Сыны Амарны (СИ) - Васильев Павел Александрович - Страница 11

– Ладно, капитан, будь по-вашему, – ничуть не "обиделся" тогда полковник Стэнли, понимая, что не все любят, когда лезут "в душу"…

Сирена затихла, но алые мерцания продолжали пульсировать. Огоньки бежали вдоль коридора, указывая путь, который я проделал бы и с затененным "забралом". Гулкий стук шагов металлическим эхом разносился по пустым коридорам.

– Смир-но! – рявкнул Джонс, когда я появился на пороге десантного отсека.

В боевой броне сержант казался еще огромнее. Черно-графитовый "Берсерк" – сверхтяжелая модификация "Викинга" – тускло светился кровавым багрянцем.

"Адские Псы", – довольно оглядел я Сынов Амарны.

Все готовы. Глаза горят так, что сам черт поседеет. Челюсти сжаты, на щеках – каменные желваки. Ноздри раздуваются, нагнетая в грудь дезинфицированный, "безвкусный" воздух, словно поддувая в кузнечный горн и распаляя яростное пламя. Все, как один, не шелохнутся, смотрят прямо перед собой – железная дисциплина Джонса дает о себе знать.

– Станцуем с "бледной" под "свинцовым салютом"? – грянул мой голос по металлическим переборкам.

– И Ад содрогнется! – ответил единый рев.

"И Ад содрогнется", – усмехнулся я про себя.

Боевой клич Сынов Амарны звучит коротко. Но, черт побери, так гордо!

***

Сигма Вторая, полностью закованная в лед и укрытая снежной вуалью, крайне не дружелюбна, и определенно не годна для терраформирования. Дикий холод и непроницаемые бураны, что царствуют ночью, сменяются палящими лучами днем, плавя все обилие льда и покрывая поверхность морями и поймами, которые даже на теневой стороне лишь подмерзают, благодаря теплым течениям, и грозят разверзнуться от любого неосторожного шага. Передвигаться можно исключительно "ночью". Да и то, крайне осторожно: плавать в боевой броне получается только в одном направлении: вниз. А дальше – пешочком по дну. Глядишь, и добредешь до суши, которую здесь, по определению, найти проблематично.

До крайности антигуманная планета.

Но при этом здесь есть воздух. Правда, такой же ледяной, как и весь мир. Стоит вдохнуть без подогревающих фильтров, и легкие просто лопнут, превратившись в "стекло". Но все же – чистый и свежий.

Над "западным" горизонтом зависли три луны Сигмы. Самая маленькая едва отличалась от рассыпанных бриллиантов звезд. А самая большая – казалось, вот-вот рухнет. Ее красноватая поверхность, окрашивала небо, словно пожар, охвативший всю дневную сторону. Непередаваемое зрелище!

Впрочем, лунами они представлялись только нам, только отсюда. Потому что, фактически, луна – именно Сигма Вторая: второй спутник, той самой, огромной, красноватой Сигмы, восемнадцатой планеты этой Системы.

В коммуникаторе раздавалось довольное сопение космопехов, наслаждающихся свежей прохладой. Да я и сам убавил фильтр подогрева – на "Амарне" воздух более сухой, он не расправляет так легкие, как этот, не кружит голову… Приятно иногда выбраться. Правильно говорят: "Лучший отдых, это – смена…" Да, любое разнообразие – отдых! Потом так приятно возвращаться домой, на "Амарну".

Я включил внешний эфир. В уши ворвались завывания ветра, гуляющего между ледяными скалами, далекие грохоты и раскаты грома. Похоже, на солнечной стороне бушует гроза. А, скорее, шторм – там наверняка расплавленный лед превратился в безбрежный океан. Плато, что является нашей целью – единственное место, где земля превышает уровень моря. Этот плацдарм необходим для разработки ресурсов планеты, которых, по сводке, здесь немерено.

Лед хрустел под тяжелыми подошвами, что впивались в него острыми "когтями", не позволяя ногам проскальзывать. Перед глазами мелькали цифры, точки, диаграммы: температура, расстояние и прочая информация. Тактический дисплей схематично отображал расположение взвода, инфракрасные сканеры подсвечивали окружающий ландшафт.

