно устроили Олюшку.

- А вы верхом поедете? - подошёл Матвей к Кузьке и его матери. - Давайте подсажу тогда.

- Чего, и не поцелуешь на прощанье? - с явной иронией осведомилась женщина. И невольно отпрянула, когда Быков решительно шагнул в её сторону. - Ты что, пошутила я, пошутила, не надо!

- Почему это? После того, что ты для нас сделала...

- Стоп-стоп, погоди! Успеешь ещё мне дифирамбиев напеть. В дороге, к примеру.

- Не понял. Вы что, разве с ними не едете? - удивился он.

- Неа, мы с тобой! - улыбаясь до ушей, огорошил Кузька. - Мама сказала, что боится, вдруг да я опять от неё сбегу, и решила тебя до Едрит-Мадрита проводить. Дядь Моть, ты не бойся, она нам мешать не будет! Она у меня хорошая и неболтливая. И готовить умеет, и... Дерётся хорошо, особенно по ушам, - потирая оное, проворчал мальчишка. - А что я такого сказал? Я тебя хвалю, между прочим.

- Это лишнее. Твой "дядя Мотя" уже имел возможность оценить все мои немеряные достоинства, - фыркнула Яга. - И безумно счастлив, что мы его не покинем.

- Мда? Что-то непохоже! - усомнился Кузька. - Ты не рад, да?

Матвей ухмыльнулся и потрепал его по рыжим вихрам.

- Ты что, конечно, рад! Просто не ожидал. Думал, куда ступа - туда и вы...

- Мы её на обратном пути заберём, - махнула рукой Кузькина мать. - Что я, самому Ёжкину доверять не буду? Сказано - починят, значит, починят. Братаны за базар отвечают.

- А то!!

Матвей сердечно попрощался с Мухоедовыми, двумя реальными и одной потенциальной, и вместе с провожатыми помахал вслед резво удаляющейся "ступовозке". Зрелище было, конечно, то ещё, особенно с учётом "отары сопровождения" и злорадного хомяка в роли кучера.

Подсадил мамашу с сыном на Сивку, сам пошёл рядом. Пусть не так быстро, но он продвигается вперёд, меньше чем полпути до столицы осталось... А там - ответ на единственно важный для него вопрос и, исходя из этого, дальнейшие действия. Или возвращение домой, или... Нет уж, никаких "или"! Хватит с него этой ку-кукнутой "сказочной" реальности. Он в свою хочет! Пусть и не сказочную, а очень даже суровую. Ну и что, родину не выбирают. Да и по корешам он уже соскучился. Не терпится рассказать про свои здешние приключения, они конкретно охренеют!

...Эх, ему бы самому не охренеть, если даже Хрен не будет знать, как отсюда выбраться. Ладно, чего заранее вешаться, успеет ещё. Вперёд, и с песнями, на Берлин! Тьфу ты, в смысле, на Мадрид! Едрид... Тьфу, просто вперёд!

Матвей сунул руки в карманы и засвистел легкомысленную песенку. Кузька подхватил - неумело, но старательно, и у него окончательно отлегло от сердца.

- Скучно едем, - скосив глаза на мать, констатировал Кузька.

- Ну, кто едет, а кто и на своих двоих чешет! - хмыкнул Мотя.

В какой-то степени мальчишка был прав: до этого их путешествие проходило куда веселее. Несмотря на солидную разницу в возрасте, воспитании и менталитете, темы для болтовни находились легко. Матвей терпеливо отвечал на многочисленные вопросы мелкого, сам расспрашивал о сказявских обычаях и с удовольствием вспоминал детство - играл на привалах в ножички, учил делать правильную рогатку или свистеть через травинку. А сейчас и сам Кузька притух, видно, опасаясь материного подзатыльника за неподобающее поведение, и Матвей в основном помалкивал, из тех же соображений. То есть, он, конечно, не подзатыльника боялся, а того, что его обвинят в плохом влиянии на "кровиночку". Как позже выяснилось, совершенно напрасно...

- Дядь Мотя, спой нам песню, а? "Сектор Газа", мне особенно про вампира понравилось, который мужика покусал, и про стакан тоже. И про...

- Кхе-кхе, какие песни, Кузь? - сделал "страшные" глаза Быков. - Хватит, напелся уже. Лучше сам спой, ну или стишок какой расскажи. У нас дети всегда стишки рассказывают, когда гости приходят. Становятся на табуретку, чтобы лучше слышно было, и потом все им дружно хлопают.