Вебсик. Испытательный срок (СИ) - Грум-Гржимайло Юрий Владимирович - Страница 23

Я посмотрел в сторону Славы. Он лежал неподвижно, но глаза были открыты и редко моргали. Грудь чуть заметно поднималась и опускалась. Ладно, пусть лежит…

— Ты хочешь сказать, что это море, берег, прибой — наши фантазии?

— Желание — это не всегда фантазия, — возразил я. — Желание — это гармонизация бытия. Любовь, например, гармонизация, каковой ты и являешься для меня. Вебсик и дом создают этот мир желаний для нас, понимаешь?… Меня не покидает ощущение, что испытательный срок на две недели, назначенный Михом, это не формальность. Нас и наши желания тут испытывают. Тут хорошо, а нам учиться надо, не забыла? Ты готова захотеть вернуться?

— А папа как?

— А вот и посмотрим. Тут он жив — это главное. И тут ему ничего не угрожает больше. А сможет ли он перейти с нами обратно, я не знаю. Надо всё обсудить с Вебсиком и с Мартой. Судя по логике, тут мы не можем своим желанием вернуть ему память, это может только он сам. Если он перейдёт с нами, то там вся надежда на Вебсика и диагноста. Так, — скомандовал я. — Берёмся за руки и страстно желаем вернуться.

Влада подчинилась, не сказав ничего в ответ. Мы взялись за руки, и какая-то тёплая волна притянула нас, сливая во что-то единое целое. Когда, наконец, мы оторвались друг от друга и открыли глаза, то обнаружили себя снова в гостиной. Славы с нами не было. Был Пусь, страшно довольный нашим возвращением.

Откуда-то снизу донёсся крик Марты. Она звала нас.

Когда мы выбежали с Владой на улицу, то прямо у порога дома увидели стоящую на коленях Марту, перед которой разведчик опустил уже знакомое нам тело Славы. Безжизненное. Марта, а точнее — Джека, нашла его у водопропускной трубы под полотном железной дороги, метрах в четырёхстах от серпантина. Судя по повреждениям, его бросило туда с большой высоты. Смотреть было страшно, и я поскорее увёл Владу.

Кухонные роботы усвоили прежние уроки и аккуратно перенесли тело на стол в залу рядом с комнатой Марты. Признаков жизни я своим сканером не нашёл.

Вспоминать про море не хотелось…

— Я останусь здесь, — тихо сказала Марта. — Можно?

Я кивнул головой и закрыл тело простынёй.

Скоро должны были прилететь с грузом близнецы. Им мы ещё ничего не рассказали.

Я взял у Марты личный кристалл Славы и вставил его в мегаинформаторий. Пусть Вебсик поищет досье про башни сперва.

Из кабинета был хороший вид на старую крепость и всю долину за ней. Завораживали дали и нежные пастельные краски дымки, в которой они скрывались у горизонта. Небо было цвета топлёного молока, а земля перемежалась разливами зелёного всех оттенков, бурого, синего… Сама крепость только поначалу казалась тёмной, почти чёрной, словно обугленной пламенем, присмотревшись, можно было и на ней увидеть разные краски. Не хотелось ни о чём думать, а просто вот так бездумно стоять и смотреть на живущий и не ведавший наших потерь мир…

— Красиво, — задумчиво сказала Влада за моей спиной. — Дядя Петерс здорово рисовал такие виды… Я ведь и рисовать умею. Дядя Петерс меня учил немного. Но музыка мне больше нравилась. Я на синтекристалле играю. Хочешь?

Не дожидаясь ответа, она вытащила из кармана синий синтекристалл на цепочке, надела её на шею, взяла кристалл в левую руку. Правая рука сперва прикрыла кристалл ладонью, потом начала незаметно над ним двигаться. Возник тихий печальный звук, он шёл из той дымчатой дали и оседал на крепостных камнях, словно роса… Импровизация завораживала, но Влада вдруг оборвала её.

— Папа любил слушать мою игру, — сказала она и расплакалась.