Серафина со своими "Призраками" двигались чуть впереди, нисколько не выделяясь даже в тепловом диапазоне. Они, оставаясь незаметными, прокладывали маршрут – Сыны Амарны, хоть и удут в бой гордо и прямо, но не прут на убой! И если нас "встречают" – "Призраки" обнаружат засаду.

Разыгравшийся буран скрывал мир все плотнее с каждым шагом. Белые ледяные горы, что возвышались повсеместно, ик-сканеры рисовали довольно точно, но разглядеть получалось исключительно упершись лбом.

– Кругом лишь чертов снег, капитан. За вытянутой рукой ни хрена не видать… – раздалось в коммуникаторе недовольное ворчание Эйнштейна, и тут же громоподобный бас взревел: – Куда прешь?! Под ноги смотри!.. Да, твою-то!..

На правом фланге началась суета, отметки на "ти-вайсе" замельтешили. В общем канале послышались натужные пыхтения, невнятная брань.

Я отдал приказ остановиться.

– Что там у вас, сержант?

– Моржи, капитан… – хрипло откликнулся Джонс. – Искупаться решили… Да, вытаскивай его!..

– Капитан, – вмешался голос по общему каналу. – Я… "подкрутил" сенсоры, они теперь отмечают "опасный лед"…

– И ты ждал, пока мы окунемся?! – заорал Эйнштейн на рядового Брэйкера.

Джереми Брэйкер – самый "светлый" из наших "умов", как называет их майор Грэйс. Уровень "тяги" рядового к электро- и радиотехнике значительно превышает уровень среднестатистического космопеха. При этом чаще всего, он создает что-то раньше, чем находит тому практическое применение. За что и получил "позывной" Тесла.

Но именно благодаря Джереми на всей нашей броне можно смело ставить литеру "M" – модифицированная.

И вот – Эйнштейн орет на Теслу…

– Капитан, как меня слышно? – тихий голос Серафины заставил приглушить полемику сержанта.

– Отчетливо.

– Мы на точке "два". Продолжаем движение.

– Принято.

А в общем канале все разносилась ругань сержанта. Он материл и Теслу, что сразу не додумался настроить сенсоры, и "слепых моржей", которым "вода – дом родной", и планету, что "такая снежная тварь"…

– Двигаемся осторожно, – прервал я. – Мы близко к точке "два". "Призраки" выдвигаются на точку "один". И… смотрите под ноги.

И вновь во внешнем эфире только стоны ветра, раскаты грома и хруст льда. Свистящие потоки нещадно бросают в "забрало" снежные хлопья, что застилают взор, словно "белый шум". Треск "расколотого неба" терзает перепонки… Но ландшафт рисуют сенсоры, а звук гасят фильтры, так что это не сильно мешает. Больше всего настораживает тишина биосканера – никого живого вокруг. Даже Серафина со своим отрядом скрылись вне зоны его действия.

– Тампер, возьми чуть левее.

– Есть, капитан, – спокойно отозвался второй лейтенант в командный канал, а в общий – взревел: – Шагай левее, какого черта жметесь к капитану?! Думаете, он сопли вам утирать будет?!

– Лейтенант, там полынья!

Один из молодых. Именно таких мы, обычно, и тащим назад по частям. Многих, впрочем, собрать удается. Дэшэн, вон, сержантом стал…

– Значит, сука, вплавь! – заорал Тампер. – Приказы исполняются молча!

Лейтенант не сильно отличается от Джонса педагогическими методами. Разбитый нос учит куда лучше, чем грозящий пальчик, а живым живется всяко лучше, чем мертвым. И в этом я полностью, поддерживаю обоих.

– Вперед, тюлени! – неистовствовал второй лейтенант в коммуникаторе, подгоняя "зеленых".

А "снаружи" одинокие завывания…

Я живо представил картину со стороны. Тампер размахивает руками, раздает "оплеухи", орет… Но голос не покидает герметичной боевой брони. И если заглушить канал…

– Капитан, – Серафина оторвала меня от внутреннего созерцания немого кино, – мы на точке "один". Видимость никакая. Снег, чтоб его, мгновенно залепляет объектив и "забрало". Мы продвинемся дальше.