Цветная музыка сидхе (СИ) - Завойчинская Милена - Страница 30

Ирму спас мой вокализ. Без слов-приказов, без четкого посыла, повинуясь лишь моему желанию помочь ей. Так почему не повторить успешный опыт? Только новый вокализ будет для искалеченного судьбой дракона.

В новом вокализе не было тоски и печали, как в посвященном Ирме. Чары сами сплетались, сами задавали настрой моему голосу и нотам. Чудилось, не я управляю ими, а они мной. Тревожные ноты сменялись напористыми, почти бравурными, переходили в рыдающие, и внезапно становились сильными, зовущими — «Иди, борись!». А следом нежность — «Я с тобой, всё будет хорошо». Потом меланхолия и тоска. Тоска по небу, по крыльям, по любви… А следом щемящая чувственность. Мне казалось, я осязаю кончиками пальцев не гладкие клавиши рояля, а прикасаюсь к лицу Дарио, глажу его изуродованную щеку, стираю с нее уродливый рубец.

И цветная музыка сидхе обвивала застывшего в неподвижности мужчину, заставляя его переживать свою жизнь заново. Казалось, он сидит в коконе из разноцветных лент, видимых только мне, а они скользят, кружатся, танцуют свой танец, повинуясь моему волшебству, голосу и желанию.

Когда я доиграла и смолкла, Дарио внезапно резко поднялся. Постоял, ничего не говоря, а потом покинул гостиную. Похоже, ему необходимо побыть наедине с собой.

Я не знаю, как творю свои чары, даже близко не понимаю, как это работает. Но раз я смогла помочь Ирме, то и Дару смогу. Не сразу, понимаю. Но я редко отступалась от своих целей и раньше, а уж год, прошедший с побега из дома, вообще отучил меня сдаваться. Хоть ползком, но вперед! Так или иначе, голосом или музыкой, стихами или песнями, игрой на зачарованной гитаре или на рояле, но я сделаю всё, что смогу. Не поможет исполнение на этих музыкальных инструментах, я достану скрипку и виолончель. Да хоть барабан и арфу, если потребуется. Но я верну своему дракону красоту, любовь к небу и разум. Он нужен мне цельным, а не надломленным и одержимым, как сейчас. Долго я с ним таким не выдержу.

Либо сломаюсь, либо поддамся жалости, а не любви, либо… сбегу, как когда-то давно сбежала от лорда Калахана Альенда Шохард.

Той ночью Дарио где-то долго пропадал. Пришел уже почти под утро, тихо скользнул ко мне в постель и вытянулся рядом.

Я затаилась, стараясь не показать, что проснулась, но он как-то почувствован.

— Я не знаю, как ты это делаешь, сокровище, — прошептал тихонько. — Но было больно. Всю душу наизнанку вывернула.

— Мне больше не повторять? — спросила, поняв, что притворяться уже нет смысла.

— Повторяй. Это как горькое лекарство.

Больше мы к этой теме не возвращались. Концерты я продолжила, так же как и исполнение вокализа для Дарио. Он больше не убегал сразу после того, как стихал звук моего голоса, но и никак не комментировал свое отношение к происходящему.

Стал ли он спокойнее? Не уверена. Шрам не исчез, само собой. Но на всё нужно время, и я не унывала. Ведь я ещё не настоящая волшебница, я только учусь.

А вот память к Дарио стала возвращаться. Те годы, которые он, как говорил, провел словно в тумане или во сне. Он стал вспоминать рудники, дни в рабстве. Порой застывая, погруженный в себя, взгляд, направленный в никуда, наполнялся горечью и болью. Иногда его лицо искажала ярость, а ручки в такие моменты сжимались в кулаки.

Что всплывало в эти минуты в его памяти? Я не знаю.

ГЛАВА 14

А потом обо мне внезапно вспомнили власть имущие.

В один из дней, когда мы с Дарио завтракали, вошла собранная и непривычно строгая госпожа Виенна.

— Леди Рэмина, к вам посланец от Совета старейшин. Просить?

— Да, конечно.

Я поспешно встала из-за стола и поспешила за экономкой в холл. Она сбежала с крыльца, дошла до ворот и впустила на территорию крепкого парня в строгом форменном кителе и узких брюках, заправленных в сапоги.

Он проследовал за женщиной в дом, сразу же опознал меня как хозяйку и протянул перевязанный синей лентой свиток, скрепленный сургучной печатью, сначала внимательно взглянув на Ирму.

