Ленинград-34 (СИ) - Кротов Сергей - Страница 69

   -Товарищ Разгон,- широко улыбаюсь посетителю, ободряюще потряхивая головой.- а кем вы себя видите в нашем СКБ?

    'Задумался, не спешит... Лосев, удобно устроившись на ящике, сбоку от Разгона с интересом ждёт ответа. Ну, надеюсь, не моим заместителем'...

   -Имея ввиду своё гуманитарное образование,- картинно тряхнул шевелюрой интервьюируемый.- мне ближе литературная работа.

   -?...- Теряюсь с ответом.

   -Обзоры литературы, поиск информации, написание отчётов.- Поясняет он свои слова.

    'А почему бы и нет? Чем-то он должен заниматься на работе, к тому же будет черпать из жизни материал для книги, глядишь напишет бэстселлер (почище Гранина) из жизни учёных'.

   -Отлично,- с энтузиазмом стучу ладонью по столу, работая на свой положительный образ в будущей книге.- жду вас завтра к девяти.

   -Так завтра же выходной.- Снисходительно улыбается литератор глядя на меня и поднимается со стула.

   -Послезавтра.

    Разгон самоотверженно жмёт мне руку и забирает подписанное мной заявление, при этом встречаясь с насмешливым взглядом Лосева.

    'Всё, быть тебе теперь, Олег, недоучкой-ретроградом по фамилии Косный'.

    Москва, Кремль, кабинет Сталина.

   1 декабря 1935 года, 00:10.

    Киров.

   -Ягода пишет, что в Коммунистической Академии некто И.И.Трусов хранил архив Троцкого.- Сталин останавливается у меня за спиной и смотрит на сидящего напротив Молотова.- Все материалы по этому делу надо немедля передать в КПК Ежову. И пора закрывать эту лавочку.

    Председатель Совнаркома согласно кивает головой.

   -Мне кажется, что настала пора перейти от увещеваний к решительным действиям и нанести удар по троцкистам внутри страны пока они в замешательстве от ареста Седова и гонений французской полиции.- Вождь возвращается за свой стол и начинает выбивать потухшую трубку.

   -И по активным зиновьевцам и правым.- Вставляет Молотов.

    'Действительно пора, они могут использовать новый готовящийся закон об альтернативных выборах в Верховный Совет, чтобы провести своих представителей, маскируясь под наших сторонников'.

   -Только в этот раз не ограничиваться закрытым решением особого совещания,- предлагаю я.- а идти на открытый процесс. Если у Прокуратуры есть что предъявить обвиняемым, то пусть доказывает свою правоту в суде.

    Молотов с сомнением качает головой.

   -Правильная мысль,- забывает о трубке Сталин.- и пригласить на него иностранных дипломатов и журналистов. Их отношение к троцкистам начинает меняться после наглого убийства Боева в Париже. Надо это использовать.

   -Поручим эту работу Ягоде?- Мой визави щурит глаза, держит пенсне в руках и испытывающе глядит в лицо вождя, пытаясь понять реакцию на свои слова.- Он начинает выправляться, неплохо, ведь, у него получилось с Седовым?

    Сталин начинает священнодействовать с табаком и трубкой.

   -Это так, спору нет,- произносит он наконец, переводя взгляд на меня.- но на всякий случай я бы подключил к этому делу Ежова, как в прошлый раз...

    Он осекается и опускает глаза на перекидной календарь, лежащий перед ним на столе.

    'Тоже вспомнил... год прошёл. Чудо какое-то, что Чаганов оказался там в то время и не просто оказался, а грудью закрыл. Теперь я его водкой должен поить до скончания века'.

    Улыбнулся, вспомнив как он сморщился хлебнув её на вручении ордена в Кремле. Многие судьбы поменялись с того момента: его, моя, Хрущёва, наконец.

   -Ну как там твой крестник?- Заметив мою улыбку, спрашивает Сталин.

    Москва, ул. Большая Татарская, 35.

   31 декабря 1935 года, 16:00.

    'Ну правильно, у одного мама в Ленинграде, другому срочно надо в библиотеку... Один дядя Лёша, бл..., сиди тут и въё'...

    Стучу отвёрткой по анодному контакту двойного триода в дифференциальном каскаде первого в мире операционного усилителя: так и есть, пропало напряжение. Положим, до настоящего операционника ему еще далеко: коэффициент усиления мал, медленная скорость изменения выходного напряжения тоже и совершенно огромный входной сдвиг, но тем не менее это он, плоть от плоти, так сказать...

