Виктория Света (СИ) - Зосимкина Марина - Страница 49

– Там одностороннее. Пойдешь в лобовую? – флегматично поинтересовался Мартынов, не отрываясь от бумаг.

– В бортовую, – хохотнул Парагвай. – Бить буду аккуратно, но сильно.

– Да уж, постарайся поаккуратнее, – сухо проговорил Мартынов.

– Вы меня знаете, Дмитрий Иваныч! – бодро-весело провозгласил Парагвай. – Ни царапинки, ни вмятинки не будет, все под контролем!

Минут через десять «лексус», урча мотором, устроился в засаде под аркой подворотни между вторым и третьим зданиями переулка, если считать от набережной, в которую переулок втекал. Но вскоре выяснилось, что позиция никуда не годится: из-за дорожных работ и сопутствующих им ограждений обзор право-боковой перспективы был практически нулевой, даже если выставить «морду» на тротуар. Следовало поменять дислокацию, и Парагвай без колебаний вперся в поток.

Движение было неторопливым и не особо оживленным, однако вид внедорожника, нагло попирающего ПДД, был не для слабонервных. Встречные водители злобно сигналили огнями и клаксонами, но Ваське было сиренево. Он сосредоточился на том, чтобы не пропустить подходящее для его цели укрытие и не нанизать на кенгурятник какого-нибудь тормознутого пенсионера-жигулиста. С гаишниками босс разберется потом.

Главное, не свернул бы хорек во дворы, не проскочил бы переулок минутой раньше. Гадай потом, в какую сторону он рванет. Может, к Большому Каменному мосту, а может, и к Большому Москворецкому. То, что за рулем «кватры» хорек, Парагвай не сомневался. Кто, кроме вонючего хорька, так конкретно ударит девчонку, если, конечно, она не продажная шлюха, и он ей не сутенер? А Демидова не шлюха, на ней написано, Васька в таких письменах разбираться умеет.

Знаком он был с Викой недолго, несколько дней всего, однако, чтобы составить мнение, времени хватило. Она не смотрела на него зазывно или льстиво, или, тем паче, надменно. Разносолы готовить, правда, не умела, тут ничего в ее защиту не скажешь. Лучше бы и не бралась. С другой стороны, кабы не взялась она готовить для босса разносолы, лежал бы уже босс в могилке, сложенный по кусочкам.

Не то чтобы Порогин был предан боссу до опупения и переживал бы сильно, подвзорвись тот на мине, хотя, конечно, переживал бы, но Васька уважал компетентность, а Вика ее проявила наглядно и недвусмысленно. Однако следует заметить, что Васькино уважение к бывшей экономке было слегка подточено привкусом ревнивой зависти. Босс до сих пор пенял Парагваю тем случаем, прибавляя к месту и не к месту, что вот мол какие встречаются домработницы, не чета однозадачной шоферне, и ехидно щурился при этом. Парагвай шутливо отбрехивался, не выходя, однако, за рамки субординации, но ехидство босса его все равно раздражало.

А потом Василий опомнился: и с чего это он на простейшие подначки ведется? Забыл разве, что сам классный водитель? Что не единожды хозяина от неприятностей спасал? И успокоился. Ну его, босса, пусть себе троллит, коли карахтер такой, а себе цену мы знаем. Да и Демидова экономка не по профессии, а по жизненным причинам, это Порогин понимал, а уж тем более понимает босс. И нефига, в таком случае, Ваське глаза колоть экономкиными исключительными способностями вкупе с универсальностью.

Теперь девчонку выручать надо. Отличный шанс для реванша, кстати говоря. Если выручит, конечно. А, с другой стороны, куда она с подлодки денется? Выручит, однозначно!

Но Васькина уверенность получила крепкую затрещину, когда, еще не успев найти подходящее укрытие, он вновь увидел в потоке машин тот самый «ауди», синий металлик, выползающий из-за поворота. По реакции спорткара, заспешившего перестроиться в крайний ряд и явно нацелившегося нырнуть в проезд между домами, стало понятно, что Васька тоже был замечен, а значит, фактор неожиданности нереализованным усвистел за горизонт, что создавало новые проблемы. Парагвай тихонько выругался, босс недовольно сопнул.