Близнецы на двух коптерах привезли и выгрузили перед домом партию оборудования. СБ оперативно развернула базу поддержки за перевалом в санатории. Там почти у самой земли над Великой тропой у перевала в защитном поле оставили проход для коптеров. Мы им рассказали свои грустные новости. Показали тело. Близнецы сказали, что заберут его с собой и похоронят мэра с соответствующими почестями официально. Мы составили акт об обнаружении тела и все подписались. Марта решила ехать с ними, Влада наотрез отказалась оставлять меня одного тут.

Вот так мы тут и остались с ней вдвоём с двумя нашими бравыми «собакисами». Один из коптеров близнецы оставили нам на случай «панического бегства», как выразился Ион.

У них тоже были новости. Пропала связь с исследовательским танком в Соловье. Тем самым, который мы видели на платформе. Теперь оттуда поступал минимум информации, но гравитационные измерения показывали, что активность «шарах» снижалась, что давало надежду на возврат к контактным исследованиям и уже привычной жизни. Привезли они и довольно тощее досье про башни, которое я сейчас, сидя за терминалом, просматривал. Досье от Вебсика пока не трогал — по объёму оно было в разы больше. Близнецы увезли копию записей Славиного личного кристалла.

Влада ушла «плескаться». Да, забыл сказать, что близнецы привезли Владе официальное согласие на дистанционное прохождение профотбора. Похоже, что она не намерена с этим тянуть. Она сама напомнила, что на Луне дети развиваются быстрее, чем на Земле, там год за два считается, и на самом деле ей уже «биологически» давно за восемнадцать, к этому времени нормальные люди уже вторую профессию имеют помимо профотбора, и тянуть просто некуда. А я-то всё гадал, откуда она у меня такая взрослая…

В голове у меня скреблась эта задачка с двумя-тремя Славиными телами. И предчувствие, что не с последними… Решать уравнение, сколько трупов может быть от одного человека, было малоинтересно. Тем более, что человек мне нравился, и я хотел бы, чтобы он жил, а не хоронился время от времени. Но зачем там, на море, мы его спасли и оставили живым? Я вспомнил, что сканер показал странное время смерти — пару часов назад и никаких признаков разложения. Опять что ли муляж?..

В досье близнецов на башни было два примечательных момента. Один — по программе Европейского космического агентства, когда примерно полтора века назад группой молодых учёных был совершён прорыв в биотехнике, и они предложили идею освоения планет саморазвивающимися биотехническими системами. В досье были рисунки очень похожих сооружений. За полвека работы они сделали натурные образцы и вывели их на «полевые» испытания. Потом всё заглохло. Второй проект был азиатским и сугубо земным. Речь шла о создании биотехнических систем для освоения пустынь и труднодоступных районов. Тоже заглох. В проектах были башни-матки и разведчики-краулеры, очень похожие на то, что имели мы.

Досье Вебсика начиналось с проекта подготовки Первой звёздной, для которой строились автоматические станции сразу несколькими корпорациями — американскими, немецкими и японскими, плюс был объявлен конкурс частных проектов, на который было подано десятка два макетов. Потом Вебсик «нарыл» сведения про некую индийскую группу «шамбалистов», которая разрабатывала биотехнический комплекс для исследования гималайских пещер и пещерных городов. Эта группа создала прототип «мозга», который превращал лабораторных крыс в исследователей подземелий и такой крысо-технический комплекс ими был испытан. Среди рисунков был вид крысы с очень знакомым по виду обручем на голове… Хм…

Далее шло сразу два проекта Института Времени. В одном из них предлагалось в момент сжатия пространственных складок и образования переходов между ними использовать для разведки станции, которые остались невостребованными после закрытия звёздных проектов. Группой экспертов был подготовлен соответствующий доклад и передан на рассмотрение Института. Вторым был проект по обороне от неких «времян». Нет, это не то…

Завершало досье Вебсика сообщения о том, что Евразийская масонская ложа двести пятьдесят лет назад заслушала доклад группы своих членов о возможности защиты знаний путём сохранения разумов и проведении эксперимента в районе некоего старого замка.

«Ну, масоны у нас уже засветились тут, — подумал я. — Почему бы и нет? И про какой старый замок идёт речь — не ясно».

Я протянул руку и взял папку со старым письмом. Пока я его перечитывал, подошёл Пусь и положил мне на колено свою усато-бородатую мордашку с ровно подстриженными Владой бровями.