— Леди Рэмина дас Рези, я уполномочен передать вам приглашение на Совет старейшин и сопроводить к ним.

— Сейчас? — принимая послание, уточнила я.

— Да, леди.

Взломав печать, я развернула свиток, вчиталась в строки и пошатнулась от внезапно накатившей слабости.

— Что? — тут же подхватил меня под руку возникший за спиной Дар. Я не слышала, когда он подошел.

Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы унять панику, и только после этого я обратилась к посланнику Совета:

— Прошу вас подождать, пока я соберусь. Вам подадут горячие напитки и что-нибудь перекусить. Госпожа Виенна, позаботьтесь, пожалуйста. И велите седлать Тайфуна.

Отвернувшись, я на нетвердых ногах направилась наверх.

Боги всемогущие!

— Рэми, что там?! — с нажимом спросил Дар, следующий рядом.

Ответила я, только когда мы вошли в мои покои. Ирма проскользнула следом, но держалась тихо, не привлекая к себе внимания.

— Я подавала прошение о предоставлении мне политического убежища. Дошла очередь, его рассмотрели и готовы сегодня дать ответ.

— Но?

— Но пока его рассматривали, обо мне вспомнили монарх Дагры и… — тут мне пришлось сглотнуть внезапно возникший ком в горле и откашляться: — И сестры Неумолимой. Прибыли посланцы с моей родины и требуют выдачи беглой преступницы.

— Я еду с тобой! — тут же отреагировал дракон. — Не бойся. Ни в какую Дагру ты не вернешься.

Он сжал меня в объятиях, даря успокаивающее тепло, после чего быстро отправился переодеваться. А я подергала за сонетку, вызывая горничных.

— Линда, Марша, у нас не более получаса на то, чтобы сделать из меня сиятельную аристократку, самостоятельную, одаренную магичку. Подтвердившую свою зрелость личность, а не несовершеннолетнюю девчонку. Графиню Рэмину дас Рези. Приступаем!

И всё завертелось.

Макияж, делавший меня строже и взрослее. Прическа. Драгоценности. Дорогое элегантное платье. И небольшая замысловатая шляпка, не прячущая волосы, но скрывающая лицо за вуалью.

Я вообще очень полюбила модные в Тьяринде головные уборы с вуалями. Тончайшая дымка позволяла не только защитить нежную кожу от палящего солнца, но и придать образу загадочность, неприступность, и кроме того, за вуалью можно было прятать свой взгляд. А боюсь, мой взгляд, устремленный на посланцев из Дагры, будет совсем недобрый и вовсе не такой затравленный, как они привыкли видеть у жителей моего несчастного королевства.

И вот сейчас из зеркала на меня смотрела не неуверенная молоденькая девочка, боящаяся порой своей тени и не знающая, что будет завтра. О нет. Эта роскошная блондинка в драгоценностях, в изумительном светло-фиолетовом наряде с кружевами и филигранной вышивкой, четко знала, чего она хочет от жизни. Взгляд голубых глаз из-под вуали был строг и непримирим. Шляпка завершала образ, а из-под нее спадало золото волос, собранных в широкую плоскую косу замысловатого плетения и украшенных золотой сеточкой, чтобы не разлетались.

Не стала я пренебрегать и амулетами — два перстня сверкали на тонких пальцах. На левом запястье — подаренный когда-то давно лордом Калаханом наруч-арбалет. На поясе маленький кинжал от него же. Я так ни разу ими и не воспользовалась по назначению, лишь на тренировках. Надеюсь, они и не пригодятся в реальной жизни, но с ними мне спокойнее. Под кружевной манжетой правого рукава скрывались браслеты, подтверждающие мою зрелость как личности.

Когда я спустилась в холл, придерживая расшитую драгоценными камушками сумку, в которую спрятала свои документы, Дарио меня уже ждал. Посланец Совета старейшин тоже успел покончить с угощением и стоял у окна, невозмутимо рассматривая открывающийся вид.

— Я готова, господа. Мы можем ехать.

По дороге мы с Ирмой и Дарио не разговаривали. Я была подавлена, нервничала. К тому же мы не одни, а откровенничать при постороннем — не самая лучшая идея.

И вот Тьяра, центр города, высокое здание неподалеку от Ратуши. Я уже знала, что именно там заседает Совет старейшин, но ни разу не входила внутрь. Вот сейчас и увижу всё своими глазами.