Эх, сейчас бы газануть на четвертой передаче и впендюриться кенгурятником в пижонистую бочину, и все дела. Васька именно так бы и поступил, будь дорога пустая, но как допрыгнешь, если, заняв сразу обе полосы, навстречу бестолково телепались допотопный разлапистый «форд» и крошечная «шкода», загораживая своими кузовами Васькину уверткую цель. Все же Парагвай включил «люстру» и рявкнул клаксоном. Легковушки поспешно рассыпались в стороны, но прыгнуть «лексус» все равно не успевал. Да и не понадобилось.

Красавчик «ауди», почти достигнув вожделенного проулка, внезапно заложил крутой вираж и, влетев на тротуар, пошел буровить в пешеходной зоне. Мотнулся от рекламной стойки, торчащей посреди тротуара, деранулся крылом об оцинкованный короб мусорного контейнера, совершенно тут неуместного, мордой боднул ажурную изгородь скверика, разбитого вдоль фасада лоснящегося мрамором особняка, прокатился по опрокинувшейся секции, словно по решетчатому настилу, ткнулся в стену дома и затих.

– Что это было, босс? – с недоумением спросил Парагвай, ставя машину на ручник. – Это он нас так испугался?

– Это Демидова проснулась, я думаю, – невозмутимо ответил босс. – Иди, разбирайся. Я попозже подойду поздороваться.

Понаблюдав сквозь лобовое стекло за Васькиной работой, Мартынов грузно выбрался из джипа и косолапой походкой прошел через разлом. Начали собираться зеваки с неизбежными смартфонами, айфонами и прочими гаджетами в руках. Через минуту эпизод окажется в сети, значит нужно отворачивать морду. Чисто на всякий случай, чисто не повредит. Из особняка выбежал охранник со сведенными к переносице бровями. Мартынов охранника перехватил и произнес, приглушенно и доверительно:

– Не спеши, мужик. Мой парень без тебя управится. Ты же вызвал ментов уже? Молодца, иди дальше службу неси. Кто-то ведь должен за все это дерьмо заплатить, как считаешь? Вот ты и посторожи, чтобы тот чайник не свалил раньше времени.

Охранник, оценив совет и советчика, мотнул головой и остался дежурить возле пробоины.

– Ну здравствуй, Демидова, – прогудел Мартынов, распахивая переднюю пассажирскую дверь спорткара. – Хреново выглядишь.

– Добрый день, Дмитрий Иванович. Я тоже рада нашей встрече, – с нервным смешком ответила Вика и жалобно прибавила, потерев связанными руками лоб: – Аспиринчику не найдется?

Мартынов молча достал из брючного кармана связку ключей с перочинным ножиком вместо брелока и, бормоча под нос ругательства, срезал с ее запястий изоленту. Выпрямился, засунул ключи обратно, поискал глазами Парагвая. Васька был занят: приперев вяло сопротивляющегося хорька и мажора к цокольной стене, что-то ему внушал, подкрепляя доводы тумаками, нестрашными, но унизительными. Мартынов раздраженно гаркнул:

– Вась, кончай бакланить. Отменяются легкие телесные. Средние давай.

По голосу в трубке было понятно, что Свиридов встревожен, растерян и оттого зол. Напрасно он так, Вика отзвонилась ему при первой возможности. Лишь после этого привела себя в порядок, замазав тональным кремом проступившую на лбу гематому и оттерев следы липкой ленты с кожи на руках.

На Панина, сидящего с отсутствующим видом на заднем сиденье своего авто, Вика старалась не смотреть. Не из-за неловкости или, тем паче, чувства вины, а от гадливого отвращения. Никаких мук совести по поводу его искореженной тачки она не испытывала, из-за его расквашенной всмятку морды тоже, и уж тем более не страдала из-за порванной, некогда белоснежной рубахи и перепачканных травой и глиноземом порток. Легкое злорадство было, отвращение было, а неловкости – нет, не было.

Беспокоила мысль, что этот «самовыдвиженец» спутал карты настоящему преступнику, который в результате мог потерять Викторию из виду. В таком случае операция сорвана. Но мог и не потерять, и продолжает с недоумением следить за Викиными кульбитами. Следовательно, ей надлежит доиграть роль до конца, не забывая о бдительности.

С Родионычем они порешили, что Вика с максимальной предосторожностью доберется до площади Киевского вокзала, где Семен будет ее ждать, припарковавшись в условленном месте. После чего прерванная ловля на живца продолжится.