    Противно задребезжал телефон.

    'Вот, даже трубку поднять некому. Хотя тут я сам виноват... слишком переборчив. Захотел секретаршу постарше... а где её взять такую, вокруг одна молодёжь. Ведь были же и симпатичные и смышлёные'...

   -Чаганов слушает.

   -Лёха, выручай!- раздаётся на том конце провода встревоженный голос Ощепкова.- Сейчас позвонил замуправления- я сегодня дежурный в штабе ПВО Московского военного округа.

   -А я чем могу помочь?- Не могу унять своего раздражения.- Позвонить Сергею Сергеевичу (Каменеву- начальнику ПВО РККА)?

   -Нет,- Паша не обращает внимания на мой подкол.- Сегодня новогодний бал в Колонном зале Дома Союзов! Я получил два приглашения, Оля сшила платье, маскарадные маски поклеила... я даже не знаю как ей об этом сказать.

   -От меня-то что требуется?

   -Сходи с ней, потанцуй, отпразднуете...

    'И повод имеется, помнится год назад встретились в новом мире и отмечали затем с ней Новый год на Выборгской фабрике-кухне компотом'.

   -Не волнуйся, развлеку в лучшем виде. О тебе и не вспомнит.

   -Спасибо, утешил друг. Ладно, мне пора. Зайдёшь за Олей в семь тридцать.

    'Вот и Новый год с ёлкой и дедом морозом реабилитировали, осталось апельсины в Грузии товарищу Берии развести. А что, это не плохо сейчас отвлечься, самое время: надвигаются суровые времена. Приближается решающая схватка за власть и никакая из противоборствующих сил не сможет ни то что уклониться от нее, даже отсрочить'...

    Москва, Большая Дмитровка дом 1, Дом Союзов.

   31 декабря 1935 года, 20:30.

    Пушистая, источающая острый запах смолы, пятиметровая красавица-ель в центре зала не доставала по высоте до капителей двадцати восьми белоснежных коринфских колонн, выстроившихся по периметру Колонного зала Дома Союзов. Мы с Олей остановились между колоннами под люстрой на ступенях, ведущих на центральный паркет, по которому скользят немногочисленные пары под звуки 'Голубого Дуная' и любуемся открывшимся видом. Зеркала по стенам, замаскированные под окна, визуально увеличивают размеры зала, а полусотня хрустальных люстр и сотни светильников на стенах заливают его ярким светом.

    Оля протягивает мне маску медведя из папье-маше.

   -А как же люди меня будут узнавать?- примеряю её и нахожу вполне подходящей.

   -Печалька,- стряхивает конфетти с моего американского костюма подруга.- будешь ходить неузнанным как простой инженер.

   -Ну что, тряхнём стариной?- снимаю маску и киваю на танцующих.

    В белом длинном платье она выглядит неотразимо. Сзади раздаётся гортанный смех.

   -Если вы-старики, то что уж говорить обо мне.- Чёрные глаза Разгона деловито исследуют фигуру Оли.

    'На комплимент что ли набивается... с кем это он'?

    Рядом с моим коллегой стоит молодая девушка, приветливо улыбаясь нам.

   -Разрешите представить мою жену Оксану Москвину.- Немного развязно продолжает он, не заметив у нас особой радости от неожиданной встречи.

    'Москвина... странно, очень на Бокия похожа лицом. Ну, конечно, предупредили же меня, что он зять Бокия'.

   -Анна Мальцева,- спохватываюсь я, нарвавшись на недоумённый взгляд Разгона.- моя знакомая.

   -А о вас я всё знаю,- смеется Оксана, показывая белые ровные зубы.- от Лёвика только и слышу: Чаганов то, Чаганов сё...

   -Спасибо за сигнал, товарищ Оксана,- жму хрупкую кисть девушки своей пропахшей бензином лапищей.- Завтра же доложу начальнику отдела.

    Симфонический оркестр, с трудом расположившийся на невысокой маленькой сцене, заиграл 'Венский вальс'. Предлагаю Оле руку и мы неожиданно слаженно начинаем кружить на начищенном жёлтом паркете. Неподалёку от нас, но не так складно танцевали Разгоны.