Туда, где ждут тебя... (СИ) - Васильев Сергей Викторович - Страница 2

Здравствуй, Марина!

Что сегодня было… Писать страшно. Всё же попробую.

Меня звонок разбудил. Телефонный. Здесь везде старинные стационарные аппараты поставлены. Ну, неважно. Я трубку снял. И услышал… Лучше б не снимал, правда. А оттуда: «… В шестом квартале… ш-ш-ш… рухнул!» Когда такое слышишь, всё внутри сминается в тяжелый ком. А я еще, дурак, переспросил. Мне начальник участка и ответил: «Дом рухнул!»

Не помню, как собирался, не помню, что с собой брал. Приехал к ним. Сидят, молчат. Сгрудились в боксе у Виктора и молчат, на меня смотрят. Будто я им что сказать должен. Это они мне должны объяснять, что у них случилось, а не я им! Понимаешь, Марина, — они!

А еще я дом увидел. То, что от него осталось… Про это не буду писать, уж прости — тяжко.

Еле добился от них ответа. Виктор, как начальник участка, за всех говорил. Лучше б молчал. Рассказывал не о происшествиях на стройке, нерасчетном уровне напряжений в конструкциях или там больших деформациях. Нет. Его, оказывается, аллотавр предупредил. О том, что дом рухнет. Вот они меня заранее и вызвали. Наверно, для того, чтобы я свидетелем был.

Да, ты не знаешь, кто такие аллотавры. Я тоже в тот момент не понял, а переспрашивать не стал. Меня другое волновало. Причина. Почему? Ведь не бывает, чтобы авария внезапно происходила. Если нет злого умысла, всегда первопричина в прошлом.

Я у Виктора про мониторинг спросил. А он так спокойно заявляет, что мониторинг этот в автоматическом режиме идет. Ну, да, конечно! А следить за ним будто бы не надо! Идиоты д(зачеркнуто)!! Извини, Мариночка, что так ругаюсь. Зла на них не хватает.

Включили пульт. Программа считывания данных с датчиков у Виктора стояла новая, с совершенно дурацким интерфейсом. Пришлось слегка покопаться в настройках, но результат я всё же получил: развернутую во времени цветную картинку напряжений.

По мере возведения роботами этажей напряжения всё увеличивались, что отображалось постепенным переходом от густо-синего к зеленому, а потом к желтому и красному, но оставаясь в пределах допустимых. Никаких поводов для беспокойства. Но меня интересовал момент обрушения. Я уточнил у Виктора время и замедлил скорость воспроизведения сигналов.

Мгновенный всплеск и быстрое затухание динамического удара. И ничего больше. Дом стоял и исчез, будто из-под него фундамент выдернули. Не буду вдаваться в технические подробности. В общем, не бывает так.

Как же, не бывает. Я даже в окно выглянул, чтоб убедится. Всё, как и было. Пыль до сих пор не осела. Куча мусора на месте дома. Сигнальное ограждение. Несколько зевак, в основном, мамочки с ребятишками и два странных субъекта: чешуйчатые, зубастые, с шипастыми гребнями.

Вот эти субъекты аллотаврами и оказались. Странные они. Конечно, ты скажешь, что разумные с других планет все странные, и будешь права. Но эти мне показались совсем уж. Вошли к нам в бокс, головами синхронно повертели, а потом один из них сунул мне в руку камень. И ушли. Молча. Прямо, как сговорились все молчать вокруг!

Камень я особо не стал рассматривать — ничего особенного: тяжелый, зеленоватый. Положил в кармашек на поясе и забыл. Надо было со зданием рухнувшим разбираться, а с подарками можно и потом, на досуге.

До ужина сидели, просматривали материалы, ходили на площадку, роботов настраивали на исследования.

Выяснили. Ты не поверишь! В этих грунтах только армированные сваи делать можно. Так вот. Стволы свай словно взорвались изнутри, и арматуры не было. Совсем. Хотя Виктор клялся чем угодно, что ставил каркасы, акты показывал, испытания предъявлял. И я ему верил. Потому что когда он всё это делал — стержни были. А потом исчезли. Кто их из бетона выдрал — загадка. Поэтому сваи и сломались. Поэтому и дом рухнул.

Ты понимаешь — мой дом! Нет его. Я не знаю, с чем это сравнить. То ли руку отрезали, то ли ногу подкоротили. Знаешь, что она есть, встаешь на нее и падаешь. Пробуешь схватить пальцами, а нет их. Но это так, мелочи.

Как там у тебя? Всё нормально? Гуляй больше, сейчас тепло, а то ты всё без воздуха сидишь. Съезди в парк, посиди на скамеечке, посмотри на уток и на лебедей. Я помню, писали перед отъездом, что нынче их в Большой пруд выпустили. В общем, развейся. Не забывай меня.

Здравствуй!

Извини, не дописал, поспешил отправить, чтобы ты не волновалась. Ты же не волнуешься за меня, правда?

Опять приходили аллотавры. Сказали, что знают. Они знают! Да что они могут понимать в строительстве?! Сами такие маленькие хибарки строят, а тоже — строители! Нет, конечно, мы все в их домах живем. Ну, которые ими построены. Аборигены сразу сказали людям, дескать, разрешаем на своей земле селиться, если все строения сами возводить будем. Наши и уступили им это право — самим же удобней. Так что и гостиница, и биологическая станция, и контора наша, не говоря о жилых домиках, всё аллотаврами построено.

Хотя, признаться, совсем неплохо. Удобно. Приятно. Комфортно. Местные растения просовывают в окна длинные зеленые листья и потешно ими машут. А с верхушки смотрит кто-то непонятный с желтыми круглыми глазами и моргает мне. Ночь уже. Все спят.

Да, не дорассказал про аборигенов. Еще сказали, что всё объяснят. Мне. Идти куда-то придется. Но это завтра, завтра…

Наверно, подготовиться надо, да только сил не осталось. Даже планировать ничего не могу. Пишу тебе, а перед глазами пыль стоит и мокрым цементом пахнет. Нехороший запах, тревожный.

Пора уже ложиться, а то с утра голова чугунной будет. Пожелай мне спокойной ночи, а?

Извини, милая, что я расписываю тебе все эти подробности, которые, наверно, тебя и не интересуют. Извини. Но слишком многое сегодня произошло. В голове редкий сумбур, и я ничего не понимаю. Авария, дома, аллотавры, камни. Всё это кружится какой-то каруселью, никак не складываясь в голове. А ведь завтра с утра принимать решение. И каким оно будет — я еще не знаю.

Как ты там без меня? Не скучаешь? Скоро прилечу, обещаю.

Здравствуйте, Сергей Викторович!

Ты весь нынче при делах, а я тут со своими мелкими заботами. Конечно, мои заботы не в пример твоим, так что я их и не буду расписывать.

Я вижу, у тебя проблемы. Нет, ты пиши про них, это помогает, хотя половину я и не очень поняла. Вот, скажем, аллотавры — они какие? Откуда взялись? Или всегда там жили? Какие-то у них странные отношения с людьми. Но тебе виднее, конечно. Ты же самый умный и наверняка сообразишь, что и как делать. Ведь в проекте не может быть ошибок — ты говорил, я помню.

Арматуру найди обязательно, ведь не могла же она пропасть. Металл просто так не испаряется — всегда следы какие-нибудь да останутся. Надеюсь, тебя не будут обманывать, ты же всему веришь, что тебе ни скажи. Навешают лапши на уши — и будь здоров. Или это только у меня получается… Впрочем, ерунду говорю. Никогда я тебя не обманывала и не собиралась даже. Может, в мелочах каких — но это так, чтоб веселее было, чуть-чуть жизнь приукрасить.

Я уверена — с тобой все считаются. И подчиненные, и строители, и даже руководство твое. Иначе и быть не может. Но это всё по работе. А вот в быту… Даже не знаю. Помнишь, ты картину вешал, которую мне подарил? Вот. Упала она. Я мастера вызвала, а он сказал, что всё не так надо было делать, как ты делал. Что такими способами только прадеды пользовались. Не волнуйся — он всё сделал правильно. Сижу, любуюсь.

В основном дома нахожусь. Гуляю редко. Не тянет. Утки с лебедями это, конечно хорошо. Посмотреть на них, покормить. Только я тебя подожду, вдвоем как-то приятнее и веселее.

Скучаю. Когда же ты вернешься? Нет, я понимаю — проблемы, всё такое. Но я реально не нахожу себе места. Всё из рук валится. Ни за какое дело приниматься не хочется. Начинаю — и бросаю. Начинаю — и бросаю. Отыскала старую записную книжку и звоню всем подряд. Иногда даже узнаю что-нибудь интересное. Но как только разговор прекращается — всё по новой. Тускло без тебя. Не думала, что от твоего присутствия рядом было столько света.

Солнечный ты мой.

Жду.